Путеводная звезда (СИ) - Орлова Тата - Страница 38

      - Да-а-а... – протянул он, опустив взгляд в пол. Похоже, взвешивал….

      - Ты ведь можешь с ней связаться… - я не спрашивала – утверждала.

      - Магический вестник можно отследить, - качнул он головой.

      - Граф Илинский… - вздохнула я, лишь теперь вспомнив о Владимире. – Он остался в Ланзири?

      - Вот это и интересно, - вскинулся Иван. – В отряде Раевского его не было, но гостиницу, в которой остановился, он покинул.

      - В расположении полка? – предположила я, возвращаясь к столу. Села, положила руку на мягкую скатерть.

      Чувство, которое я сейчас испытывала, было странным и необычным. Я – и не я. Страхи, переживания, мысли о дочери и муже… все было тут, рядом, но словно спрятавшись, скрывшись от той решимости, которая требовала куда-то идти и что-то делать.

      - Нет, - в глазах Ивана я заметила удивление, - там его не было.

      Уточнять, откуда именно моему… отцу об этом известно, я не стала. Старые знакомые…. Судя по всему, здесь таких было немало.

      - А покинуть незаметно город он не мог? – предложила я еще один вариант. Не столько для Ивана, сколько для себя, чтобы точнее оценить способности и возможности Илинского.

      - Это – вернее, - неожиданно согласился со мной Струпынин, - но смысл?! - Он скривился, словно то, о чем думал, было ему неприятно.… С этой догадкой я тоже не ошиблась: - Если только….

      - Если только он уже давно не друг?! – нахмурилась я, отказываясь принимать подобное предположение.

      Та искренняя забота, то беспокойство, которое он проявил ко мне и к Алене….

      Нет. Быть такого просто не могло!

      - Если только ему не известно значительно больше, чем мне, - сделав вид, что не заметил моего волнения, закончил свою реплику Иван.

      Я, не скрывая облегчения, вздохнула. И даже улыбнулась, чувствуя, как на душе стало хоть немного, но легче. Это было так приятно, знать, что в невиновность Георгия верим не только мы…. 7bcf23

      Остановила я саму себя. «Невиновность Георгия» и «докопаться до сути» в этой истории значили не одно и то же. Не для меня или Ивана, для того же самого Владимира.

      - Давай сделаем так, - Струпынин все это время смотрел не на меня, а куда-то в стену, продолжая думать о своем, - сходим за шарфиком, а потом решим, отправлять вестника или нет. – Он поставил кружку на стол, свел брови к переносице…. – Сегодня эта идея не кажется мне такой хорошей.

      В чем-то был прав….

      - Я пойду одна? – вместо того что бы согласиться, спросила я.

      - Макар будет рядом. Я – тоже, - ожидаемо ответил Иван. Замялся… явно хотел еще что-то добавить, но не стал, закончив коротко и твердо: - Но сначала надо пообедать. Переодевайся.

      Он ушел, больше не сказав ни слова, оставив меня не столько в одиночестве, сколько в смятении….

      Решимость – да, но….

      Сегодня мне исполнилось двадцать четыре года, но об этом никто, кроме меня не помнил….

      Обед прошел в молчании, не спас ситуации и подсевший к нам Яков.

      Что уж он себе надумал, предположить было трудно, но после очередного заданного вопроса, на который Иван вновь ответил односложно, ушел за стойку, вернувшись оттуда с бутылью чего-то крепкого.

      Жидкость, когда разлил не по кружкам – стаканам, оказалась прозрачной, как слеза, пахла резко, но не противно.

      Иван отказываться не стал, лишь придержал бутыль, позволив налить себе только на два пальца. Выпил залпом, скривился, закусил подсунутым огурцом. Тот морозно хрустнул в крепких зубах….

      Воспоминание было из той, прошлой жизни. Зима, за стенами дома вьюжило… Я в тот год много болела, так что на самые холодные месяцы бабушка забрала меня из пансиона.

      Проснулась я от душившего меня кашля. Закутавшись в одеяло, спустилась вниз – горничная забыла оставить питье, которое помогало справиться с приступом. Дверь на кухню оказалась открытой, внутри горел свет…. За столом сидели бабушка и старая нянюшка, умершая той же весной.

