Безмолвие Веры (СИ) - Шёпот Светлана Богдановна - Страница 58

В итоге, Ринон пришел к выводу, что это сны-воспоминания о прошлой жизни, где они с его любимой тоже были вместе. Другого ответа у него не было. Жаль, что он не мог вспомнить все более четко. Честно говоря, ему даже имя свое разобрать так и не удалось. Но все это вселяло в него уверенность, что в следующей жизни они снова будут вместе. Не то чтобы он собирался умирать, но подобное знание все-таки воодушевляло.

Вера кивнула. Она давно думала, чем можно помочь детям, рожденным с темным вектором силы. На данный момент с этим было не все так просто. Родители, когда узнавали, что их ребенок «ненормальный», в большинстве случаев пытались избавиться от него. Иногда скрывали его, но подобное обычно приводило к трагедии, которая случилась с семьей Атерн. Искореженная психика толкала таких детей на преступления. Очень часто их близкие люди становились первыми жертвами.

Вера хотела это изменить.

Созданный артефакт позволял уловить даже самое слабое колебание темной силы. Но что делать потом? Всё-таки дар очень часто пробуждался в самом раннем возрасте. Редко кому хотелось убивать детей, даже если все знали, что они темные маги.

И тогда в голову Веры пришло решение – поставить печать.

Конечно, не обязательно было лишать детей голоса, достаточно просто запечатать их ядро.

Когда печать была готова, пришла пора узнать, получилось или нет. Экспериментировать на детях не хотелось, да и не пришлось. Нашелся взрослый, успевших натворить дел темный маг.

Мужчина смотрел яростно. Обычно темных магов казнят на месте. И неудивительно. Чаще всего пойманные колдуны неистово сопротивляются и стараются убить как можно больше светлых магов. Поэтому никто не хотел рисковать, сразу били на поражение.

В этот раз мага удалось просто поймать. Ринон знал, что жене нужен «доброволец», поэтому вместо того, чтобы расплавить колдуна на месте, завернул его в свою силу и придавил.

Конечно, маг понял, кто такая Вера. Сложно не понять, когда чужая темная магия впивается в твое ядро, окутывая его плотной сетью. Градус его ненависти поднялся до такой степени, что его почти трясло. Из его рта вырывались проклятия и оскорбления до тех пор, пока Ринон не заткнул ему самым простым способом – кляпом.

Закончив, Вера утерла пот со лба и вопросительно глянула на мужа. Ринон в свою очередь внимательно оглядел чужое ядро и пришел к выводу, что все работает. Магия была заперта так надежно, что наружу не просачивалось ни крупицы.

Мужчину, почти потерявшего сознания от приступа гнева, увели в камеру. Возможно, его даже не станут казнить, отправят на рудники. Смерть слишком легкое наказание для того, кто так сильно провинился.

– У тебя получилось, – не вопрос – утверждение.

Ринон подошел к жене и обнял ее.

А Вера подняла голову, улыбнулась и кивнула. Получилось. Оставалось надеяться, что это поможет уберечь множество пока еще невинных жизней.

– Ах, вы слышали, что в Безмолвии вышла новая коллекция? – высокий женский голос отчетливо выбился из общей какофонии звуков рынка.

Мальчик, тщательно пережевывая пирожок, купленный неподалеку у уличного продавца, прислушался. О Безмолвии – новомодной лавке, в которой продавалась самая разнообразная, а главное, невероятно красивая одежда – знали не только в столице, но и за ее пределами. А ведь открылась она не так давно.

Поначалу никто не обратил особо внимания на еще один магазин, но потом слух о нем разошелся со скоростью лесного пожара, разгоревшегося в самый засушливый сезон.

Одежда там была не самой дешевой, некоторые платья и вовсе могли позволить себе только исключительно богатые особы, но многих женщин не могла остановить высокая цена.

В любом случае даже простые горожанки, немного подкопив, могли приобрести в Безмолвии что-нибудь симпатичное.

