Невидимка и (сто) одна неприятность (СИ) - Ясная Яна - Страница 45

— При чем тут это вообще?

— При том, что может быть я не так здоров, как ты привыкла считать.

Я приподнялась на локте, недоверчиво вскинув брови.

— Это ты сейчас пытаешься мне сообщить, что у тебя проблемы с магией?

— Вроде того, — уклончиво отозвался Даниэль, поднял руку и провел кончиками пальцев от моего виска к уху и подцепил прядь волос.

— Ты меня за дуру держишь? — ровно осведомилась я.

— С чего бы это? — удивился он.

— Вот и я озадачиваюсь — с чего бы! Лагранж, я три года живу среди проблемных магов, не говоря уже о моих собственных срывах, я знаю о сложностях с магией если и не все, что все равно достаточно для того, чтобы знать, что ты мне сейчас врешь. Нет у тебя никаких магических патологий.

— Не вру, а увиливаю от ответа! — возмутился Даниэль с таким праведным выражением лица, будто это кардинально меняло дело. — А проблемы бывают разные.

Мне было горько. И обидно. И как-то… несправедливо, что ли. Ра-зо-ча-ро-ва-тель-но. Вот. Мне казалось, у нас — между нами — что-то особенное. Не любовь до гроба, упаси боже, но…

Я ему доверяла. А он мне — нет. И ничего особенного, получается, нет. Просто ему скучно в четырех стенах, и для развлечения он выбрал меня. Я даже уверена, что вполне беззлобно, без расчета обидеть. Просто близко к себе не подпустит. А я… уже подпустила. Но роль надоевшей игрушки примерять совершенно не хочется.

Разочарование в моем взгляде, наверное, было донельзя отчетливым. Даниэль выпустил накрученный на палец локон и сел.

Сердце от близости снова трепыхнулось, но как-то вяленько. Отлично, может и получится тогда выдрать Лагранжа оттуда без значительных кровопотерь.

— Лали…

— Что? — мой голос звучал устало.

Я правда устала, слишком много всего происходит вокруг, мне нужна пауза, передышка, немножко спокойствия. Капельку…

— Не смотри на меня так, — попросил Даниэль севшим голосом.

— Как?

— Так. Это невыносимо. Будто котенка за шкирку под ливень выбросил. Я… — он закашлялся, потер рукой горло, — ...я не могу сказать, это не моя тайна. И у меня сейчас правда в какой-то степени проблемы с магией. Просто… они как бы скорее следствие, чем причина.

Я окончательно запуталась, как в его словах, так и в собственных эмоциях. Какая причина? Какое следствие? То ли он все же пытается мне что-то объяснить, но получается как-то так себе, то ли просто пудрит мозги. Но однозначно чувствует, что рыбка вот-вот сорвется с крючка, и пытается удержать. Только непонятно, зачем: чтобы в аквариум посадить и жить душа в душу, или чтобы сожрать и косточки выплюнуть…

— Лали, — он повторял мое имя, будто это было что-то очень важное. — Я однажды тебе все расскажу, я обещаю. Когда все закончится.

— И когда оно закончится? — недоверчиво уточнила я, опасаясь верить в тот вариант, который без косточек. Все же обещаниями Лагранж до сих пор просто так не раскидывался…

— Я не знаю.

Даниэль прикрыл глаза и потер виски. Выглядел он все же преотвратно, и сердце снова кольнуло острой жалостью.

— Очень плохо? — сорвалось у меня с языка прежде, чем я спохватилась, что вообще-то обижена и объяснений толком не получила.

— Терпимо, — Лагранж поморщился. — Поможешь?

— Не-е-е, — я замотала головой. — Тот рунный комплекс я добровольно повторю только под угрозой чьей-нибудь смерти. Я там такого наворотила…

— Не рунами. Сама.

— Я не…

— Эриндейла лечила, — с беззлобной улыбкой поддел Даниэль, и не дав мне возмутиться, продолжил: — Давай, ежик, поделись силой, не будь жадиной.

— Эриндейла лечить было не жалко, — пробормотала я себе под нос. — А если я тебя ненароком того… будет обидненько как-то.

— Ах ты ж моя радость! — умилился Лагранж, обвивая руками мою талию. — Но отмазка не катит. Давай.

