№333, или Притворись, что любишь 2 (СИ) - Рымарь Диана - Страница 36

— Дамы, как насчет бутылочки розового Дом Рюинар? — спрашивает Кирилл, поглядывая на Киру со Жданой.

У нас сегодня что-то типа двойного свидания в честь международного женского дня. Сидим в любимом ресторане четы Трубачёвых, пытаемся вести непринужденную беседу. Правда, получается весьма паршиво. Кудрявый дракон то и дело пытается вовлечь в разговор мою рыжую стервочку, но та даже ухом почти не ведет. Кстати, обычно между этими двумя барышнями сплошное взаимопонимание, любовь и дружба, но сегодня вечер как-то не задался.

А Кирилл как всегда не замечает ничего дальше собственного носа:

— У этого шампанского ощущаются тона розового грейпфрута и сладкого ревеня. Послевкусие прекрасно структурированное… Под него идеально подойдут тарталетки с икрой, тушеная куропатка, салат из трюфелей…

Смотрю на друга и буквально чувствую, как мои брови сходятся на переносице, обнимаются, здороваются и расходиться не спешат.

И этот человек раньше ничего не пил, кроме виски… Ну, еще коньяк временами.

— Э-э-э, Кирюх, ну ты даешь… — не выдерживаю.

У его жены тоже вытягивается лицо.

— Ты что, заделался сомелье? — спрашивает она.

— Хотел тебя впечатлить, ты против? — Кирилл пожимает плечами.

— Впечатляй на здоровье… И да, можешь заказать мне салат из трюфелей и что ты там еще перечислял, звучит вкусно. — Кира кокетливо шевелит обнаженными плечами: она в очередном из своих красных платьев.

Зато Ждана сегодня — сама скромность в розовой кофточке и брючках. Любуюсь моей прелестью, и в то же время хочу укусить за плечо, чтобы уже убрала с лица эту дурацкую искусственную улыбку. Ровно такую же, какой она одарила меня, когда я достал при ней те самые презервативы, будь они неладны.

«А ведь я даже никуда не поехал! И само собой никому не изменял! Почему она со мной так себя ведет?!»

Она со мной больше не настоящая! Не настоящая, и всё тут…

Мы по-прежнему занимаемся сексом, он даже хорош, как всегда, и ей тоже нравится, но в остальном Ждана совершенно закрылась. Такое ощущение, что просто залезла в панцирь, и ничем ее наружу не выковырять. А мне очень нужно, чтобы она из своего панциря вылезла, позарез нужно! Я уже клешнями ее готов оттуда вытаскивать.

Сейчас понимаю — я сделал неверный выбор, когда решил на нее не давить. В субботу ни на какие откровенные разговоры она не пошла, а потом вообще сделала вид, что у нас с ней не было никаких размолвок. Но у меня-то с памятью всё в порядке, я видел, в каком она была состоянии. И да, мне, махровому эгоисту, было приятно, что она так переживала из-за моего отъезда. Но есть нюансы, которые мне бы хотелось с ней обсудить.

Хочу, чтобы Ждана передо мной раскрылась… и не просто ноги раздвинула, это-то у нее как раз хорошо получается, а хоть раз откровенно со мной поговорила! По-моему, я созрел, хочу знать о ней всё! Как умерли ее родители, в какой детдом она попала, нормально ли там кормили, были ли у нее друзья… Как она попала на аукцион? И самое главное — какого лешего она испугалась, когда я вернулся? Зачем стала уверять, что сделает всё, что я захочу? Почему боялась, что я разозлюсь? Где-то там кроется истинная картина ее ко мне отношения... И я желаю эту картину видеть.

Пытаюсь с ней по-человечески поговорить уже третьи сутки подряд, результат — ноль без палочки. Но если вчера и позавчера она хотя бы придумывала какие-то оправдания своему нежеланию со мной откровенничать, то сегодня вообще полный звездец… Как будто подменили мне девчонку! Сидит ее оболочка, а сама Ждана где-то там, в потустороннем мире.

Между тем желание поговорить меня уже душит, в прямом смысле душит! Я так надеялся, что сегодня она немножко выпьет, расслабится, и, когда мы вернемся домой, будет готова к откровенностям. Только что-то мне подсказывает, что вместо откровений меня дома ждет шиш на блюде.

