Демон в шоколаде. Зимний бал в академии (СИ) - Райская Ольга - Страница 10

— Ты хочешь сказать, что ваш род владеет плененным элементалем огня?

— Не совсем так. Майару практически невозможно отличить от высшей демоницы. Разумеется, предок забрал дитя, но вырастил девушку как воспитанницу, как приемную дочь, скрыв от всех истинное происхождение девочки. Именно тогда началось возвеличивание рода Сеттар, объединение демонов.

— Так майара до сих пор живет среди вас? — поразился эльф.

— И ты ее видел. Это моя тетка Ориан дарк Сеттар. Так вот, ее дар всегда был умеренным и небольшим. Но чуть больше двадцати лет назад она вдруг исчезла. Ее не было больше года. А когда майара вернулась, ее огонь уже мог напитать легионы, настолько велика была сила. Только благодаря ей, дядя завершил объединение империи, отвоевал древние исконные земли.

— Но это же… Угроза для всех, — побелел Салмелдир.

— Теперь нет. Ориан предполагала, что дядя не остановится на достигнутом и использовала то, на что были способны лишь истинные Воеллоны — она потушила свой огонь. — Я не стал говорить о том, что из цветущей женщины тетя вмиг превратилась в тень, вынужденную доживать свой век в заточении. И хотя ее свободу ограничивали золотые стены дворца, для нее он стал такой же клеткой, какой была бы темница. На что надеялся Намас? О, дядя надеялся, что однажды огонь вернется к майаре, а он станет властителем мира.

— Значит, говоришь, Ориан исчезала на год чуть больше двадцати лет назад? — переспросил Салмелдир и с какой-то странной нежностью посмотрел на спящую Валери. Внутри шевельнулось неприятное чувство, только я знал, насколько сейчас близок к убийству друга и чего мне стоит подавить в себе жажду расправы.

Глубоко вздохнул, выдохнул и, стараясь говорить ровно, ответил:

— Да, и я предполагаю, что именно она — загадочная мать Валери Снарк.

— Это логично, но кто тогда отец девушки? Человек исключается. Если очень хочешь что-то спрятать, прячь это на виду. Например, неограненный алмаз может легко затеряться в шлаковой пустой породе. Не допускаешь, что Вал твоя родственница?

— Нет, — тут же отмел предположение эльфа. — Кровь Сеттаров я бы почувствовал, но ее отец определенно демон, а дядя не догадывается о том, что у Ориан есть дочь.

— С чего ты так решил? — скептически хмыкнул эльф.

— С того, что, если бы Намас знал о новой, полной огня майаре, девчонка давно бы была во дворце.

— Положим, огонь в ней до сегодняшнего дня едва тлел. И потом, нет никакой гарантии, что правитель не принял решение держать дочь на расстоянии от матери, — возразил Друлаван.

Все это так, только Намаса Эммерс знал хорошо. Не любил родственник рисковать, всегда продумывал каждый свой ход тщательно и не гнушался никакими методами, чтобы достичь собственных целей. Знай он о Валери, девчонку давно бы изолировали от всего мира.

— Гарантия есть. Дядя отлично знает, что о майаре мечтают все от саламандр и фениксов до огненных драконов, а значит, давно бы присвоил ее.

— В этом есть резон. Убедил. Остается два момента, которые до сих пор мне не ясны. Первый — почему Ориан, сбежав от повелителя и родив дочь, все же вернулась обратно?

Ну, тут как раз никакой загадки, зная психологию демонов, их привычки и методы, даже не сомневался, что дядя чем-то шантажировал Ориан. И, кажется, я произнес это вслух.

— Шантаж? — задумался Салмелдир. — Что может быть для женщины дороже жизни? Что может заставить ее спрятать ребенка и вернуться туда, где наверняка ничего приятного ее не ожидает?

Странно, но вопросы эльфа натолкнули на мысль. Причем, чем больше я прокручивал в голове один из вариантов ответа, тем правильнее и достовернее он мне казался.

— Любовь. Ради любви совершаются самые отчаянные поступки, самые героические подвиги, но еще больше — глупостей. Думаю, Намас удерживает того, кто для Ориан очень дорог.

— Отец Валери.

— Да, — не стал спорить я, потому что именно такой расклад объяснял если не все, то очень многое.

