Обольщённый (ЛП) - Чемберс Джоанна - Страница 22

Они чокнулись друг с другом и прилично выпили.

— А как же надежды, что Питер возлагает на тебя?

Письмо заканчивалось тем, что Питер призывал Йена не отказываться от мечтаний о кирке и говорил о том, чтоб он попытался доучиться.

Йен пожал плечами.

— Я сразу же написал ответ, так что он уже должен знать, что я журналист и служителем в кирке не стану.

— Думаешь, он против?

— Думаю, его распирает от гордости. Он нечасто ходил в церковь. А теперь он будет стремиться к тому, чтоб я тоже женился.

Дэвид засмеялся.

— А что, у тебя на примете есть дама?

С ответом Йен не спешил. Он вперился взглядом в кружку с элем, будто размышлял над следующими словами, а вновь подняв глаза, вид имел растерянный.

— Кое-кто есть, — сознался он. — Но она недостижима.

— Ты говоришь о ее положении в обществе?

— Да. И о ее семейном положении.

Замужняя женщина. Какое безумство. Но когда Йен поступал мудро?

— Ты ее знаешь.

Дэвид взглянул на Йена.

— Знаю? Кто...

Имя, пришедшее в голову, вынудило Дэвида замолкнуть посреди фразы. А в следующий миг Йен подтвердил его догадки:

— Леди Киннелл.

— Что? — возопил Дэвид. — Но ты с ней почти не общался.

— Знаю. — Йен покачал головой и печально хохотнул. — Нелепо, да?

— Я бы не сказал, что нелепо, но вы познакомились всего несколько дней назад...

— Но видел я ее во второй раз, — перебил Йен.

— Прости?

— Я видел ее во второй раз.

«Она смотрела на тебя так, будто ты подарок небес. Я не сомневался, что она в тебя влюблена. Я считал тебя счастливчиком».

— Бал в зале собраний, — догадавшись, медленно произнес Дэвид.

— Да. — Щеки у Йена покраснели, и он вызывающе добавил: — Ты не веришь в любовь с первого взгляда?

— Это случилось с тобой? Ты увидел ее два года назад и тут же влюбился?

— В это так сложно поверить? Да, влюбился.

— Ты даже словом не обмолвился.

— Если помнишь, меня занимали другие дела, — ответил Йен. — Тогда я предполагал, что вскоре совершу убийство и подамся в бега. Романтическое увлечение недосягаемой состоятельной дамой причинило бы неудобство.

— А сейчас?

Йен вздохнул и прислонился головой к стеклу.

— Я не рассчитывал ее увидеть. Я убедил себя, что это была мальчишеская глупость, и вычеркнул все из памяти. Когда я шел к тебе, я даже не предполагал, что мы встретимся.

— А теперь ты знаешь, что она замужем, — заметил Дэвид.

Йен стиснул зубы.

— Замужем за скотиной, что ужасно с ней обходится.

Дэвид вздохнул.

— Мы не знаем наверняка.

— Я знаю.

— То, что мы увидели несколько синяков...

— Я задал ей прямой вопрос, — перебил Йен. — Когда ты общался с другими гостями.

— Ты задал вопрос? — Дэвиду не удалось скрыть недоверие. — Что ты сказал?

— Я сказал: «Синяки на шее — это работа вашего мужа?» — Он выдержал паузу. — Она остолбенела, сказала, что он не хотел. А я сказал, что верится с трудом. Потом я принялся рассказывать о мистере и миссис Гилмор, и тогда вернулся ты.

Он должен был догадаться, что Йен не выдержит и озвучит свои подозрения.

— Затем я проводил ее до дома, — продолжил Йен. — Собственно, поэтому я и ушел от тебя в такой спешке. Не хотел ее упустить.

— Что?

— Я ее проводил, — дерзко повторил Йен. — Я волновался за нее и проводил. Я видел их вместе. Он именно такой, каким ты его и описал, Дэви. Холодный и отталкивающий — она его боится. Это заметно по тому, как они ведут себя друг с другом. Он критиковал и бранил ее, когда они вышли из дома и забрались в карету. Не прошло и минуты, а ее уже начало трясти.

— Не стоило ее провожать!

— Ей нужна помощь.

— Ты... известный радикал. — Помолчав, Дэвид добавил: — Если власти выяснят, что ты преследуешь жену пэра, они решат, что ты планируешь... какую-нибудь политическую интригу. Тебя арестуют.

