Кровь в круге (СИ) - Марс Остин - Страница 5

— Сун Джен Джи, второй наследник правителя Суна из старшего дома Сун Цыньянской Империи. Можете звать его Дженджи, на цыньянском это значит "подземное озеро", но я зову его Болотце, ему как-то больше подходит.

Цыньянец улыбнулся шире и прошипел сквозь зубы, игриво указывая Вере глазами на министра Шена:

— Пушистик сегодня в ударе, а?

— Давно по шее не получал? — еле слышно поинтересовался министр, Дженджи кивнул со сладкой улыбкой:

— Да как Призванная призвалась, так и не получал. Ты у нас по пояс в делах, по уши в романтических грезах, успел подзабыть, что такое боль. Да, Пушистик?

— Ты собака страшная, — с чувством прошипел министр, Дженджи улыбнулся еще ослепительнее, опять раскинул руки, обнимая весь мир и эту со всех сторон восхитительную ситуацию, с обожанием посмотрел на Веру:

— Я наконец-то буду отомщен, великие боги, как долго я этого ждал! — Скосил глаза на министра и шепотом пропел: — Ты заплатишь за все, за каждое свое слово, за каждый взгляд, это божественная справедливость, Шен, божественная! Наконец-то ты попробуешь на практике все то, что годами мне впаривал на основе своих обширных теоретических познаний, расскажешь потом, как получается.

— Злорадная плешивая гиена ты, Дженджи, — прошипел министр, Дженджи тихо рассмеялся, как самый карикатурный злодей, запрокидывая голову к потолку и приподнимаясь на носочки от кайфа. Посмотрел на Веру и прижал ладонь к груди:

— Госпожа Вероника, я ждал вас в этом мире больше, чем тот, кто вас призвал, я вам клянусь, мне вас ужасно нехватало. Надеюсь когда-нибудь увидеть вас в своем доме, скоро будет фестиваль красных кленов, будет много цветов со всей империи, и у нас в саду изумительные хризантемы, таких больше нигде нет, приезжайте на фестиваль, очень жду. Вдвоем приезжайте, — он многообещающе улыбнулся министру Шену, — там будет очень романтично, музыканты, танцы, выступления поэтов. Покажешь свое мастерство.

Министр зажмурился и покачал головой, с чувством шепча:

— Сволочь.

— Я предоставлю вам лучшую ложу! — раскинул руки Дженджи, — в саду, у водопада, это место дышит, прямо-таки брызжет романтикой! Да, Пушистик?

Министр медленно кивнул:

— Шакал ты горбатый. Приходи на тренировку ко мне, а?

— С удовольствием! Только лучше ты ко мне, у меня просторнее, и госпожу возьми, пусть полюбуется. — Он повернулся к Вере и сделал восторженные значительные глаза: — Вы когда-нибудь видели тренировки Шена с мечом? — она качнула головой, он изобразил экстаз восхищения: — О, он великолепен, вы обязаны посмотреть!

— Иди к черту, — прошипел министр, Дженджи осклабился:

— Я уже к тебе пришел, мой рогатенький, ты скучал?

— Тварь ползучая. Хвост от ящерицы.

— И я тебя люблю, пушистое ты порождение ада! Дай поглажу, — он потянулся к волосам министра Шена, тот сделал вид, что собирается схватить его за руку, а сам пнул по ноге, заставив зашипеть и потерять равновесие. Дженджи с шутливым стоном запрыгал на одной ноге, хватаясь за вторую, посмотрел на Веру и развел руками: — С лучшим другом вот так вот обращаться, а? Нормально? Ногами!

— Я тебя сейчас мечом долбану, Джен, — прошептал министр, — иди, ты исчерпал мое терпение.

— Ладно, — парень стал нормально, улыбнулся спокойно, поклонился Вере как цыньянец: — Правда приятно было познакомиться. И я правда жду вас на фестиваль, можно без Шена, кому он там нужен. — Министр опять попытался его пнуть, но Дженджи успел убрать ногу, рассмеялся, улыбнулся Вере: — Не буду надоедать, наслаждайтесь обществом друг друга. Увидимся еще. Надеюсь, у вас остались свободные танцы?

«Дзынь.»

— Я не умею танцевать, — с улыбкой качнула головой Вера, ощущая новый "дзынь", Дженджи отмахнулся:

— Я тоже. Просто запишите мое имя, я уведу вас из зала на балкон, будем пить вино и сплетничать, — он прицелился пальцем в министра и шепнул: — Готовься икать как болотная жаба.

