Король Руси (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 7

— Зима близко… — тихо констатировал наш герой, после очередного спича своего собеседника.

— Что? — Удивился митрополит.

— Зима. — Повторил Иоанн. — Как образ тяжелого испытания.

— Да-да. — Охотно согласился Феофил. — Зима близко. Очень близко. И нам нужно быть готовыми к ней…

[1] Посполитое рушение — тотальная феодальная мобилизация, которая выставляет в поле все доступные ресурсы страны. У потреблялась в королевстве Польша и Великом княжестве Литовском. Несмотря на то, что мобилизация эта была тотальной, на деле она не выставляла больше ¼ части, как правило. Из-за чего такую мобилизацию можно было проводить два-три раза, собирая достаточно представительное войско. По феодальным меркам, разумеется.

[2] Магдебургское право — одна из наиболее известных систем городского права, сложившаяся в XIII веке. В рамках этого права город выступал как коллективный феодал, обретающий юридическую, экономическую, общественно-политическую и имущественную независимость.

[3] В конце 1472 года была проведена ревизия имевшейся дюжины легких пушек и половину Иоанн признал негодной из-за микротрещин и опасности разрыва при выстреле.

[4] Один дукат весил 3,5 грамма золота 980 пробы.

[5] Доходная часть бюджета всего Великого княжества Московского в 1468 году чуть превышал 200 тысяч рублей московского счета, большей частью являясь натуральным (выплаты товарами), а не денежным. После занятия Казани и Новгорода, доход удвоился. Однако львиная доля этого дохода была все также не монетой, а иными товарами. Поэтому в 1472 году в казну поступило всего 108 тысяч рублей московского счета разной монетой.

1473 год — 2 мая, река Ока недалеко от Переяславля-Рязанского[1]

— Березы подмосковные шумели вдалеке, плыла-качалась лодочка по Яузе-реке… — тихо напевал себе под Иоанн, вглядываясь в водную гладь Оки.

— Государь, — также тихо произнес стоящий рядом капитан. — Мы ведь не на Яузе.

— Так про Оку я песен и не знаю, — мягко улыбнулся тот. — А на душе что-то радостно и светло. Гляди как плывут, гребут, стараются, — указал он на приближающиеся корабли рязанского княжества.

Капитан посмотрел туда, куда указывал наш герой, но радости от увиденного не испытал. И у него почему-то на душе светло не стало. Он ведь и сам был родом с Рязани, а потому в предстоящем бою ему «светило» сойтись с земляками…

Иоанн II не стал ждать, когда его враги соберутся и нанесут удар по его владениям. Он решил действовать на опережение, работая по принципу превентивных ударов. Поэтому, как только Москва-река очистилась ото льда, так сразу и выступил в поход на Рязань без всяких промедлений.

Московский флот был слаб и мал. Василий II Темный, дед Иоанна, не уделял ему должного внимания. Не до того было. А отец, Иоанн Васильевич, просто не успел толком им заняться. Рязанцы же имели большие торговые интересы по Оке и средней Волге, оттого флот держали представительный. И, выступая союзниками Москвы, немало ей в речных маневрах помогали. Но флот не военный, а торговый. Ибо не было как такового военного флота в те годы ни на Москве, ни на Рязани. Поэтому в случае войны шла мобилизация торговых судов.

Так или иначе, но выступая в поход, Иоанн сумел собрать всего два десятка относительно больших купеческих кораблика. Не вооруженных, разумеется.

Хуже того, осмотр показал, что они настолько хлипкие, что даже легкие полевые орудия, что использовал наш герой в сражениях, не поставить. Один-два выстрела и жди беды. Или кусок борта отвалится, или крепления расшатаются и пойдут большие течи. Впрочем, даже если бы и были эти кораблики крепкими, такого количества нормальных, пусть и легких орудий у него попросту не имелось. И, судя по тому, что половина из дюжины отлитых годов ранее «саламандр» вышла из строя из-за трещин, так быстро их не восстановишь. А даже если и наделаешь — не ясно, как они себя в речном бою покажут. Ведь трещины у них пошли уже после дюжины — другой выстрелов. Поэтому он пошел по не совсем очевидному пути.