— Допустим, — кивнул Друлаван. — Но остается еще один непонятный момент. Ты говорил, что дар Ориан едва теплился. Я склонен предположить, что элементалю никак не меньше трехсот лет, принимая во внимание дату падения Огненного дворца. А проснулась сила лишь после рождения Валери. Девушке сейчас немногим больше двадцати. Значит, того, что дар раскроется так быстро, ее мать даже не предполагала. Иначе, как минимум позаботилась бы о хране прежде, чем покинуть дочь. И что-то мне подсказывает, если бы Ориан знала, что Валери засияет так рано, вообще не оставила бы ее, даже ради любимого мужчины.

— Согласен. Значит, было что-то, что подтолкнуло ее к этому, — я продолжил мысль эльфа, но его следующая фраза заставила застыть на месте.

— Или кто-то! — при этом Салмелдир посмотрел на меня так, словно я стал причиной всех бед Валери.

— Хочешь сказать…

— Не хочу, а прямо говорю тебе, Эммерс, — перебил Друлаван. — Твое появление спровоцировало инициацию дара майары. Именно на тебя он откликнулся.

Умом я понимал, что друг прав, но отчего-то не хотел верить в то, что, пусть невольно, я все же причинил Валери столько неприятностей. Отчаянно не хотел. И про печать Малха рассказывать даже Салмелдиру не спешил. Для начала попробую выяснить все сам.

— Не знаю, почему она так среагировала на тебя, Сеттар, но теперь ты несешь за нее ответственность! — это он сейчас мне угрожает? Странно, но сам я и без отповеди эльфа чувствовал потребность позаботиться о девчонке. — Только, как же быть со Снарком.

— С кем? — поначалу не понял я.

— С отцом девушки.

— А как с ним быть? Скорее всего, Ориан его зачаровала, заставив заботиться о своем ребенке, как о его собственной дочери.

— Не знаю, как она его выбирала, но Гай был достойным отцом Валери, и девушка любит его, считая своей единственной семьей. Это нельзя разрушать и сбрасывать со счетов, Эммерс, иначе ты оттолкнешь ее.

— Я понял тебя.

Ушастый снова был прав. Любое навязанное заклятье почти всегда имеет обратную сторону, зачастую весьма неприятную для того, кто его наложил. Я понимал, почему Ориан выбрала старого холостяка, абсолютно не желающего обзаводиться семьей, но в душе страстно мечтающего о наследнике. Она не хотела, чтобы другая женщина заняла место матери — ее место. Но просчиталась, потому что Гай Снарк стал для Валери и отцом, и матерью, а ее саму девушка в душе считала предательницей, бросившей их когда-то.

— И что ты намерен предпринять?

А вот это хороший вопрос. Для начала нам всем необходимо время, чтобы отдохнуть, прийти в себя и набраться сил. Значит, эту комнату придется накрыть охранным антимагическим куполом, потратив на это последние силы.

— Согласен, только кокон будет вернее. Нельзя допустить утечки магии, ее всплеск и так привлек внимание, — ответил Друлаван. Кажется, я приобретаю скверную привычку думать вслух.

Следующие несколько минут мы плели магический полог. Причем, эльф старался едва ли не больше меня.

— В охранку нужно вплести сигнальное заклинание. Так и ты, и я будем знать, если периметр попытаются нарушить.

Такая щепетильность раздражала, хотя, по логике вещей, должна была меня радовать.

— Откуда столько рвения, друг мой? — все же не выдержал я. — Насколько я помню, у тебя всегда был один принцип с женщинами: есть только миг между прошлой и будущей.

— Старею, — пожал плечами ушастый. — Не думаешь же ты, что я смогу встать между другом и его женщиной?

— У тебя было три года, чтобы рассмотреть ее.

— Было, — согласился Салмелдир, а потом улыбнулся и хлопнул меня по плечу. — Эй, Эммерс, девчонка и тебе еще не дала согласия.

— Не думаю, что его будет сложно получить, — буркнул в ответ, мрачнея с каждой секундой.

— Зря! — а вот Эльф, кажется, просто сиял. — Валери Снарк полна сюрпризов. Она сумела заслужить уважение среди своих сокурсников. Именно заслужить, а не воспользоваться своей слабостью. Понимаешь, о чем я?

Понимал, разумеется. Только оптимизма его слова мне не добавляли, скорее, обещали новые проблемы.