Разводить(ся) надо уметь (СИ) - Рымарь Диана - Страница 43

Убеждаюсь в своей правоте, когда Алпатов одаривает подчиненных грозным взглядом и орет как потерпевший:

— Все вон!

«Ну, вон так вон! Сам сказал…»

Пытаюсь проскочить в дверь вместе со всеми, но меня тут же останавливает грозный рык Большого Босса:

— А тебя, Снежана, я попрошу остаться!



Снежана

«Какие же все трусы!» — подмечаю про себя, видя, с какой скоростью персонал вылетает из кухни. Прямо торпеды! Побросали всё как есть — и вперед.

— Невозможные трусы… — бурчу себе под нос.

А Большой Босс тем временем мчится к моему столу… И чем ближе подходит, тем мрачнее делается. Останавливается в шаге от меня.

Тут до моих ушей доносится странное клацанье, я даже не сразу понимаю — это стучат мои зубы! Сами собой… от страха… Вглядываюсь в лицо Игоря и вдобавок к клацанью зубов нервно икаю. Да, пожалуй, тут даже Скала Джонсон* испугался бы, глядя в настолько разъяренные глаза.

— Ты сказала кадровику, что беременна! Так и есть? — Эти слова вырываются из его горла с хрипом и свистом. Как будто Алпатов разом разучился нормально говорить.

— Я… э… — Кажется, я тоже разучилась говорить.

— Это не ответ! Вопрос для меня очень важен, и я требую объяснений!

Требует он… Какой требовательный мужик! Хотя он, скорее всего, считает, что я забеременела от него, ведь спали мы весьма и весьма активно. Небось, в душе клокочет от злости и думает, я специально от него залетела, чтобы выскочить замуж или струсить алименты.

«Еще и на аборт отправит, козлина паршивая!»

Однако Игорь вдруг говорит нечто совершенно противоположное моим мыслям:

— Снежана, давай на время отбросим прошлые обиды! Мне очень нужно, чтобы ты сейчас была честна. Я скажу тебе одну вещь… Надеюсь, ты воспримешь правильно. Понимаешь, я в этом плане ущербный…

— В каком смысле? — хмурю брови.

Он долго сверлит меня взглядом, пыхтит, как паровоз, сжимает кулаки. Но потом всё же продолжает удивительные откровения:

— У меня олигозооспермия второй степени…

— Зоо… что? — вначале не понимаю.

— Олигозооспермия! Я не совсем бесплоден, но шансов зачать традиционным способом у меня немного, врачи говорили — пятнадцать процентов… Мы с женой долго пытались… и по нолям. А тут ты… беременная! Скажи, ты правда беременна? И… какой срок? Если есть хотя бы один шанс, что это мой малыш, я должен знать! Что хотя бы один человечек на этой земле будет жить с моей ДНК…

Всматриваюсь в его нервное лицо, замечаю, как на лбу проступают капли пота, и до меня как-то сразу доходит — не врет. Свою главную тайну мне сейчас поведал. В этот момент мне становится жалко Игоря, жалко до боли. Ведь он — прямо как я! Наверняка мечтает гулять с коляской, целовать пухлые щеки, слышать первое «агу», видеть первую улыбку. Всё как у меня…

Как никто понимаю его боль.

«Ну ты и свинота, Снежка…» — ругаю себя пуще прежнего.

Такое начудить одной короткой ложью — это надо умудриться. В какой стресс человека ввела, того и гляди, свалится мне под ноги с сердечным приступом, вон какой взвинченный!

— Игорь, прости меня, пожалуйста… — начинаю бубнить.

Он резко отшатывается.

— За что простить?

— Я наврала… — признаюсь горьким тоном. — На самом деле у меня тоже с этим делом проблемы — загиб матки. Серьезное дело… Мы с Мальцевым, как и ты с женой, долго пытались, но всё также по нолям. Я не беременна… Я это ляпнула, не подумав, когда Милана Андреевна заговорила об увольнении. Мне очень жаль…

— Когда ты соврала, Снежана? — резко перебивает он.

— То есть? — невольно хмурю лоб.

Я же вроде говорила на русском, всё ему объяснила.

— Когда ты соврала? — чеканит он. — В кабинете у кадровика или мне только что?