      Сидели и, вот так, как сейчас мужчины, молча пили, разливая что-то по стаканам. Поднимали, не чокаясь, вливали в себя, закусывая солеными арбузиками, которые так любила бабушка.

      Кашель, как ни странно, затих, но ноги замерзли – спустилась босой, я собиралась уйти так же незаметно, как и пришла, но в этот момент нянюшка вдруг произнесла, пьяно посмотрев в мою сторону:

      - А Эва не в мать, в бабку. И носик остренький, и глазки, то в голубизну, то в туман…

      - Не поминай ее к ночи! – грозно бросила бабушка, но тут же сама продолжила: - Пусть их обоих Заступница не обидит….

      Я тогда еще подумала, что о маме, как о помершей говорят, но забыла. Прогулка не прошла даром, к утру начался жар, и я еще с месяц не вставала с постели.

       А теперь вот память решила напомнить, вновь вернув тот вопрос. В роду моей матушки все были кареглазыми и темноволосыми…

      - О чем задумалась? – Иван поднялся резко, решительно.

      - Не знаю, - легко солгала я, вставая следом за ним. – О чем-то….

      Яков посмотрел на меня, на Струпынина, потом махнул рукой и, забрав бутыль, развернулся, чтобы уйти, но остановился:

      - А Люська себе кого-то нашла, - не обернувшись, глухо выдавил он из себя. – Я ж прикипел, собирался хозяйкой сделать, а она….

      - А, может, ошибся, дядь Яш? – искренне не веря, спросила я.

      - Может и ошибся, - вздохнул он. – Ночевала где-то сегодня. Пришла утром. Взъерошенная, не подойти….

      Он опять вздохнул и тяжело побрел к стойке.

      - Неужели, правда? – перевела я взгляд на Ивана.

      - Я же говорил, что здесь с этим проще, - поморщился он в ответ. Сказать мне ничего не дал, не попросив – приказав: - Идем!

      Догнала я Ивана уже на улице, замешкалась, поправляя шляпку.

      Этот день был ярким. Щедро светило солнце, словно разделяя, выкладывая четкие, категоричные тени. В необычайно высоком небе, на фоне снежных вершин парила птица…. А воздух. Он был свежим и каким-то сытным, наполненным силой и мощью…

      Еще вчера я не понимала, как можно любить этот суровый край, сегодня же точно знала, что покинув, буду тосковать….

      - Ничего не забыла? – вывел меня из задумчивости голос Струпынина.

      - Что-то не так? – насторожилась я. Слышался в его словах надрыв….

      Или мне просто казалось?

      - Не лучшая это затея, - неожиданно остановился он. Оглянулся….

      Я тоже посмотрела на гостиницу, от которой мы отошли уже достаточно далеко. Под крытым навесом кто-то стоял, но не разглядеть.

      - Ты считаешь, что Люсинда могла… - я замолчала, подбирая слово.

      - Продать нас? – помог он мне. Посмотрел, неприятно усмехнувшись. – Тут ведь дело не в том: могла или нет. Их ведь нужно еще найти, тех, кому продать. Видел я ее ночью, у Макара она была. Не удивлюсь, если и в Киржич за ним кинется.

      Я отвела взгляд, чувствуя, как огнем обожгло щеки. Сколько всего было, какие только разговоры не вели, а тут – смутилась. И ведь не имела никакого права, ни судить, ни осуждать, но….

      - Ты думаешь, чего она так обрадовалась, когда узнала в тебе невесту Андрея, - Иван словно и не заметил, как я стушевалась. – Князя-то она могла только ублажать, а тут мужик молодой, справный, да еще и холостой.

      - Как ублажать? – не поняла я.- А ребенок?

      - Что ребенок? – не понял меня Ивана, но тут же поморщился: - Ты меня разочаровала…. – Задавать следующий вопрос не пришлось, ответил сам: - Скинула она, к местной бабке ходила. Ребенка Якова скинула. А то, что головы не поднимает, так высек он ее плетью, когда узнал. И продолжает время от времени сечь, когда на других засматривается.

      - Святая Заступница! – прикрыла я лицо ладонями. В глазах стояли слезы…. – Да как же можно….