Меньшее зло (СИ) - Красников Андрей Андреевич - Страница 8

– Быстрее, – рявкнул стоявший возле маленького серебристого челнока солдат. – Шевелитесь!

Как только последний из нас оказался внутри, створки захлопнулись. Шаттл вздрогнул, готовясь оторваться от земли.

– Внимание, – раздался у меня над головой чей-то усталый голос. – Эти твари отстреливают все, что взлетает над рельефом. Пристегивайте ремни, готовьтесь блевать и молитесь, чтобы они нас не засекли. Конец связи.

Я вспомнил разваливающийся на части аппарат, глубоко вздохнул, а затем потянулся к страховочной ленте.

Моя служба все-таки началась.

Время шло. Сиявшие в чистом черном небе звезды начали скрываться за легкими облаками, лужа крови окончательно засохла, превратившись в едва различимое пятно, а я все так же лежал среди камней, изредка посматривал на часы и думал.

В открытом бою с неизвестным снайпером мои шансы на выживание стремились к нулю – ночная оптика вкупе с акустическими сенсорами давала врагу чересчур явное преимущество.

Любое движение могло стать последним. Любой неосторожный шорох мог привлечь внимание. По большому счету, мне оставалось только одно – сохранять полную неподвижность, тщательно контролировать дыхание и терпеливо ждать того момента, когда включится установленный нами передатчик.

Десять минут, двадцать, тридцать…

Через два с половиной часа после смерти напарника ночную тишину разорвал тонкий свист взлетевший ракеты. Крохотный снаряд поднялся над скалами, выбросил в пространство закодированный пакет информации, а спустя еще две или три секунды вспыхнул, мгновенно разлетевшись огненными брызгами – воздушное пространство контролировали не только наши лазеры, но и вражеские.

Перед моим внутренним взором снова проступил образ затаившегося рядом снайпера – у него только что возник новый фокус внимания, но этого по-прежнему было слишком мало для успешного бегства. Требовалось нечто большее.

Требовался артиллерийский обстрел.

Нужный момент наступил очень скоро – ночь озарилась яркой вспышкой, над скалами взвились клубы огня и я поднялся на ноги, тут же сделав быстрый шаг в сторону.

Мой расчет строился на том предположении, что из-за начавшейся бомбардировки враг утратит концентрацию, а его техника временно сойдет с ума, пытаясь адаптироваться к резкому изменению уровней шума и освещенности. Тем не менее, полагаться только на удачу было нельзя – следовало как можно чаще менять траекторию движения, использовать все возможные укрытия и соблюдать тишину.

Перепрыгнув на соседний камень, я резко пригнулся, прошел несколько метров на четвереньках, а затем опять выпрямился и бросился вперед. Темнота внезапно сомкнулась, но уже через мгновение расступилась вновь. Из-за спины дохнуло жаром, все вокруг заполонили резкие тени…

Чувствуя, что отпущенное для смены позиции время подходит к концу, я буквально рухнул на землю, после чего замер, изо всех сил сдерживая дыхание.

Выстрелов не было. Это могло свидетельствовать как о дьявольской выдержке следившего за мной снайпера, так и о том, что мой план сработал.

Второй вариант казался более правдоподобным.

Минуту спустя издалека донесся тяжкий грохот – координаты целей явно дошли до адресата и сейчас уже наша артиллерия утюжила подозрительный холм, рощу, а также все остальное в радиусе нескольких сотен метров.

Создаваемый при этом шум служил неплохой звуковой маскировкой.

Тщательно следя за тем, чтобы производить как можно меньше звуков, я достал пузырек с блокирующей собачий нюх жидкостью, смочил ею руки, обрызгал одежду, а затем продолжил движение, стараясь держаться под прикрытием скал и опираться исключительно на твердые поверхности. Миновал небольшое скопление каменных глыб, вздохнул чуть свободнее, опять выпрямился во весь рост…

Десять минут спустя мне удалось обнаружить среди валунов глубокую расщелину. Я с трудом протиснулся в нее, занял более-менее удобную позу и постарался расслабиться.

Нос уловил резкий запах гари. Тело начало ощущать мертвую прохладу сдавивших его скал.

