По ту сторону снов - Гамильтон Питер Ф. - Страница 92
- Предыдущая
- 92/164
- Следующая
– Ты продала меня, как шлюху, – сказала она матери с каменным выражением лица. – Можешь гордиться.
– Послушай-ка, – сказал Джулиус с передней части подводы, откуда он управлял мод-лошадью, отдавая телепатические команды, – тебе неплохо бы проявить уважение, когда ты разговариваешь со своей матерью. И к Мамаше Улвен тоже обращайся с почтением. Она делает тебе одолжение.
Кайсандра впилась взглядом в спину жирного болвана. Швы его рубашки в красную и черную клетку чуть не лопались, так она натянулась на толстых складках грузного тела. Она позволила всей своей ненависти просочиться через панцирь.
– Ты умрешь, – торжествующе сказала она. – Ты умрешь, обгадившись в штаны, а душа твоя будет вопить и корчиться, когда ее пожрет Уракус. И я хочу, чтобы ты знал прямо сейчас: это я сделала, я!
Она решила не рассказывать никому об огромном новом паданце в лесу за фермой. Они не заслужили предупреждения – весь город и его пассивные покорные жители. Пусть паданцы съедят их, раз они отдали власть над собой Мамаше Улвен с семейкой, которые хуже любого гнезда паданцев.
А потом, когда паданцы сожрут их всех, придут полки и выжгут все это вонючее место до основания. И даже могилы не останется, чтобы похоронить груды обглоданных костей.
«И хорошо!»
– Уракус, вот же грязноротая, – проворчал Джулиус.
– Чтоб ты не смела так разговаривать со своим мужем! – сказала Серара. – Жена так не поступает.
– Я не буду его женой. Я буду его шлюхой. Ты меня продала, мамочка.
– Заткнись! – заорала Серара.
Они подъехали к отелю «Хевлин» на улице Любал. Низкие темные тучи неслись по небу. Кайсандра знала эту погоду: сейчас зарядит дождь на большую часть дня. Она с отвращением посмотрела на отель. Широко раскинувшееся здание, выкрашенное в белый цвет и неоднократно достраивавшееся. Широкий трехэтажный фасад скрывал лабиринт разнородных построек; здание даже слилось с парой других домов, поглотив их. Именно здесь обитала Мамаша Улвен. Отсюда она правила своими многочисленными законными предприятиями и еще более широкой сетью незаконных видов деятельности.
– Вылезай, – сказал Джулиус.
Он подхватил текином ее сумку с задней части подводы.
Кайсандра подумала было отказаться, но она чувствовала в вестибюле нескольких громил Мамаши. Здоровяки, которым пофиг, кто перед ними – мужик или девушка; они сплюнут на пол и затащат ее в здание, сколько бы она ни кричала и ни сопротивлялась. И ни один из прекрасных жителей Адеона пальцем не шевельнет, чтобы ей помочь. Поэтому она злобно улыбнулась Джулиусу.
– Ты будешь орать, пока не сдохнешь, – сказала она с видом победителя, выбираясь из подводы. – Я тебе обещаю.
– Ну ты и язва, – хмуро пробурчал он и телепнул мод-лошадь, приказывая двигаться с места.
Кайсандра смотрела вслед уезжающей подводе. Мать даже не оглянулась на нее, отправляясь в обещанную новую жизнь над магазином одежды.
– Добро пожаловать, – раздался голос у нее за спиной.
Кайсандра подпрыгнула. Полог женщины был таким прочным, что Кайсандра не заметила ее ни в вестибюле, ни даже когда та вышла из отеля. Высокая, на голову выше Кайсандры, Мамаша Улвен отнюдь не казалась такой грузной, как все ее сыновья. Стильный льняной деловой костюм кремового цвета и блестящие черные туфли, странный стеганый плащ, накинутый на широкие плечи и удерживаемый золотой цепью, – такую вычурную одежду Кайсандра могла представить только на столичных модницах-аристократках. Аккуратная укладка подстриженных темно-рыжих волос Мамаши создавала впечатление, будто ей лет сорок, хотя все знали: Мамаше ближе к семидесяти. Минимум украшений: всего несколько колец и тонкое колье с бриллиантами. Кайсандра недовольно посмотрела на нее, заправляя грязные пряди волос за ухо и остро чувствуя, какое изношенное платье надето на ней. Мамаша Улвен была такой элегантной в сравнении с ней. Самая утонченная женщина Адеона.
– Я этого не сделаю, – выпалила Кайсандра.
Мамаша Улвен приподняла бровь.
