№333, или Притворись, что любишь 2 (СИ) - Рымарь Диана - Страница 61

В подробностях рассказывает про мудака. Останавливается на последних годах его жизни:

— Бывший владелец сети магазинов быстрого питания. Заработал приличное состояние…

— На здоровом питании? — хмурю брови.

— На наркоте, которую толкал через свои магазины!

— Ничего себе… — чешу затылок.

Громов тем временем продолжает:

— Последние полгода сидел в тюрьме за распространение, но, видимо, всё же нашел, кому дать на лапу, поскольку вышел сухим из воды. Правда, поработал стукачом, но факт остается фактом — он на свободе!

— Вышел и решил заняться похищением женщин? — хмурю лоб. — Чем ему так приглянулась моя Ждана…

— О, ты сейчас удивишься…

Громов листает на планшете фото и вдруг показывает мне одну, где этот ублюдок стоит в обнимку с моей любимой.

— Узнаешь?

О, да, я узнаю… Более чем! Мне тошно думать, что они были вместе.

«Так, это всё было до меня, это прошлое… Глупо ревновать к прошлому!»

— Фото сделано на одном из благотворительных вечеров, которые Войтов любил посещать. Забавно, правда? Наркоторговец на благотворительном вечере — как двуличны люди… Мои ребята нашли еще несколько их совместных фотографий в сети. Разные мероприятия, разные года, вероятно, он держал ее у себя несколько лет… Похоже, вышел из тюрьмы и решил вернуть свою любимую игрушку!

«Только она уже не его! Она моя! И она не игрушка…»

— Где он сейчас? — рычу хриплым голосом.

— А вот это пока не удалось выяснить… Мои ребята наведываются по всем известным адресам, но пока глухо!

На следующий день:

Среда, 24 августа 2022 года

16:00

Натан

То и дело поглядываю на телефон, хотя на столе лежит пухлая папка документов, с которыми мне надо разобраться. Давно лежит, часов с двенадцати, но с меня сегодня работник как балерина из комбайнёра — присутствую в офисе чисто номинально. С таким же успехом мог бы остаться дома, но там совсем тошно: куда ни глянь, всюду мерещится Ждана. Этой ночью она снова мне снилась и опять умирала во сне. Я от этих снов уже схожу с ума.

Вздрагиваю от пиликания телефона. Нет, это не звонок, всего лишь оповещение о новом письме. Открываю и вглядываюсь в фото брюнетки, гадая, на кой черт Громов мне это прислал. Потом понимаю: девушка неуловимым образом похожа на Ждану. Разрез глаз, форма носа, фигура, правда у нее практически нет груди, не то что у моей любимой. Но фото привлекают внимание отнюдь не красотой модели. Левая сторона лица девушки до крови обо что-то счесана. На руках следы, как будто ее связывали ремнем, причем очень агрессивно связывали. Нижняя губа припухла и явно разбита, а на подбородке синяк.

Кривлюсь после такого зрелища, закрываю почту, и в это время Громов решает почтить меня своим звонком:

— Полюбовался?

— Это не Ждана, — тут же ему заявляю.

— Конечно, не Ждана! Это медсестра из колонии, где отбывал срок Роман Войтов!

— Э-э-э… Не понял!

— Я веду поиски по всем фронтам, отправил людей опросить его соседей по камере. Хотел узнать о его возможных планах, и тут вылезла эта история с медсестрой, удалось скопировать снимки из личного дела. Она, кроме того, что лечит, еще и проституцией промышляет. Ну, Войтов ей приплатил за известного рода услугу. А потом не смог… Избил девушку и после этого заставил делать ему минет…

От этой истории у меня волосы на затылке дыбом.

«Моя Ждана сейчас у этого ублюдка!»

Вспоминаю, как нашел ее, замерзшую, в горах, закрываю глаза и словно наяву вижу тот огромный синяк на боку. Вполне вероятно, она тогда от него сбежала! Эта сволочь ее бьет, возможно, прямо сейчас, а я ничего не могу сделать!

«Моя маленькая, хрупкая девочка…»

— Думаю, у нас мало времени, Карц! Войтов вполне способен искалечить свою жертву... или того хуже. Вспоминай, упоминала ли Ждана раньше этого гада? Что вообще тебе о прошлом рассказывала?

