Невеста на полставки (СИ) - Рымарь Диана - Страница 55

В сторону метро уже даже не смотрю, ловлю такси, еду домой.

«Не может же Энгрин вечно от меня бегать. Не вернется сегодня, так явится завтра или через неделю… Нет уж, лучше завтра, конечно… Но даже если через месяц, я дождусь и съезжать никуда даже не подумаю!»

До меня доходит, насколько наивны были эти мысли, когда поднимаюсь на нужный этаж и вижу, как Николай вытаскивает из квартиры какие-то сумки.

У меня буквально отваливается челюсть. Меня даже не спросили…

— Это мои вещи?!

Водитель замирает, тяжело вздыхает. Явно не рад меня видеть.

— Видите ли, мне приказали…

Я его не слушаю, бегу в квартиру в слепой надежде застать там Артёма, но вместо него вижу нашу горничную, старательно запаковывающую купленный мною пару недель назад сервиз.

— Злата Авзураговна, мне очень жаль, мне приказали… — вторит она водителю, а у самой в глазах вселенская скорбь.

Не успеваю ей ответить, как чувствую в кармане куртки вибрацию телефона. Выхватываю его и вижу, что сообщение от Артёма. Сердце подпрыгивает до самого горла, трясущимися руками открываю его, а там всего несколько сухих строк:

«Я снял для тебя квартиру. Николай поможет с вещами.

Если ты думала, что сможешь обманом построить со мной отношения, то ты ошибалась. Встречи со мной не ищи, ее не будет. Я не шутил, когда сказал „прощай“!»

Не шутил он…

Замираю на месте, взгляд мутнеет от непролитых слез. Они настойчиво просятся наружу, их слишком много, им слишком тесно… Громко всхлипываю и бегу в ванную — не хочу реветь перед горничной. Умываюсь, хлопаю себя по щекам.

Выхожу в коридор почти нормальная, сразу иду в прихожую.

— Злата Авзураговна, я припарковался у выхода… — вводит меня в курс дела Николай.

Игнорирую его, прохожу мимо. Когда выбираюсь из подъезда, вижу машину, уже изрядно набитую моими вещами. Резко разворачиваюсь в другую сторону, ловлю такси и еду совсем не по адресу, который мне отправил Артём.

Дорожный бог сжалился надо мной, не захотел мучить пробками. До места добираюсь сравнительно быстро, юркаю в нужный подъезд, поднимаюсь на седьмой этаж и звоню в звонок, вслушиваюсь в трель перепелки. Когда уже почти отчаиваюсь, всё же слышу шаги в прихожей, потом громкое «ох», и, наконец, дверь отпирается.

— Милая моя! Дорогая! — стонет Мария Ивановна. — А что ж без звонка? Я и не приготовила ничего…

Не слушаю причитаний старушки, размазываю по щекам слезы и признаюсь:

— Он меня обидел! Он меня очень сильно обидел…

Еще через пару часов:

Злата

Лежу в своей бывшей комнате на старом диване, старушка поглаживает меня по голове, и впервые за этот ужасный день чувствую себя хоть сколь-нибудь сносно. Наревелась так, что в организме, кажется, больше не осталось никакой жидкости. Внутри огромный вакуум.

— Ну-ну, деточка, ну-ну… Если из-за этих мужиков так убиваться, можно в психушку попасть. Тем более что проблема твоя выеденного яйца не стоит, я правильно понимаю?

— Он меня прогнал! Он мне «прощай» сказал! Из-за того, что случилось полгода назад и даже не по моей вине! Даже слушать не стал…

— Вот-вот! — она кивает. — Раз так резко отреагировал, значит, страсть как тебя любит! Ты немножко повремени, а когда твой термоядерный Энгрин поостынет, поговоришь с ним спокойно, разъяснишь, как с тобой можно обращаться, а как нельзя… Мой покойный Фомич знаешь какой горячий по молодости был? Ух! Ничего, управу находила, и ты найдешь… Чай, не первая у вас размолвка, так? В прошлый раз пришел? И в этот придет. Не просто же так он тебе предложение сделал? Вижу-вижу колечко!

Невольно трогаю уже ставший родным камень, красующийся на безымянном пальце.

— Все-таки как же так можно с человеком? Я ведь не щенок, чтобы меня из жизни пинком… Как он мог?!

