Мой сводный враг (СИ) - Грант Эмилия - Страница 39

 – Артем, хватит темнить! Что произошло?!

Отец явно нервничает, а я пытаюсь лихорадочно сообразить, что сделать, чтобы не волновать его – и не соврать. Кажется, я уже достаточно наворотил. Но как назло ничего приличного в голову не приходит, а потому я использую классический прием.

 – Па, я за рулем. Там менты… Давай, скоро буду.

И, сбросив звонок, кладу телефон так быстро, как будто он раскален докрасна. Черт! И что теперь?! Хорошо еще, выпить не успел. Снова хватаюсь за гаджет, набираю Ларису – «абонент – не абонент». Эта женщина умеет обрубать концы! Наверняка всех нас подобавляла в черный список. А Олеся?.. Гудок, гудок… Ну же, возьми! Сбрасывает. Отлично. Искать их сейчас времени нет, и просто привезти отцу его невесту, по дороге объяснив ей, что мы с Ягодкой слегка ошиблись,  не выйдет. А жаль! Просто дружно сделали бы вид, что ничего не произошло. Твою ж мать…

Выругавшись, сжимаю ключи и тороплюсь в гараж. Разговор предстоит не из приятных, но, в конце концов, я не ребенок. Пора отвечать за свои проступки.

В палату захожу на негнущихся ногах, и попытки изобразить будничную доброжелательность проваливаются с треском: сам чувствую, что вместо улыбки на лице какая-то оскомина. Отец мгновенно считывает мое состояние, словно надпись «накосячил» большими буквами проступает у меня на лбу.

 – Ну, как себя чувствуешь? – выдавливаю я, с трудом ворочая шершавым языком.

 – Давай без этого, – отрезает отец и взглядом указывает на стул около койки.

Выглядит он слегка бледным, но, кажется, приступ и правда был несерьезным, потому что командный тон никуда не делся.

 – Что ты сказал Ларисе? Наговорил ей про выдуманную любовницу? – холодно спрашивает отец.

 – Технически не совсем… – я набираю побольше воздуха и рассказываю, наконец, все, что произошло с того момента, как Олеся узнала про первый его обман с офисом.

Чем дольше я говорю – тем легче становится. Признаюсь и в истории с Инессой, опустив, конечно, момент в туалете, и с платьем…

 – Н-да… – вздыхает папа, когда заканчиваю побегом Ларисы. – Мы с Ларой, конечно, мечтали, чтобы вы подружились с Олесей… Но не так.

 – Мы… То есть, я облажался, – признаю я. – Прости.

 – Ну, по крайней мере, теперь я знаю, что тебе на меня не плевать, – отец смотрит куда-то перед собой.

 – Мне?! Вообще-то это я у нас в семье всегда был оторви и брось. Ты не знал, куда бы меня запихнуть, чтобы я не создавал проблем.

 – Ты правда так думаешь? – отец кажется искренне растерянным.

 – А как еще?! Тебя никогда не было дома, если ты говорил со мной, то только упреками. Приходил с работы с одним-единственным вопросом: «Ну, что он еще натворил?» Он! Даже не Артем.

 – Так ты сбежал в Англию, едва закончив школу! Рвался туда, сколько я тебя помню. Я думал, ты ненавидишь меня за то, что я заставил тебя доучиваться тут и не пускал к матери…

Мы смотрим друг на друга, как два идиота. Все было просто, как дважды два, но вместо того, чтобы выговориться, мы все эти годы копили обиду и строили из себя оскорбленную невинность. Н-да…

 – Прости, – одно короткое слово далось мне труднее, чем я мог предполагать. Но после него внутри становится так легко, будто я глотнул гелия.

 – Да нет, ты меня прости… Давил на тебя, сомневался… – отец сжимает мою руку. – Если хочешь, я возьму тебя в фирму. Хочешь – замом, хочешь – директором одного из магазинов. Можешь работать с поставщиками – выбирай. В конце концов, это наше семейное дело. И зря я раньше не давал тебе шанса проявить себя.

 – Не надо, но спасибо.

 – В смысле?

 – Я… Я лучше сам, пап. Это твое дело, а мне нужно что-нибудь свое.

 – Ну… Как знаешь. Не буду на тебя давить.

 – Ладно, – встаю со стула и пытаюсь ободряюще улыбнуться. – Мне пора.

 – Куда?!

 – Кажется, я слегка подпортил твою романтическую идиллию, – виновато пожимаю плечами. – Надо бы все исправить.