Министр сделал вид, что собирается его пнуть, а сам отвесил подзатыльник, Дженджи рассмеялся, потирая шею, иронично поклонился и попятился за колонну. Министр проводил его взглядом, посмотрел на хихикающую Веру и с мрачной улыбкой вздохнул:

— Один из лучших фехтовальщиков империи. Единственная причина, почему он до сих пор жив. Не вздумайте записывать ему танец, он просто шутил. Что-то Артура долго нет, — он посмотрел на часы, на бармена, парень сделал вид, что взгляда не увидел, но начал смешивать напиток, который никто не заказывал. Министр нахмурился и выглянул за колонну, жестом подозвал кого-то, повернулся к Вере: — Мне нужно отойти, это может затянуться. Побудьте пока с Дженджи, потом я пришлю Артура.

— Что-то случилось?

— Здесь всегда что-нибудь случается, рабочие будни, — он беспечно улыбнулся и поклонился как актер, который закончил номер, Вера невольно улыбнулась от неожиданности, министр просиял и кивнул появившемуся Дженджи: — Мне надо отойти, позаботься о моей даме. И не забудь рассказать все самые позорные и отвратительные моменты моей биографии.

— Что ты, ни в коем случае! — комично схватился за грудь Дженджи, достал из рукава блокнот, — я готовился, у меня план беседы на два часа, чтобы ничего не упустить. Можешь на меня рассчитывать, если после этого она от тебя не сбежит, значит, либо я потерял хватку, либо ты все-таки нашел себе достаточно сумасшедшую, чтобы тебя полюбить таким, какой ты есть.

— Да когда ж ты уже своим языком метровым подавишься, — ласково прошипел министр, пытаясь отобрать блокнот, Дженжи увернулся и показал ему язык:

— Не в этой жизни, Шенни, даже не мечтай. Иди уже.

— Ушел, — он бросил на Веру прощальный взгляд, как бы просящий не принимать близко к сердцу слова этого скорбного разумом, кивнул и пошел к выходу, по пути включив фонтан. Дженджи балетным движением развернулся к Вере, улыбнулся так широко, что щеки наползли на и так узкие глаза, превратив лицо в анимешную кошачью мордочку:

— Госпожа Вероника, следующие полчаса будут для вас самыми богатыми на впечатления за весь сегодняшний вечер. Пойдемте, мне нужно промочить горло, ему предстоит серьезная нагрузка.

Он пригласил ее за собой к бару, взял им по бокалу фруктового вина, и потащил ее куда-то через зал, через узкие двери за портьерами, на очередной маленький балкон, спрятанный ото всех. На этот раз она видела игральный зал с другой стороны, и видела балкон сбоку, а еще здесь были диванчики, на один из которых радостно плюхнулся Дженджи, доставая блокнот:

— Присаживайтесь, госпожа Вероника! Выбирайте, — он прочистил горло, набрал побольше воздуха в легкие, она села напротив и изобразила воплощенное внимание. — Итак, "Сказ об одиноком рыбаке, который за буйки заплыл, да месяц не мог вернуться"?

— Он рассказывал, — улыбнулась Вера.

— Да ладно? Вот гад. Ладно, тогда другой. "Повесть об отважном бухаре, который меч во льдах посеял". Что, тоже рассказывал? Блин, как?! Хотя, не удивлюсь, если он этим хвастался. Поразительно бесстыдная свинья, как можно такое даме рассказывать? Ничего, ладно, я просто начну с конца списка. Вот, это он вам точно не рассказывал — "Сказание о юных воинах, подглядывающих за женским омовением". Нет? О! Готовьтесь, — он закрыл блокнот, отпил вина и изобразил сказителя: — Однажды давным-давно, когда я был совсем юн и неискушен, и меня буквально недавно выставили из женского дворца, я поехал с отцом и братьями в гости к правителю Кану. Нас поселили, отец пошел к Шенову дядьке решать свои правительские дела, брат пошел на тренировку ко взрослым, а я пошел шариться по дворцу. Дворец там здоровенный, есть где разгуляться, и тут я шел-шел, смотрю — какой-то нехороший человек моего возраста к стене прилип, и стоит себе, ничего вокруг не замечает. Ну я подумал — наверное, там интересно, надо и мне заглянуть. Потом посмотрел на забор — а там дракон, — он изобразил рукой волнообразные движения, заметил Верино недоумение и пояснил: — Дракон вьется по верху ограды над женским дворцом, чтобы если кто-то заблудится, он в любой точке мог понять, что за этот забор нельзя, там женщины. И короче, я стою, думаю — то ли себе щелку найти, то ли дать ему пинка под зад. Ну вы представляете, он вот так стоит, как тут удержаться? Ну я и не удержался, — он скромненько потупил глазки, стал ковырять пальцы, Вера округляла глаза все сильнее — с одной стороны, "часы истины" вибрировали не переставая с начала его рассказа, с другой стороны — он-то об этом не знал.