Еще женщинам безумно понравилось, что продавали там не только платья, но еще и множество сопутствующих и приятных глазу аксессуаров.

Например, всех наповал сразили шляпки. Многие горожанки носили чепчики, так как некоторое время назад в Амитерне действовал закон, запрещающий девушкам и женщинам показываться на улице с непокрытой головой. После закон отменили, но привычки, особенно у старшего поколения, остались.

Молодым девушкам чепчики не слишком нравились. Они выглядели слишком скучно. По их мнению, такой предмет их старил.

Шляпки стали для них глотком свежего воздуха. Конечно, не всем пришлась по душе новая мода, но среди недовольных в основном были старушки, которые все неизвестное неизменно принимали в штыки, причитая о том, что раньше все было куда лучше. Но это старая песня, никто не обращал на нее особого внимания.

Еще многим понравились кружевные перчатки. Носить такое постоянно было нельзя, но как украшение вполне пришлось по душе.

Шляпки и перчатки – только малая часть новинок. Люди недоумевали, как не додумались до всего этого сами. Многие бывали в Безмолвие лишь для того, чтобы посмотреть на необычные вещички. Кто-то после возвращался за покупкой, кто-то просто нес во все стороны новости о том, что видел. Постепенно о новой лавке узнали очень многие.

Кириот доел пирожок и вытер руки о штаны. Конечно, он мог вытащить из кармана платок и вытереть руки им, но что-то подсказывало – простые уличные мальчишки, одним из которых он притворялся в данный момент, не носят с собой платков. Привлекать к себе лишнее внимание он не хотел. Ему и так редко удается вырваться из дворца.

После того как его бесполезный брат умер столь бесславной смертью, бремя наследника свалилось на него. Нет, Кириот не был против подобного, а очень даже «за», вот только свободного времени почти не осталось.

И беда не только в этом. Просто люди вокруг него резко начали менять свое отношение. Льстивые речи, заискивающие улыбки, казалось, окружающие его аристократы с чего-то решили, что он родился без мозга и совершенно не помнит, как многие относились к нему до того, как Дидион оставил этот мир.

Уставая от пристального внимания, Кириот время от времени прятался от всех в городе. Переодеваясь в простого горожанина, он мог спокойно отдыхать от навязчивого присутствия людей, многие из которых ему банально не нравились. К сожалению, он не мог просто прекратить общение с ними.

Отойдя от толпы, наследник сел на брошенный кем-то сломанный ящик около стены и принялся наблюдать за прохожими.

По идее сейчас в королевстве траур, но Кириот видел, что простым людям совершенно все равно на смерть первого принца. Они продолжали заниматься своими делами, лишь изредка притворно сочувствовали в разговорах королевской семье. Наигранная горечь на короткий миг озаряла людские лица, а потом практически моментально испарялась.

Кириот их понимал. Он и сам не особо грустил по родственнику. Близки они с братом не были, общались редко, да и, честно говоря, юный принц подозревал, что в будущем ему все равно пришлось бы что-то делать со всем этим.

Конечно, ему не хотелось убивать, но он осознавал, что в ином случае сторонники Дидиона не оставили бы его самого в покое. Если выбирать между собой и нелюбимым братом, то Кириот однозначно выбрал бы себя.

О порошке, котором увлеклась молодая аристократия, он знал, и презирал всех, кто увлекался ею. Кириот не терпел людей, желающих сбежать от действительности. Подспудно он понимал, что подобное не может не вредить. Своей жизнью он дорожил, поэтому не собирался травить себя чем-либо. И не важно, какое наслаждение отрава могла дать.

Заприметив неподалеку разноцветное марево, юный принц вздохнул и спрыгнул с ящика. Время отдыха прошло – его снова нашли. Можно было, конечно, убежать, но на сегодня Кириот погулял достаточно, пора было приниматься за бесконечные занятия.

Когда принц уходил вместе с магом пространства с торговой площади, он краем глаза заметил Верайю. Чуть подумав, решил, что поговорит с ней позже. Вполне возможно, что он просто обознался.