Мастеров-литейщиков у него пока не имелось нормальных. Те три веселых парня, что лихо отлили «саламандры» потихоньку экспериментировали, все давя на то, что слишком тонкие стенки. Но Иоанн то знал, что хорошая бронза вязкая и не трескается как яичная скорлупка. Поэтому что-то не то было с пропорциями сплава или еще с чем. Вот и заставлял их работать над собой. Расти, так сказать.

Из своих мастеров хотя бы средней руки у него имелись только кузнецы. Такие, что в каком-нибудь Нюрнберге их даже хорошими подмастерьями бы не назвали. А тут… сойдут.

Конечно, наш герой оговаривал с герцогом Милана высылку ему специалистов кузнечного дела экстра-класса. Но пока тот тянул, отправив своему несостоявшемуся зятю всего десяток подмастерьев. Причем не самых лучших, ибо его советники уверяли — для Москвы сойдут и такие. Тем более, что Катерина Сфорца все еще даже не помолвлена. А у короля Неаполя таких специалистов не имелось. Во всяком случае в таком количестве, чтобы поделиться.

Так вот. Взяв тот самый десяток итальянских кузнецов-подмастерьев, он посадил их лепить кованные тюфяки. Раскованные в полосы куски железа скручивались на оправке и проковывались, скрепляясь промеж себя кузнечной сваркой. А потом укреплялись обручами снаружи.

Да — архаика, хотя и вполне употребляемая в те годы. Но Иоанн не собирался использовать их по обычаям тех лет.

Прежде всего, все он сделал единым калибр таких тюфяков, установив его в два дюйма. Ну и прочие их размеры стандартизировав, принимая работу кузнецов по лекалам. А потом делал пробный выстрел удвоенным зарядом с последующим осмотром и простукиванием, отбирая через то более-менее приличные экземпляры. Но на этом Иоанн не останавливался. Так как оснащал прошедшие первичный отбор тюфяки крюком у среза стола, деревянным плечевым упором и двумя ручками для переноски — этакими импровизированными дельфинами.

Получались на выходе у него такие своеобразные затинные пищали с довольно приличным калибром и коротким стволом. Хотелось и длинный сделать, да «хотелку» свою пришлось обратно убирать, скручивая со всей возможной спешкой. И так брака шло много, а с длинными совсем бы ничего не вышло. Не успел бы. Просто не успел…

Чтобы упростить и ускорить перезарядку он подготовил для них картузы из льняной ткани, в которые был сразу увязан и пороховой заряд, и приличный пыж, и картечь. А сами картузы разместил по небольшим зарядным ящикам, обитыми изнутри вощеным войлоком, защищающим эти выстрелы от влаги. По десять картузов на ящик, что позволяло его легко переносить одним человеком за веревочные ручки. Сам же тюфяк транспортировался парой бойцов или одним при острой необходимости.

После чего он разбил всю свою пехоту на звенья, состоящие из одного аркебузира и двух пикинеров. Первый руководил заряжанием и выстрелом, а остальные помогали. И даже немного потренировал бойцов, дав каждому звену сделать по несколько выстрелов, спуская на это несколько ручниц.

И таких «гаковниц» у Иоанна к началу похода оказалось шестьдесят семь штук. Хотел больше, чтобы всех своих аркебузиров задействовать. Но, увы, не получилось. Даже это количество удалось получить с огромным трудом из-за кривых рук мастеров, плохого железа и недостатка нормальных технологий.

Впрочем, никто особых надежд на эти ручницы не возлагал. Старый опыт показывал — шуму от них больше, чем дела. Поэтому опытные бойцы полагали, что основная часть битвы будет носить характер абордажа. А там шансы Москвы выглядели не так уж и радужно. Да, имелось много чешуйчатых доспехов ламеллярного типа. Но она давали далеко не абсолютную защиту, уступая даже клепано-пришивной чешуе старых образцов. А бойцов у Рязани больше, так как они еще по снегу начали вести мобилизацию да подтягивать наемников…