 – Ты уверен? – вопрос отца застает меня в дверях. – Я могу сам поговорить с Ларой…

 Ну вот, опять. Не доверяет.

 – Не переживай. К вечеру ты опять будешь планировать свою свадьбу.

Я понятия не имею, где искать Ларису. Даже если обзвоню все отели Москвы, они вряд ли предоставят мне информацию. Да и есть вероятность, что она уже где-нибудь на полпути в Воронеж. Но вот Ягодка наверняка не бросила институт, а потому направляюсь именно туда.

Никогда еще ожидание не казалось мне таким долгим. Час на парковке, еще один… Терпение на исходе. Иду в фойе – вокруг снуют студентки, но на Олесю ни намека. Время к пяти, основной поток ботанов сливается по домам, а ее все нет. Может, прогуляла? После инцидента с отцом в голову лезут неприятные мысли, мало ли что… Я не выдержу, если с ней что-то случилось. Остается лишь одно место, где можно ее найти: бар. Даже если ее там нет, лысый бармен или эта строгая подружка должны знать, куда она подевалась.

Я уже готов приступить к допросу с пристрастием, но к счастью, в этом нет нужды: стоит мне распахнуть дверь паба, как взгляд моментально натыкается на мою Ягодку, и весь окружающий мир меркнет. Она не замечает меня, суетится, расставляя кружки на поднос. Все та же футболка, юбочка из фильмов для взрослых. Волосы скручены на затылке в небрежный пучок, одна прядь выпала на изящную шею.

На долю секунды я забываю, зачем пришел: дыхание перехватывает, губы сами растягиваются в улыбке. Так хочется схватить ее в охапку, прижать к себе, уткнуться носом в мягкие земляничные волосы. А потом зацеловать до потери пульса и не отпускать больше никогда. И пусть злится, хмурится, ругается – что угодно. Только будет со мной.

Надо было потерять ее, чтобы понять, как сильно она нужна мне. Я думал, дело просто в сексе, в остром, жгучем возбуждении, которое вызывает во мне каждый ее изгиб, каждое движение и этот сладковатый дразнящий ягодный аромат. Нет. Я не просто хочу ее – я нуждаюсь в ней. Оказывается, между этими словами огромная пропасть.

Она берет поднос, разворачивается и, заметив меня, замирает в растерянности. На ее лице мелькает радость – и тут же сменяется сердитой миной. Она не ненавидит меня, просто обижена. И я заслужил, пусть и не натворил ничего с Викой. Просто слишком долго вел себя, как альфа-жеребец, чтобы теперь она верила во что-то другое. Ничего. У нас с ней будет много времени, сейчас я в этом не сомневаюсь.

 – Ты?! – выдыхает она. – Я же сказала!.. Просто уходи!

 – Постой, это важно.

 – Нет! Слушать ничего не хочу! Между нами ничего не…

 – Это не про нас.

 – Ага! Как же! – фыркает она, разворачивается и собирается демонстративно уйти.

И хотя я не против понаблюдать, как соблазнительно покачиваются ее бедра, когда она поднимается по лестнице, для этого не лучший момент.

 – Он ей не изменял! – бросаю ей вдогонку, и Олеся застывает, словно я попал в нее дротиком с транквилизатором.

 – Что? – медленно оборачивается и сводит брови на переносице.

 – Мой отец, – подхожу ближе. – Он не изменял ей. Он в больнице.

 – Господи, – поднос с кружками опасно кренится в ее руках, и я перехватываю его. – Что с ним?

 – Все это время он брал уроки танцев. Не бегал к другой женщине – а хотел сделать твоей маме сюрприз.

 – Она так любит вальсы… – ошарашенно произносит Ягодка.

 – Вот-вот. Он и пытался – но переусердствовал вчера, скакануло давление. Все уже в норме, но… Если твоя мама сейчас его бросит…

 – Это правда? – Олеся смотрит меня то ли с сомнением, то ли с надеждой. – Ты уверен?

 – Я ему верю, – вкладываю в эти слова всю свою искренность.

 – Ладно, – вздыхает Олеся. – Сейчас, отнесу заказы, подменюсь – и позвоним маме.

Олеся

 – То есть ты просто так взяла и решила, что он мне изменяет?! – мама переводит возмущенный взгляд с меня на Артема и обратно.

 – Ну… – чем дальше, тем глупее я себя чувствую.

 – И вы оба пошли рубить с плеча вместо того, чтобы просто спросить?!