«Он не верит?! Я ему тут душу открываю, в очередной раз, между прочим, а он не верит! Вот хамло…»

— Чего молчишь?

— А что тут говорить? Словам ты всё равно не веришь, — пожимаю плечами.

Игорь снова начинает шумно пыхтеть, буравит меня взглядом.

Неожиданно говорит:

— Ты права, словам не поверю… Поехали, Снежана!

— Куда?

Охаю, когда Игорь тянется ко мне, резко хватает за плечо.

— В клинику, проверять будем…

* Дуэйн Дуглас Джонсон — американский рестлер, музыкант и киноактер, известный также под псевдонимом Скала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Игорь

— Ты завтракала? — спрашиваю Снежану, когда устраиваю ее на переднем сиденье.

— Нет, не завтракала! — фырчит она. — Утром есть не хотелось. Зачтешь это за проявление выдуманной тобой беременности?

Снежок показательно закатывает глаза, а я лишь качаю головой.

Как будто это так сложно — сделать гребаный тест на ХГЧ. Будто я прошу ее пожертвовать почку или отдать половину печени.

Забираюсь на водительское сиденье, трогаюсь с места.

— Спросил про завтрак исключительно потому, что анализ делается на голодный желудок… — уточняю я. Это выучил четко за время, пока мы с Мариной пытались завести ребенка, она мне об этом анализе все уши прожужжала.

— Тогда я завтракала! — заявляет вредина.

— Снежана! — резко торможу, хотя светофор показывает зеленый.

Сзади начинают сигналить машины.

— Ладно… — громко выдыхает она и стягивает с головы поварской колпак. — Вези уже в свою клинику.

Да, да, я увел ее как есть — в поварской форме. Переодеваться она отказалась, да и вообще, оказалась в моей машине только после того, как я пригрозил ей, что если придется, отнесу в клинику на руках. Она знает, я дотащу.

Снова трогаюсь в путь, краем глаза вглядываюсь в ее напряженное лицо и продолжаю гадать — беременна ли. Умом понимаю — Снежана, скорее всего, говорит правду. Но мысль о ребенке уж больно соблазнительна. Не успокоюсь, пока не узнаю наверняка.

«Один здоровый сперматозоид! Всего один…»

Это всё, что нужно! Да, мы со Снежаной предохранялись, но должен признать — не всегда. Вспомнить хоть наш с ней первый раз, тот самый, когда я позорно облажался. В тот день презервативы были последним, о чем я думал. Потом я их использовал, но больше для ее спокойствия, а тут, оказывается, загиб матки и тоже проблемы с зачатием.

Да, я маньяк! Не горжусь, но признаю.

После того, как мы вернулись из клиники в ресторан, только и делаю, что жду чертов результат. Отправил Снежану на кухню, а сам сижу в своем кабинете и пялюсь на экран планшета. Последние полчаса с упорством, достойным лучшего применения, продолжаю обновлять страницу почты. Нервно потягиваю из кружки кофе, облокачиваюсь на стол.

Меня должны были поставить в копию письма с результатами анализов, и я хочу как можно скорее узнать, что там. Только, похоже, эти лентяи-лаборанты не спешат выполнять свои обязанности.

«Не на того напали!»

Беру телефон, набираю номер клиники, представляюсь и строго чеканю:

— Вы сказали, что анализ будет готов через четыре часа… Так вот, у меня для вас новости! Уже прошло четыре часа и пять минут!

— Вам вышлют результаты в ближайший час, Игорь Викторович… — футболит меня служащая.

— Если результата не будет в ближайшие пятнадцать минут, я сделаю всё, чтобы ваш директор узнал о вашей некомпетентности!

Положив трубку, снова принимаюсь обновлять страницу почты, и — о чудо! — письмо прилетает. Стоило только прикрикнуть.

Открываю его и долго гипнотизирую взглядом цифры и буквы, не зная, как реагировать.

Уровень ХГЧ Снежаны равен примерно трем-четырем неделям беременности.

Делаю два вывода. Первый — Снежок однозначно беременна. Второй — я вполне могу быть отцом этого ребенка! От последнего у меня замирает дыхание, а сердце пускается в победный танец.