— Что с этих мужиков вообще взять, окромя анализов! И те плохие! — она делает ударение на последнее слово. — Помню, мой Фомич застал как-то меня болтающей с соседом. Вроде ничего такого, просто говорили, а потом неделю дулся! Даже на рыбалку не поехал, бдел за мной. Я этому соседу знаешь как благодарна была? Мой же повернут на рыбалке… был… Всё забываю, что он на том свете. А вот еще был забавный случай…

Слушаю ее истории, и на душе становится легче. Веки тяжелеют, мозг сам собой отключается

— Мария Ивановна, можно я у вас тут посплю?

— Конечно, деточка! А пока ты спишь, я сделаю пирог-разборник! Пальчики оближешь…

Засовываю руку под подушку и вдруг нащупываю там что-то очень странное. Вытаскиваю. Это кое-что оказывается… мужским носком! Причем ни разу не чистым… А я на этой подушке лежала!

— Что это? — фыркаю и отшвыриваю подальше.

— Ой, да это Андрюхин небось, я ж его к себе жить пустила.

— Так это я на его кровати спать собралась?

— Ничего, он с дружками уехал на несколько дней, а даже если бы был тут, не возражал бы. Он к тебе очень хорошо относится. Давай постельное бельишко сменим, сходи в ванную, умойся как следует да ложись!

— Зачем вы его к себе пустили жить?

— Так ведь за ум взялся! Работает, почти не пьет, а комнатку его квартирантам сдали. Там жить самому почти невозможно, вот я его к себе и пустила. Он даже денег мне на хозяйство давал… один раз. А ты, если хочешь, тоже перебирайся, я тебя в своей комнате поселю, возьмем тебе в кредит раскладное кресло…

Я обнимаю старушку.

— Спасибо, Мария Ивановна, вы очень добрая, но не нужно…

Даже если бы Артём не снял для меня квартиру, я бы в любом случае не оказалась на улице. Кроме Артёмовской карточки у меня и собственная теперь имеется. Там пылится без дела моя секретарская зарплата за несколько месяцев. Я потратила из тех денег всего чуть: Артёму не нравилось, если я что-то покупала за свои деньги — один из его пунктиков. Плюс я получила очень приличный гонорар за работу фотомоделью. Этих денег мне хватит с головой, по крайней мере на какое-то время. Кстати, и новые серьги на крайний случай у меня тоже имеются — гвоздики с розовыми бриллиантами. Подарок такой баснословной цены, что мне поплохело, когда я выяснила, за сколько они были куплены. Только вот я вряд ли когда-нибудь захочу с ними расстаться — память важнее любых денег.

Все же есть в обоих Энгриных что-то общее. Когда им нужна, могут быть весьма щедрыми, а когда уже не нужна — совершенно безжалостными.

На следующее утро:

Суббота, 30 марта 2019 года

7:00

Злата

Жжж… жжж…

Спросонья не понимаю, откуда звук — противный такой, нудный и всё никак не прекращающийся. Через время соображаю, что жужжит моя подушка, точнее что-то под ней.

«Вдруг еще один носок? Может быть, спрятался между диванными подушками? Ардрей небось их повсюду напихал, — тут же представляю комнату, сплошь заминированную грязными носками. — Блин, ну при чем тут носки, они же жужжать не умеют!»

Поднимаю подушку и нахожу там свой iPhone. Кто-то отчаянно пытается со мной связаться, и этот кто-то вовсе не Артём Энгрин, как я понадеялась, а менеджер по рекламе из фирмы Франсуа Алена. Тот самый, кто занимается организацией фотосъемок, на которых меня уже полтора дня как не было.

— Алло? — отвечаю максимально вежливо.

— Значит, ты живая… Что ж… Отлично! Ноги в руки и колобком в студию!

Этот сотрудник фирмы Франсуа совсем даже не француз, а жаль, был бы тогда намного вежливее. Типичный представитель нетрадиционной ориентации, как и наш фотограф. Когда-то Энгрина очень даже забавляло, что в студии меня окружают сплошные геи. При воспоминании об Артёме сердце мгновенно сжимается в болезненной судороге.

— Э-э-э…— думаю, как бы половчее отвертеться от работы.

— Никаких мне «э-э-э»! — чувствует он мой настрой. — Позавчера ты просила полдня отгула, вчера вообще целый день, сегодня никакого отгула не дам! Если ты не в больнице и ничего себе не сломала, значит, бегом и с песней на работу! Это в том случае, если ты, конечно, не хочешь заплатить жирную неустойку, которая, кстати, прописана в контракте, который ты подписала! Ради тебя никто не будет оплачивать лишний день в фотостудии!