– Чего именно, моя дорогая?
Даже голос ее, такой ровный и холодный, был пугающим.
– Не выйду за Акстена. Забирайте ферму, черт с вами, но я не стану его женой.
– Да неужели? – Мамаша указала на здание. – Пойдем в дом. Или мне приказать, чтобы тебя отнесли?
Она повернулась и стала подниматься по ступеням невысокого каменного крыльца, ведущего к лакированным дверям.
Кайсандра подумала даже развернуться и бежать, но снова усомнилась, что ей позволят убежать далеко. Она двинулась следом за ужасной женщиной.
– Сумку не забудь, – сказала Мамаша.
В вестибюле после улицы показалось темно. Богатые бордовые с золотом обои словно бы мерцали в желтом свете масляных ламп. Диваны и стулья были обиты пышным бархатом. Впечатление било по всем чувствам входящего, сообщая, что амбиции отеля «Хевлин» простираются далеко за пределы провинциального Адеона.
Мамаша ожидала ее вместе с еще одной женщиной. Та была одета экстравагантно и ярко, с большим количеством черного кружева. Вырез у ее платья тянулся аж до пупа, демонстрируя всю грудь и еще немного. Кайсандра старалась не пялиться на нее, но было совершенно очевидно, чем та занималась.
– Это Мадлен, – сказала Мамаша. – Она мадам «Хевлина».
– Привет, детка, – подмигнула ей Мадлен.
Кайсандра нацепила свое лучшее воинственное выражение, не понимая, что происходит.
– Итак, – сказала Мамаша, – у тебя есть выбор, Кайсандра. Либо согласишься работать под началом Мадлен и станешь популярна – такая милая свежая девушка. Сначала поддержим тебя нарником, а потом привыкнешь и без него справишься. Либо выйдешь за Акстена и станешь вести нормальную жизнь. У тебя будут деньги, комфорт и дети. И поверь мне, я хорошо защищаю своих внуков. Никто не посмеет обидеть тебя или проявить неуважение, и Акстен тоже.
– И в чем разница между этими вариантами? – саркастически усмехнулась Кайсандра. Ей даже удалось посмотреть на Мамашу, не дрогнув.
Мамаша хмыкнула.
– Кажется, Акстену придется нелегко.
Кайсандра откинула голову назад, вызывающе глядя на Мамашу Улвен. «Я могу себе позволить быть смелой, потому что ты умрешь через неделю. Тебя съедят заживо. Если выйдет, я постараюсь донести до тебя: это моих рук дело».
С небольшой вспышкой неуверенности из-за неожиданного сопротивления Мамаша повернулась к Мадлен.
– Забери ее наверх и отмой, ради Джу. Она выглядит так, будто ее выволокли из речной грязи. В день своей свадьбы любая девушка должна выглядеть великолепно, а особенно моя будущая невестка.
Кайсандра позволила Мадлен увести себя наверх. Ей дали один из самых больших номеров для гостей, с собственной ванной комнатой. Котел на ферме, вмонтированный в кухонную плиту, уже несколько лет не работал как надо. Кайсандра с виноватым вожделением посмотрела на эмалированную ванну, в которую из крана щедро лилась горячая вода. Мадлен добавила мыло и ароматическую соль, отчего в воздухе повис изумительный аромат лаванды. Вода скрылась под толстым слоем пушистой пены.
– Наслаждайся, – сказала Мадлен, выходя из ванной. – Я бы тебе посоветовала отмокнуть с полчасика. Честно, детка, тебе надо лучше относиться к своей коже. Когда вымоешься, займемся волосами. Это потребует времени.
Когда дверь за ней закрылась, Кайсандра повернула замок «Исдом», а затем раскрыла плотный полог, что было вполне резонно для девушки, раздевающейся в большом доме, где есть другие люди. Похоже, ничей экстравзгляд не пытался за ней подсматривать.
Кайсандра сняла юбку. Под ней обнаружились прочные джинсовые шорты до колен. За юбкой последовала блузка в оборочках. Футболка, надетая под низ, была одной из отцовских, которую девушка не позволила матери выбросить; мешковато, но сойдет. Не слишком обычная одежда для подростка, но в этом городе никому ни до чего нет дела. А доки находятся всего в четверти мили отсюда. У нее есть пять серебряных шиллингов. Более чем достаточно, чтобы заплатить за проезд на какой-нибудь лодке. Кайсандре было все равно куда плыть, лишь бы подальше от Адеона.
- Предыдущая
- 92/164
- Следующая