На прицеле Цереры (СИ) - Задорожня Виктория - Страница 36

— Чувствуйте себя, как дома… — Прощебетала добродушно, и удалилась. А я присела… А после — прилегла. Потому что усталость брала свое. Потому что, даже обременённые каплями слёз, веки слипались, и сознание стремительно окутывал сон…

Евгений

— Евгений Сергеевич, не желаете выпить кофе? — Лиза работает в моём доме уже чуть больше года. Не напрягает избыточным присутствуем, расторопна и трудолюбива. Продержалась относительно долго, дольше остальных, и я оставался доволен долгосрочным сотрудничеством с улыбчивой провинциалкой.

— Да, спасибо, с удовольствием. — Поставив передо мной дымящуюся чашку с бодрящим напитком, девушка хотела было удалиться. Но, заметила, как исказилось болью мое лицо.

— У вас все нормально? — Нормально? У меня ничерта не нормально! Женщина, которую люблю, в моём доме. Я так долго этого ждал! Мечтал, как она окажется в моих объятиях! И, когда это наконец произошло, делаю вид, что равнодушен. Вижу пустоту и горечь в её взгляде, разочарование, боль, и молча сжимаю пальцы, глотая ее чувства, свои чувства… Но, не буду же я говорить об этом прислуге?

— Все хорошо. Спасибо. Наши гости чувствуют себя комфортно? — Как-бы равнодушно поинтересовался, нервно поглядывая в задорно блестящие глазенки девушки.

— Мальчик отдыхает под присмотром врачей. А девушка… Девушка устала. Сейчас задремала на диване в гостиной. Если хотите…

— Нет. Ничего не нужно. Благодарю. — Не дал закончить предложение. Есть вещи, в которых прислуга не должна принимать участие.

— Что ж… Хорошо. — Мило улыбнулась и направилась, наконец, к выходу. — Если что понадобится — зовите.

Ушла… А я больше не мог усидеть на месте. Она спит… В моём доме… В зоне моей досягаемости… Как же хочется пойти к ней! Прямо сейчас… Хоть ненадолго… Посмотреть на спящее лицо любимой. Увидеть, как огненные локоны обрамляют ее светлую кожу. Как длинные ресницы касаются уставших век… Метался по кабинету не менее четверти часа, пока не понял, что желание к ней приблизиться гораздо более сильное, чем моя способность противостоять себе.

Подскочил с кресла. И уже думал двинуться к ней… Как раздался звонок с телефона. Посмотрел с подозрением на экран. Скрытый номер…

— Слушаю. — Прохладно протянул, интуитивно готовясь к не самому приятному разговору.

— Евгений Сергеевич Беляев… Собственной персоной! Рад слышать… — Этот хриплый голос… Я его уже слышал. Лихорадочно начал перебирать воспоминания в голове, и нащупал образ того грубияна с ресепшена в больнице. Ожидаемо… Почему не подумал об этом прежде? Наверное, недооценил верезгливого пьяницу, раз не приписал ему такой важной роли.

— Вы не ошиблись. Чем могу быть полезен? — Стальной голос не проиграл бы в силе ни ему, ни кому либо другому. Говорю максимально равнодушно. Хоть и даётся мне это не без труда… Все таки, когда дело касается ее — не получается оставаться безучастным.

— Ты знаешь, чем. У тебя моя… Бестолковая наемница. Она мне нужна. Я не удивлен, что ты проникся жалостью к пощадившей тебя бедолаге, однако… Кое-чего ты не знаешь. Со мной даже у такого парня, как ты, могут возникнуть проблемы. — Мир предупреждал. Все, как он и говорил. Кира — способ одним выстрелом убить двух зайцев. Угодить заказчику, и научить остальных наемников живым примером, как поступать не стоит… Чёртов ублюдок с радостью одел бы ее голову на пику, чтобы продемонстрировать уровень наказуемости за подобные погрешности.

— Ты что-то недопонял, очевидно… Во-первых, тебя я боюсь ничуть не больше, чем вазу, стоящую на моей прикроватной тумбе. Это раз. — Я говорил правду. Какими бы ни были связи преступного мира — мои попрочнее будут. О многих не знает даже дядюшка. Ведь после смерти отца я не сидел без дела, как многие предпочитали думать. — И, второе… Мой жалостливый нрав к этой ситуации отношения никакого не имеет. Так, чтоб ты знал. Я собираюсь самолично проследить за тем, какой уровень наказания обеспечат Девке, покушавшейся на мою жизнь. А после — возьмусь за всю вашу организацию. Надеюсь, я достаточно доступно излагаю, как для болвана, подобному тебе?