Я понимаю, почему она тянет с разговором, ведь вопросы непростые. И я, и она это понимаем. Я даже заготовил речь на тему того, почему этот разговор нам необходим, только кому б она вообще была нужна, речь моя…

— Милая, может быть, тебе на гарнир картошку фри? — интересуюсь с еще более ехидной улыбкой.

Ждана боится этого блюда как огня, я точно знаю. Это мой любимый гарнир, но за всё время наших отношений она не утянула из моей тарелки ни одного кусочка, часто рассуждая о том, сколько калорий в подсолнечном масле.

— Как скажешь, милый… — отвечает она и снова растягивает губы в своей псевдоулыбке, встает с места. — Я припудрить носик…

Уходит. Даже не берет с собой сумочку. Я глубоко сомневаюсь, что она хранит пудру в лифчике. Просто решила от меня сбежать! Интересно, я вообще есть для нее или уже нет?

Тогда же:

Ждана

«Это он… Это точно он! Я не могла спутать… Или могла?»

Прошло десять лет, целых десять лет! И я вдруг встречаю его в ресторане в компании каких-то мужчин. Это тот самый жестокий ублюдок, который сломал всю мою жизнь, — сладкий Димасик из Москвы.

Как только я его увидела, у меня помутилось сознание. Перед глазами так и стоит эта отвратительная морда лица.

Он явно меня узнал, полоснул по мне жгучим взглядом.

«А может, не узнал? Я должна убедиться, он ли это, просто должна…»

— Я припудрить носик! — встаю с места и иду в сторону дамской комнаты.

Кабинка, где предполагаемый Димасик устроился с друзьями, находится как раз по пути. Когда прохожу мимо, специально туда заглядываю и невольно замираю: те же черные кудри, хоть и тронутые сединой, огромные черные глаза, выжигающие душу, подтянутая фигура… Это точно он, почти не изменился, разве что прибавилось морщин.

Еле одергиваю себя, заставляю идти дальше. Краем глаза замечаю, что он встает и идет за мной…

Тогда же:

Ждана

Иду по залу ресторана и слышу за спиной его шаги. Мимо спешит официант, какая-то компания тянет друг к другу фужеры с вином, но для меня другие звуки как будто выключились, их больше нет. Всё, что воспринимают уши, — топот его ботинок и мое рваное дыхание.

Сворачиваю в сторону коридора, ведущего в дамскую комнату.

«Тварь, какая же он тварь…»

Не знаю, как он очутился в Краснодаре, но лучше бы тут не показывался.

У меня аж зубы сводит от переизбытка эмоций. Так бы и вылила их все в обличительную речь. Орала бы матом на весь ресторан, и мне всё равно, кто услышит и что подумает. Жаль, что не могу, не имею такого права. Однако хочется не просто скандал, мечтаю вцепиться в его наглую рожу ногтями и всю ее искромсать, а глаза эти жгучие выдавить. Не знала, что я настолько кровожадна. Представляю, как ввинчиваю шпильку от сапога ему в висок, хорошенько проворачиваю и получаю от этой кровавой картины огромное удовольствие.

Многие скажут — сама дура! Раздвинула ноги и получила от жизни по полной. Ну и что, что было восемнадцать, это паршивое оправдание глупости. Ты телевизор не смотришь и книг не читаешь? Почему сама не побеспокоилась о контрацепции?

Дура, знаю, не отрицаю этого и себя тоже виню… но не за рождение Ани! Ни секунды, ни единого вшивого мига не жалею, что я ее мама. Жалею лишь о том, что выбрала ей в отцы безразличного ублюдка, тварь по имени Димасик.

Может быть, это не самое большое преступление на свете — свалить подальше от жены, закрутить роман с малолеткой вроде меня, а потом ее бросить и как ни в чем не бывало вернуться в семью. Только будь я президентом, непременно издала бы новый закон, по которому за подобное давали бы пожизненное!

Дело тут не в моей глупости и наивности, а в его скотском отношении! Даже не в том факте, что бросил, ушел по-английски — такое случается, это жизнь, а в том, что потом не пошел на контакт. Ведь мог сообразить, что не просто так к нему стучусь после года молчания! Ответь он мне, когда я лежала в больнице, выручи, посодействуй, его дочь жила бы совершенно в других условиях. Я злюсь на него, задыхаюсь от ненависти именно за то, что он не пожелал помочь собственной дочери, даже выслушать меня не захотел.