— Может не надо? — жалобно прохрыкала я, пытаясь вывернуться. Все пафосные рассуждения о том, что бояться я больше не буду, помахали ручкой и отошли в сторонку, приглашая на законное место привычные комплексы. Одно дело геройствовать в специально оборудованном помещении и под контролем специалиста. Другое — над живым человеком экспериментировать.

— У тебя получится. И потом — я же в сознании, я проконтролирую, если что.

Если бы он произнес только первую фразу, я бы уперлась на смерть. Вера в мои силы — это, конечно, очень мило. Но слепая вера — это глупо.

— Правда проконтролируешь?

— Правда.

Я еще раз на всякий случай одарила его недоверчивым взглядом. Нет, суицидальные наклонности у Лагранжа это, конечно, не новость, будем честны. Но вот так вот подставляться…

Пока я металась, Даниэль взял мои ладони и положил к себе на грудь, крепко прижимая поверх прохладными пальцами. Самое простое заклинание добровольной передачи из двух частей. И свою он уже произносил — рисунок вен под кожей засветился мягким розоватым светом.

— Давай, Лали.

Нужные слова сами собой сорвались с губ, подвешивая нужные подпорки, проводя канал между двумя реками. Сила хлынула по нему ручейком, хотелось бы сказать — полноводной рекой, но чего не дано, того не дано! Впрочем и ручеек был вполне бодрым. Я даже засмотрелась на него…

— Все, хватит. Закрывай.

От звуков голоса, вмешавшихся в медитативное созерцание, я дернулась — ручей вильнул, сшибая одну подпорку, паника подступила к горлу, а вместе с ней — гремучий горный поток, готовый разнести вообще все — если бы не хрупкая стеклянная стена, возникшая между ним и внешним миром.

Проконтролировал.

— Спокойно. Ничего страшного не случилось. Не разрывай — закрывай.

Я зажмурилась, стиснув челюсти. Стараясь не торопиться и не думать о том, как близкий срыв продавливает чужую какую-то хлипкую на вид защиту, произвела необходимые манипуляции. Пережала ручеек, осторожно убрала канал, запечатала…

И поняла, что щита уже нет, а поток отступил.

— Спасибо, Лали, ты умница.

Я не была в этом так уверена.

— Я ошиблась.

— Все ошибаются.

— Даже ты? — поддразнила я.

— А чем я лучше других? — неожиданно улыбнулся Даниэль.

Много чем…

Подушечки пальцев скользнули по виску, по щеке, подцепили подбородок — ненавязчиво, как бы невзначай.

Я закрыла глаза, заранее признавая поражение в несостоявшемся на этот раз бою, и через секунду ощутила на губах чужое дыхание.

— Может, я у тебя останусь? Как тогда?..

— Чего?! — Я мгновенно вывалилась из томной дури и возмущенно уставилась в наглые серые глаза. — Даже не думай!

— Чего это? — Лагранж с хрустом потянулся. — Да ты не волнуйся, я в таком состоянии абсолютно сексуально безопасен!

— Ага, до утра… — пробормотала я себе под нос, заливаясь краской от “как тогда”.

“Это утро, детка…”.

Я тряхнула головой, отгоняя непрошеные воспоминания, и окончательно встрепенулась.

— Так, все! Раз тебе полегчало, давай проваливай. Там Мирей наверняка под дверью с секундомером сидит!

— Отдашь меня на съедение этой людоедке?!..

— Шел четвертый год в Горках, мы выживали как могли…

Шутки шутками, но когда я таки выставила Лагранжа из своей комнаты, Мирей действительно все еще сидела на подоконнике. Может быть, конечно, это просто совпадение. А может быть и нет.

Закрывая за Даниэлем дверь, я все равно улыбалась. Но лежа в кровати, в темноте, поняла, что неприятный осадок все же остался. Что там за тайны такие, которые не его?..

— Что это вы с Дани вчера так долго делали у тебя в комнате?

Я вздрогнула, когда на подходе к столовой Мирей подхватила меня под руку и потащила дальше так, будто мы закадычные подружки.

Плохо. Плохо. Ужасно. Отвратительно. Я буквально физически ощущала как взгляды, которые должны скользить по мне как по предмету мебели, цепляются, оседают, следят…

— Лабораторную…

— Столько времени?

— Если бы он не пытался мне помогать, вышло бы быстрее, — пробормотала я себе под нос.