Играю спектакль. А из пьесы слов не выкинуть. Но… Мне даже играя слишком сложно называть ее какой-то Девкой… Ту, что является всей моей жизнью…

— Не задирай головы, Евгений Беляев. — Достаточно нервным голосом прорычал собеседник, пытаясь скрыть раздражение, чтобы не подать виду на эмоции… — На каждую шишку имеется слабое место. И на тебя найдется. Поверь… Это я знаю лучше остальных. А ещё, лучше остальных я умею эти самые слабые места использовать в своих целях. Лучше тебе не знать, что случится, если ты попадешь не под прицел сопливой девчонки, а под мой прицел…

Короткие гудки. Выбил. Цель звонка? Не думаю, что он пытался меня запугать. Возможно, пробовал считать, опасаюсь ли я его. А, возможно, преследовал другой мотив. В любом случае, стоит быть на чеку. На всякий случай… Не стоит недооценивать противника. Все таки, под моей защитой Она, и ее племянник. Не имею права на ошибку… Та, кто нуждается во мне, ни за что не должна попасть в опасность.

***************

Жутко захотелось к ней… Обнять, сгрести в охапку. Хоть спящую, даже если она не ответит. Даже если она не узнает. Когда этот Чертов сукин сын спрашивал о ней… Когда с его мерзкого рта слетало ее имя… Я желал… Больше всего желал уничтожить его. Стереть с лица земли! Уберечь малышку… Защитить. Вышел с кабинета и пошел в гостиную. Еле ступая. Тихо, чтобы не потревожить чуткий сон. Она устала… С дверного проема любуюсь ее силуэтом. Пламенные пряди… Нежная кожа… Грудь, вздымающаяся от размеренного дыхания. Люблю её… Так безумно, так сильно люблю…

Робко делаю несколько шагов навстречу. Запах ее тела окутывает… Согревает обаяние. Наклоняюсь над ней… Смотрю неотрывно. Бережно подбираю несколько локонов и прикасаюсь к ним губами… Хочу большего. Хочу чувствовать кожу. Целую скулу… Провожу кончиками пальцев по шее. И она открывает глаза.

— Женя? — Чёрт… Было бы думать. Теперь все может полететь к чертям…

Церера

— Женя? — С полудрема не веря собственным глазам, всматриваюсь в черты его лица, в сбитый с толку, растерянный взгляд. Запах его парфюма накрыл сознание, воспоминания нашей первой близости. Та жажда, которую по нему испытала, за это время стала вовсе бесконтрольной. И он так близко! И кожу ещё жжёт жар от его поцелуя! Смотрим друг на друга безотрывно. Молча. С расстояния в несколько сантиметров. Пока между нами не пробежала волна холода…

Резко подскочил, напрочь лишая понимания, что это только что было. Развернулся, и хотел уйти, но, я перехватила его руку и крепко сжала, не желая отпускать.

— Объясни! Ты пришел! Зачем? — С надеждой переспросила, впиваясь пальцами в лёгкую ткань рубашки. — Ты сказал, что больше тебе нет до меня дела! Сказал, что я не нужна! Заставил поверить в это! И я поверила! Ведь это справедливо! То, что я сделала… Не заслуживает прощения! Но… Но… Раз ты пришёл — значит что-то чувствуешь? Пожалуйста…

Сжал веки, а после — приоткрыл глаза, наполненные холодом… Не живым, не равнодушным! Чёрт! Да я поклясться готова, что это всего лишь игра! Спектакль! Моё наказание?

— Если так ты хочешь отомстить — я готова, готова проглотить боль, если от этого тебе станет легче… Я понимаю, все, что сделала… — Вцепилась в его руку, не могу, не хочу отпускать! — Но Я люблю тебя, Женя! Очень сильно тебя люблю! Прошу тебя, дай надежду!

Отмахнулся. Стряхнул с себя мою дрожащую ладонь.

— Ты не так поняла, Церера… Как и сказал — все кончено. Это была случайность. — Развернулся, и равнодушно пошел в сторону выхода. Это больно. Боль в области солнечного сплетения расползлась по каждой клеточке тела. Губы дрогнули, и все показалось бессмысленным. Казалось, как только дверь за ним закроется — моё существование потеряет суть. Будет важна судьба Миши, Мира, который, судя по словам телохранителя, отъехал решать свои проблемы, убедившись, что я в порядке. Будет важна жизнь любимого… Даже если не со мной, я буду всем сердцем желать ему счастья! Но, только не моя… Не моя жизнь. Не моя участь. Захотелось исчезнуть прочь. Состояние, в котором сущность пытается вырваться из скованного обстоятельствами тела, и унестись куда-то… Где легче. Забыться. И за неимением этой возможности она поддается слабости… Сдается. И начинает плакать.