— Молчала как партизанка, ничего не говорила! Громов, найди мне его! Из-под земли достань! Я любые деньги заплачу…

— Мои ребята прочесали все места, где он раньше бывал в Краснодаре, проверили недвижимость, которая раньше была в его собственности, опросили знакомых… Я ищу, но пока глухо! Он как сквозь землю провалился... Ты подумай, может, что вспомнишь…

Это вряд ли. В последние дни я только и делаю, что прокручиваю в голове нашу со Жданой жизнь, но в моих воспоминаниях нет никаких подсказок, где она может быть сейчас.

«У Кирилла ведь тоже отличный детектив, позвоню еще и ему…»

Всё лучше, чем поджариваться изнутри от неизвестности.

В тот же вечер:

Ждана

— Отчего ты не хочешь выпить вина, милая? — спрашивает Войтов с самой мерзкой улыбкой, которая у него только бывает.

«Вина? Спасибо, дураков нет!»

Далось мне его вино… Или у меня уже паранойя, или он и правда добавляет что-то в этот напиток каждый день, потому что его вино действует как дурман, даже если делаю крохотный глоточек. Не исключаю вариант, что Роман обрабатывает чем-то сам бокал.

— Спасибо, просто немного болит голова… — старательно изображаю из себя малахольную, делаю глоток воды, а потом засовываю в рот кусочек красной рыбы, запеченной в духовке. — Это очень вкусно, милый!

Сегодня ужин готовил сам Войтов. Он любит творить на кухне что-нибудь эдакое. Блюдо вкусное, дорогое, но я бы предпочла есть обычные сухари с Натаном, чем самую изысканную еду, приготовленную этим уродом. От него мне ничего не нужно.

«Натан…» — его имя отзывается болью в сердце и рождает в душе тоску, черную, как нутро могилы.

Я очень хочу обратно к Натану несмотря ни на что. Одни паршивые сутки — несоразмерно малая плата за полгода счастья, которое он так щедро дарил. И я уже давно простила ему те грубые слова и дела. Всегда считала себя гордой женщиной, но сейчас готова просить на коленях, чтобы забрал меня обратно. Ничего не хочу больше, чем оказаться сейчас в его квартире, в его руках.

Только кто же меня пустит… И кто примет?

— Осталось два дня, ты в это веришь, Элена? Уже в эту субботу мы с тобой будем ужинать здесь же как муж и жена, а потом совершим то, о чем так мечтали… Наша брачная ночь будет особенной…

«Болта тебе лысого, а не брачную ночь, ублюдок!»

Я скорее прекращу дышать, чем лягу с ним… Проблема в том, что именно это, скорее всего, мне и придется сделать. Он не отпустит, не позволит сбежать. Он крайне осторожен и даже приставил к дому охрану: двоих крепких тренированных ребят. Они день и ночь дежурят у входной двери, проверяют окрестности.

Дом находится у самого берега моря, но меня даже искупаться одну не пускают — рядом или Войтов, или один из его бритоголовых амбалов.

Я не смогу пустить Войтова в свое тело. Это последний рубеж, при взятии которого прекращу быть собой, не смогу этого пережить, сломаюсь… Если вдруг не случится чуда, и мы поженимся, Роман Войтов живой меня не получит! Только в качестве трупа и никак иначе…

— Я ведь могу доверять тебе, Элена? — он бесцеремонно вторгается в мои грустные мысли.

— Конечно, ты можешь мне доверять!

Он делает огромный глоток вина и пускается в пространные речи о значимости доверия. В последнее время обожает философствовать за ужином, ведь в любимую игру со мной пока еще не поиграешь… А я тем временем смакую рыбу, пытаюсь насладиться вечером. Пусть в жуткой компании, пусть под тяжким моральным прессом, но ведь этих вечеров в моей жизни осталось всего два. Ценю что имею.

В субботу будет уже восемь дней с тех пор, как Войтов меня забрал. Думаю, Ане успели подыскать приемных родителей, ведь он сказал, что это произойдет в течение нескольких дней. Я сделала всё, что могла… Дальнейшая судьба дочери от меня не зависит, а значит, моя роль сыграна. Так или иначе, всё закончится через два дня.

Я уже знаю, как это сделаю. Пойду в свою комнату, чтобы привести себя в порядок, и уже не выйду. В сундучке с косметикой припрятала маленький, но очень острый нож. Резать буду не вены — не нужно, чтобы меня спасали. В человеческом теле есть гораздо более уязвимые места. Невольно глажу свое горло, нащупывая пальцами те места, где проходят сонные артерии.