Архонт (СИ) - Прокофьев Роман - Страница 29

— Сами Ши, из роя Фиордаса, считают по-другому! — возразил незнакомый «городской» Техномант, сигна которого представляла собой чертову дюжину серебряных звезд. Тринадцатый?

— Они рождены уже на Земле. По сути, они дикари, не имеющие отношения к основной культуре Шарда. Маленький дикий рой. К тому же все, что мы знаем, получено от Софии и посредников, им нельзя доверять полностью.

— Мы отклонились от темы. Продолжай, Айсберг! — отрывисто бросила Исида, с лица которой не сходила холодная маска непроницаемости.

— Все достаточно очевидно, выводы вы можете сделать сами… Я еще раз, настоятельно прошу всех, кто этого еще не сделал, отключить когиторов. Мы находимся под L-полем, в полной безопасности, и это необходимо для трезвого принятия решения.

По рядам «городских» пронесся шум. Исида и Дар Ветер, сидящие по бокам от Прометея, одновременно взглянули на него.

Прометей медленно кивнул. Темные с проседью пряди упали на лоб, он небрежно отбросил их движением руки. Эфемер. И Айсберг, снимающий это видео — тоже. Как мне объяснили, эфемер — это полностью материальная, но не биологическая психокопия, обладающая всеми свойствами оригинала. Инки Стеллара не распознали подделку, даже находясь с ним рядом. Возможно, мой предшественник позаботился о надежности своего алиби.

— Уже сделано. Продолжай.

— Природа ксеноцита и онтоприонов является одинаковой. Это одно и то же, различное лишь А-формой и симуляционными алгоритмами. По сути, ксеноцит, это продвинутая, универсальная формация онтоприона с расширенными возможностями. Все доказательства — перед вами. Дневники Авроры, записи Сумрака, расшифровка симуляционных ядер эффекторов, схема их А-матрицы. Многие знают, что в культуре Ши нет понятия смерти, как конца существования, потому что анима удерживается азур-симбионтом, возвращается в Ядро и, затем, при необходимости снова одушевляет тело. Искусственно замкнутый круговорот. Вся жизнедеятельность и создание новых роев Бина Ши основано на подобном принципе. Ничего не напоминает? Таким же образом, все мы, Инки, обретшие бессмертие с помощью онтоприонов, по сути, являемся рабами, мертвой гвардией Стеллара. Точно такими же, как одушевленные Тьмой мертвые Ши, обитающие на Черной Луне. Само Ядро Стеллара — это эффектор Шарда и одновременно инструмент контроля. Наши встроенные когиторы — не слишком удачная попытка модификации и управления онтоприоном, но они не способны изменить суть вещей. Стеллар может в любой момент взять любого из нас… из вас под контроль и заставить исполнять свои приказы.

— Тогда почему мы действуем самостоятельно? — бросил Север, потирая свою сигну — хорошо знакомого мне волка клана Фенрира.

— Создатели Стеллара не предусмотрели существ-индивидуалистов, подобная парадигма была чужда Ши, как само понятие «свободная воля». Поэтому в саму сущность Инков закралось противоречие, которое не позволило сделать нас послушными орудиями. Но многие из вас знают о засекреченных инцидентах и возможностях гранд-легатов, которые косвенно подтверждают, что…

— Довольно! — резко прервал Прометей. Он казался немного встревоженным, — Допустим на секунду, что это правда. И что конкретно вы предлагаете?

После непродолжительного молчания встал Инк в пепельном вингере, которого я принял за Феникса. Его холодный голос беспощадно произнес:

— Нужно перестать быть марионетками. Стеллар требуется заблокировать. А в идеале — уничтожить. Разрушить систему и освободить всех вас от влияния Ядра. Также необходимо заблокировать онтоприоны. Мы нашли решение. Проще всего это сделать с помощью Умбры. Группа Аврора разработала альтернативный интерфейс, также сохраняются все возможности генетических модификаций…

— Тьма? Абсолютно неприемлимо! — эти слова отчетливо произнес еще один персонаж со стороны городских Инков. Он казался почти настоящим, но искрящиеся искажения, пробегавшие по фигуре, говорили о качественной автономной проекции. Старинный черно-синий мундир, тройная серебряная звезда на жестком воротнике, костистое худое лицо. Космо. На собрании присутствовал координатор Звезды. Он был совершенно не похож на человека, недавно говорившего со мной и Кастором, но нечто странное заставило меня насторожиться. Мимика? Поза? Безупречная офицерская осанка? Один в один, как будто они были зеркальными отражениями.