К сожалению, до конца отрешиться от пробирающегося под кожу холода было невозможно – через какое-то время я окончательно замерз и принялся делать специальные упражнения, попеременно расслабляя и напрягая различные группы мышц. Впрочем, это помогло лишь отчасти – камни оставались на своих местах, а их прикосновения с каждой секундой становились все неприятнее.

Помимо холода, у меня хватало и других проблем – спустя тридцать или сорок минут, когда небо начало светлеть, а ветер неожиданно усилился, до моих ушей долетел тихий, но отчетливый собачий лай. В зону инцидента явился поисковый отряд.

Следующие несколько часов оказались самыми напряженными за все время рейда – солнце неспешно ползло по небосклону, скрывавшая меня тьма окончательно рассеялась, где-то рядом бродили враги, но сам я мог лишь неподвижно ждать их появления и надеяться, что этого не случится.

В какой-то момент произошло неизбежное – группа зачистки вышла к тому месту, где погиб Скотт. Лай приобрел откровенно восторженные нотки, а потом оборвался.

Я сдвинул лежавшую на груди винтовку, достал пистолет и опять замер, стараясь дышать как можно реже.

Несколько минут вокруг царила тишина, затем лай возобновился и начал быстро удаляться. Собака явно взяла след, но это был след, ведущий в противоположную сторону – туда, откуда взлетел передатчик и где еще не до конца остыли выжженные плазмой скалы.

На всякий случай выждав еще минут тридцать и убедившись, что непосредственная угроза действительно исчезла, я успокоился, закрыл глаза, после чего наконец-то провалился в сон.

К реальности меня вернул начавшийся вечером дождь. Стекавшие по камням струйки быстро намочили одежду, добрались до кожи, заставили очнуться, вырваться из блаженной дремоты…

Замерзшее и скрюченное тело весьма негативно отреагировало на попытку движения – по ногам пробежали стайки противных мурашек, из груди вырвался тихий хрип, а в горле проснулась давящая боль. Я совершенно точно отморозил себе все подряд и радовало в этой ситуации только то, что температура до сих пор держалась в пределах нормы – несмотря на пережитые испытания, организм рапортовал о готовности продолжать работу.

Когда вокруг окончательно стемнело, а дождь перешел в ливень, я выполз из-под защиты камней, тщательно закутался в плащ и двинулся в обратный путь. Спустился с возвышенности, взял курс на Греческий лес…

Идти без напарника было достаточно сложно – больше никто не отвлекал меня от дороги, глупые вопросы закончились, но следить за окружающей местностью стало гораздо труднее. А из-за разыгравшейся непогоды и начавшейся простуды это очень быстро превратилось в реальную проблему – уже через два часа я окончательно вымотался, махнул на все рукой и свернул к развалинам Афин.

Город, некогда стоявший на границе между двумя странами и являвшийся весьма успешным торгово-промышленным центром, не смог пережить войну – на его окраинах взорвались два ядерных снаряда, заводские комплексы были уничтожены ракетами с антиматерией, а деловые кварталы серьезно пострадали от плазмы и гравитации. Как итог, некогда цветущее поселение превратилось в жалкий призрак, навевающий безотчетную тревогу своими выжженными улицами, оплавленными зданиями, а также фонящими радиацией камнями.

За прошедшие с моего последнего визита месяцы тут мало что изменилось – пустые дома выглядели мрачно и тоскливо, струящаяся по бетону вода настойчиво лезла в ботинки, а видимость оставляла желать лучшего. Впрочем, все это уже не имело особого значения. Свернув в первый попавшийся тупичок, я забрался внутрь более-менее сохранившегося магазина, прошел его насквозь, потом оставил за спиной маленькую площадь, увидел длинный бетонный забор…

Впереди находился промышленный комплекс, уже не раз служивший мне убежищем – радиационный фон здесь был чуть выше, чем в окружающих районах и это являлось очень мощным аргументом, исправно отпугивавшим всевозможных посетителей. Конечно, в случае реальной необходимости поисковая группа забралась бы даже сюда, но обнаружившие Скотта враги явно решили, что он гулял в одиночестве и отказались от погони, а каких-либо еще угроз в округе не наблюдалось.