Йен изумленно ощетинился:

— Власти? Что ты имеешь в виду под словом «власти»?

Дэвид налил еще виски, не в силах смотреть Йену в глаза. Он не мог огласить то, что знал.

— Я слышал, из Лондона прибыли чиновники, они выслеживают известных смутьянов. Уверен, ты относишься к этой категории.

— Слежка за человеком вроде меня — это пустые хлопоты. У меня нет судимостей...

— Твоего брата осудили за государственную измену. Ты пишешь для радикальной газеты, где высказываются республиканские убеждения. Сюда прибыл король. А помимо него, Пиль и его служащие. Можешь не сомневаться, Пиль не станет рисковать безопасностью короля или своей собственной. Ты должен соблюдать осторожность.

Йен огорченно вздохнул.

— Ты прав. Просто... Сложно поверить, что служащие Пиля считают, будто за мной стоит следить. Я почти ничего не добился. Мне хочется изменить мир, однако он остается прежним.

— То, что правительство хочет закрыть «Флинта», говорит о том, что вы имеете большее влияние, чем может показаться.

Йен поразмышлял, а затем кивнул.

— Ладно. Рядом с леди Киннелл я буду очень осторожен.

Дэвид вздохнул.

— Ты же знаешь, я говорю не об этом. Прекрати ее преследовать. Вообще.

— Не могу. Нужно найти способ сказать ей, что я готов помочь.

— В чем помочь?

— В чем понадобится. Единственный выход — это увезти ее от мужа. Но проблема в том, что она почти не бывает одна. Ее постоянно кто-то сопровождает. Словно она узница.

Дэвид припомнил лакея, что приходил в квартиру. Неприятный тип.

Выходит, Чалмерсу тоже приходилось мириться с тем, что за дочерью по пятам ходил конвоир с каменным лицом? Элизабет всегда была живой и веселой. Ужасно видеть ее угнетенной. И все же они не знали, что она сама думала об этой ситуации.

— С чего вдруг ты так уверен, что она хочет сбежать от мужа?

— Я не уверен, — бросил Йен. — У нее не было шанса высказаться. Но у меня есть глаза, и я вижу, что она несчастна.

Дэвид вспомнил проживавшую в Мидлаудере тетю Мами. Субботними вечерами она стучалась к матушке в дверь, чтоб укрыться от пьяного мужа, а воскресным утром настаивала на том, что ей надобно вернуться.

— А если ты ошибаешься? Если она хочет остаться с Киннеллом, а тебя поймают, когда ты попытаешься с ней заговорить? Из-за тебя он разозлится на нее. И это лишь все усложнит.

— По-твоему, я об этом не думал? — вскричал Йен. — Разумеется, думал! Но еще я задавался вопросом, оказалась ли она в ловушке, хочется ли ей уйти. Возможно, она жаждет уйти, но не может никому сказать.

Дэвид вздрогнул при мысли о том, что нежную Элизабет тиранили. Он вспомнил улыбчивую доверчивую девушку, с которой когда-то познакомился. Какой же она стала печальной и сдержанной.

— Я говорю о том, что мы должны быть уверены. Она его жена. У него есть на нее права, мы ничего не можем с этим поделать. Если поступим опрометчиво, мы можем ненароком причинить ей вред. Вначале нужно вызнать мысли самой Элизабет, а уж потом действовать.

Йен печально вздохнул.

— Что это за брак такой, где мужчина господствует над женщиной, как господин над рабыней? Это непотребно.

— Согласен, но дела обстоят именно так. Мы должны быть практичными.

— Быть практичными, — выплюнул Йен. Он вздохнул и провел рукой по лицу. — Я понимаю, что придется соблюдать осторожность. Но я ненавижу разговоры о практичности. На самом деле люди имеют в виду, что нужно смириться с несправедливостью и притеснениями.

— Несправедливость и притеснения не исчезнут только потому, что ты так хочешь. Иногда приходится выискивать способ их обойти. Взять хотя бы мою нынешнюю клиентку — Энни. После смерти мужа она узнала, что он был двоеженцем. Это означало, что ее брак не имел юридической силы, а ребенок считался незаконнорожденным. Они не имели никаких прав на его поместье. Я не могу изменить закон ради Энни, зато я могу помочь ее отцу подать в суд на поместье.

— Однако тебе не следует так поступать.

— Знаю, но для того чтоб помогать людям, иногда приходится работать в рамках того, что есть, а не так, как хотелось бы.