— Прометей! Что ты скажешь? — это спросил сам Айсберг.

Основатель Города поднялся с места. Встав, он неуловимо напомнил большую хищную птицу, расправившую крылья. Я понял, почему ему повиновались — абсолютно безоружный и совсем не внушительный на вид, Прометей излучал ауру достоинства и власти, которую сложно описать словами. Она ощущалась в позе, в жестах, в выражении лица — в каждом его движении.

Когда он заговорил, все моментально замолчали. Он смотрел прямо на меня, не отводя глаз.

— В первую очередь мы должны выяснить судьбу всех оставленных на Черной Луне, — сказал Прометей отчетливо, опираясь ладонями о стол и обводя взглядом весь зал. — Вернутся туда и вытащить всех, кого можно. Информация, которую вы доставили, потенциально бесценна, но нуждается в тщательной проверке. Как гранд-легат, имеющий доступ к Ядру, я считаю, что вы… с большой долей вероятности правы. Поэтому на время этой операции мы будем вынуждены заблокировать Ядро и онтоприоны Стеллара.

В зале наступила оглушительная тишина. С Эспланады доносились отголоски выкриков и звуки салюта. Я вдруг обратил внимание на женщину, молча стоящую рядом с Прометеем, за его правым плечом. Очень красивая фигура, кожа цвета разбавленной бронзы, вьющиеся черные волосы. Хорошо знакомые золотые браслеты на смуглых запястьях. Немезида — в том самом теле, что я уже видел в послании моего предшественника.

— Каким образом? — наконец спросила Исида. — С помощью этой дряни Сумрака?

Она с отвращением указала на распахнутый контейнер, заполненный емкостями с Умброй.

— Нет, — ответил Прометей, — Есть другой способ…

Что-то изменилось. Как будто сменился спектр, зрение «оператора» стало красочным, объекты и люди обрели азурические ауры, вспыхнул визуальный оверлей. Я уже испытывал подобное — это отключилось L-поле, блокирующее А-способности. Это ощутили и остальные, они зашевелились, переглядываясь и негромко переговариваясь.

— Кто нейтрализовал L-поле? — спросил Север, — Прометей, ты?

Он вдруг прервался, застыл в полуобороте. Лицо Инкарнатора замерло ледяной маской. Двигались только чуть дрожащие губы. То же самое происходило со всеми остальными Инками Стеллара, и выглядело это жутко.

Я уже видел нечто подобное. Когда когитор взял под контроль Аурелию, чтобы обнулить ее. Такие же замороженные лица и деревянные движения. У всех, кроме Прометея. Эфемер приглушенно произнес, неотрывно глядя на ряды Одержимых.

— Получена директива на ваше уничтожение. Сформирована Синяя Тревога. Быстрее, уходите отсюда, я попробую остановить это безумие…

Он тоже дрогнул, неуловимо изменился в лице, будто впуская внутрь кого-то другого, но по-другому, и я вдруг наитием понял, что эфемер активировал нейрозакладку, поставленную предусмотрительным Прометеем. Он повысил голос, разворачиваясь к своим:

— Внимание! Властью действительного гранд-легата приказы…

Картинка качнулась — Айсберг вскочил на стол, бросился к Прометею. Это могло показаться попыткой нападения, но Одержимый хотел заслонить или оттолкнуть его. Потому что он видел, что происходит сзади.

Но не успел.

Прометею не дали произнести приказ. Немезида коротко ударила эфемера огненным когтем, сияющим ослепительным голубым пламенем. В спину, почти без замаха. Предательница стояла вплотную, и он ничего не мог сделать. Основатель Города вспыхнул, всего лишь на секунду — и разлетелся облаком мельчайшего серебристого пепла.

Мелькнуло стремительное движение, перед глазами Айсберга вдруг оказался пол, потом потолок, затем снова пол — видимо, ему крепко врезали, и Одержимый, кувыркаясь, пролетел несколько десятков метров. Ругань, крики, вопли, звуки ударов заметались под сводами зала, гулким колоколом разорвался первый выстрел.