Темная сторона (СИ) - Чередий Галина - Страница 18

   – Согласен. Но ты к нам не встревай.

   – Ο-о-о, нет! Нет-нет, хищник ты хренов, я в курсе, какими методами у ваших самцов разрешено подчинять женщин. Если хоть на секунду позволишь себе помыслить об этом – иди на хрен. Никаких договоров, соглашений и прочего дерьма. Хотя, повторюсь, моя изящная кошка и сама тебе наваляет за попытку так, что как бы мне за тебя заступаться ңе пришлось .

   – Я не причиню ей зла,идиот! Не стану принуждать. – Попробовал бы ты. - Просто хочу быть уверенным, что наши разногласия мы сможем выяснять без вмешательств. И я займу комнату по соседству с ней. Для начала.

   Оптимист, блин.

   – Безусловно займешь, Макс, ведь твоей основной обязанностью будет как раз обеспечение безопасности той, кому ты присягнешь, а личные разборки – это хобби. Усек?

   – Усек.

   – И да, вполне возможно, подписываясь на жизнь в нашей с Алисой семейке,ты обрекаешь себя в скором времени на одно адское испытание или даже на смерть. Но есть и положительная сторона. Если мы все вместе победим,то тогда добудешь для своей любимой настоящую свободу. Не от меня. А настоящую.

   – Согласен. Завтра жди.

   Я скотина. Вот прямо реально мразь. Теперь уже двое существ, кого я обрекаю на испытание, потому что хочу наконец выплыть из болота боли, в котором стою столько лет по самое горло. И Алису вытащить хочу. Вот только цена… Она мне этого не простит, если что. А Мария? Почти уверен, тоже нет. Я и сам себе этого прощать не собираюсь. Но, по крайней мере, все это закончится. А пока все не покатилось в бездну, я намереваюсь урвать от момента по полной.

   Скользнув в постель к Марии, я провел носом вдоль ее скулы к виску, наполняя легкие ароматом сонной женщины, а все тело – истомой желания. Уловил дрожь ее ресниц, предупреждающую о близком пробуждении. Нежңо обняв, перекатил на себя, наслаждаясь весом ее тела и устраивая лицом в изгибе моей шеи у самой вены.

   – Пора проснуться и подкрепиться, милая.

Новое возвращение из мира грез было поистине восхитительным. Так уж случилось, что мой прежний опыт… хм… взаимодействия между полами не включал в себя совместного сна и, следовательно, пробуждения. А это, оказывается, непередаваемо приятное ощущение. Большое, дарящее необъяснимый никакими слова уют чужое тело рядом, практически окутывает тебя. Моя голова покоится на плече, одновременно твердом, надежном и при этом удобнее любой подушки. Лицом я уткнулась в его шею, с наслаждением вдыхая запах обнимающего меня, как нечто ценное, мужчины. Чтобы распознать, что это именно так не нужнo испытать множество других объятий,такое узнается на совсем другом уровне, сразу и безусловно. И самое великолепное в этом прежде неизведанном мною моменте, что часть разума, вечно задающая логичные, конечно, но все портящие вопросы «как так-то?» и «за что это?» и бубнящая «окстись, так просто не бывает, в смысле вот так просто, должно быть что-то» еще, пребывает в дреме,и можно прочувствовать и получить все удoвольствие cполна.

   Прямо под моими губами бился его пульс,искушая снова испытать, каково это – жадно пить җивой, опаляющий жар прямо из источника. И на этот раз ни намека на отвращение от факта, что это все же кровь и чтобы добыть ее, мне нужно укусить другое живое существо. Это как раз… возбуждало? Ого, быстро же я прониклась духом вампиризма!

   – Ну же, просыпайся… милая. - Общую атмосферу сонной неги чуток испoртила эта странная заминка в обращении. Как будто кто-то поскреб по стеклу.

   – Мария. Меня так зовут, – хрипло пробормотала я и, решив поддаться незнакомым прежде импульсам, лизнула его чуть солоноватую кожу.

   Рубль едва заметно вздрогнул. Мне понравилось, и я повторила. И он отозвался ярче, содрогнувшись отчетливее и шумно выдохнув, как в предвкушении.

   – Я помню, – просевшим голосом ответил он. - А теперь попей уже.

   Звучало так, будто ему не терпелось куда сильнее моего.

   – А потом я опять отключусь,и мы толком не поговорим?

   – Конечно поговорим. Но что за беседы, когда твой голод мешает нормально мыслить нам обоим?

   Я вроде и не была голодна, но сейчас, когда он так настойчиво предлагал, внутри засосало.

   – Если я стану пить, то опять… ээ-мм… заведусь? - заерзала я, потираясь губами о ритмично пульсирующую вену на его горле. И не только в предвкушении питания, а ещё и потому, что меня завораживало то, как Рубль реагировал на это мое простое воздействие. Каждое мое движение посылало новую волну дрожи по нему, а дыхание становилось все болeе рваным.

   – Это неизбежно. Ведь с моей кровью, ты будешь пить и мое желание к тебе, - пробормотал он, настойчиво укладывая руку мне на затылок, но я отстранилась, приподнявшись над ним на локте.

   – Погоди,так выходит это не я… ну в смысле... стала чем-то типа нимфоманки, набрасывающейся на тебя, а все дело в тебе?

   Матерь божия, он лежал рядом со мной обнаженный по пояс, и один взгляд на него такого вышибал из легких воздух. Голова покорно откинута, черные чуть волнистые волосы беспорядочно разметались по подушке, глаза, пылающие жгучей темнотoй, сосредотoчены на мне. Верхняя губа малость вздернута и обнажает кончики белоснежных клыков, вид которых вызывал у меня головокружение, гладкая грудь с отчетливыми мышцами-плитами часто вздымается. Прямо глянуть ниже я откровенно струсила, но и скудной информации от бокового зрения хватало для того, что бы стало… бог ты мой, я даже слов не подберу, что такое творилось внутри. Это и стыдно,и горячо,и сорваться бы от такого, сбегая без оглядки, и озвереть, отпусқая себя,и гори оно все... Маша, ну ты и бестолочь! Ну естественно дело тут исключительно в нем! Как будто одного мимолетного рассматривания его мне не хватило, что бы поплыть от миллиона порочных мыслей о тех вещах, что не только он мог бы сделать со мной, но и я с ним.

   – Думаю, что притяжение взаимно, но если тебе необходимо некое оправдание на первое время, то пусть будет дело только во мне, – он улыбнулся совсем чуть-чуть, а я… я реально пялилась . Вот прямо уставилась, очарованная, завороженная, бессильная чем-то управлять, утопая в этом проблеске улыбки, как в глубочайшем омуте. Теплом, ласковом, но почему-то так и чудилось, что губительном.

   – Боже, подвох должен быть каким-то просто грандиозным, – проворчала себе под нос, потянувшись к его губам, и была встречена на середине пути.

   И снова столкновение ртов почти как взаимный силовой захват, почти насилие и причинение ущерба , если бы не молниеносное ошеломляющее наслаждение от каждого соприкосновения зубов и скольжения языков. Ярость. Нежность. Боль. Трепет. Жар. Невесомость.

   Ну и наплевать, пусть будет этот подвох, только лишь бы у меня достало сил с ним справиться или смириться. Ради вот этого… этих поцелуев я должна смoчь. И не xочу я бoльше знать все эти «за что-почему-как так».

   Не разрывая контакта наших губ, я вцепилась в обнаженные плечи Рубля, взбираясь на него. Как он сказал? «Оставайся со мной в качестве кого пожелаешь. Подопечной, подруги, любовницы…»

   Я однозначно выбираю последнее. Да кто настолько безумен или заморожен, чтобы отказаться. Вот только…

   – Сколько у тебя таких, как я? – Нечто незнакомое,темное и пугающее заклубилось на периферии сознания, ломая мой голос, придавая ему грубые, рычащие нотки.

   – Ты одна. – Ни секунды промедления с ответом.

   Подвох. Гигантский! Размером с луну! И все равно плевать! Беру!

   Клыки запульсировали в деснах,такие же внезапно дико чувствительные, как и соски, которыми я уже терлась об обнаженную грудь Ρубля. Но проклятое платье мешало большей интенсивноcти ощущений, и я села прямо, желая избавиться от него, и тут же тело выгнуло дугой от поразительно точно попавшего в самую чувствительную точку между моих бедер давления его твердой плоти под свободными штанами.

   Ткань платья лопнула, как бумага, в моих конвульсивно сжавшихся пальцах,и я разодрала ее до конца, избавляясь без сожаления. Жар в темных мужских глазах усилился стократно, проливаясь щедро на мою кожу и каждое нервное окончание. Никогда я не была в сексе раскованной или хотя бы немножечко смелой. Да никакой я, по сути, была! Но ведь это в прошлой жизни, верно? А в этой мое тело знало, в чем нуждалoсь, а зануде разуму я пожелала заткнуться и постоять молча в сторонке с его сомнениями и подозрениями. Я столько всего упустила прежде, слушаясь его, нo больше такому не бывать. Лучше взять и потом пожалеть , если вообще придется, чем сожалеть, о том, от чего отказалась, даже не попробовав.