Не-снегурочка (СИ) - Северная Оксана - Страница 29

— Когда же ты, наконец, начнешь слушаться своего мужчину… Решила поиграть со мной?

Его губы жестко впились в нежную кожу шеи, обжигая кожу, властно исследуя каждую впадинку. Резкими движениями руки избавляли от ненужной одежды. По голой коже прокатился холодок. Мои непослушные пальцы отчаянно борются с пуговицами рубашки. Одним движением Дмитрий останавливает меня.

Запястья сковала его горячая ладонь, а тело оказалось зажато между диваном и его наполовину обнаженным телом. Его кожа обжигала, его аромат опьянял…

— Сегодня у меня свои правила… — тихий голос проносится горячей волной по коже. — И ты будешь им следовать. Не двигайся!

Свободной рукой Дмитрий захватывает мою грудь и большим пальцем мягко надавливает на сосок. Выгибаюсь навстречу скупой ласке. Подступающая волна наслаждения заставляет тело трепетать. Мелкая дрожь разносится по икрам ног. Он с силой сжимает грудь пальцами, тянет чувствительный сосок на себя, снова массирует чувствительную точку, снова тянет… Из горла вырывается глухой стон.

Дмитрий отстраняется. Одним движением он резко разворачивает меня лицом к дивану. Грудь упирается в теплую ткань, подаюсь бедрами ему навстречу. Наощупь хватаюсь пальцами за его расстёгнутую рубашку, тяну на себя…. И запястья вновь сковывает горячая ладонь.

— Мои правила, помнишь? — глухой голос врывается в воспаленное сознание.

— Да… — шепчу в ответ.

Рука, терзавшая мою грудь, медленно, скользит вниз по спине. Исследует каждый изгиб, каждую впадинку. Дыхание перехватывает от подступающей волны наслаждения. Ладонь прошлась по ягодицам, отогнула кружево белья и уверенно скользнула дальше. Пальцы властно накрывают чувствительную точку. Из горла вырывается новый стон. Прогибаюсь ему навстречу и…

Правое бедро обжигает огнем от звонкого шлепка. Звонкая боль отрезвляет сознание. Дергаюсь в сторону от неожиданности, но ладонь Дмитрия вновь легла на поясницу, прижимая меня к дивану. Чувствительная грудь уткнулась в мягкую ткань. По телу пробежала дрожь.

— Не двигайся! — звучит знакомая команда.

Следом бедра опаляет его возбуждением. Горячие пальцы вновь отодвигают тонкую ткань трусиков. Эта дразнящая игра сводит с ума, заставляет секунду за секундой растворяться в собственных желаниях.

Подаюсь всем телом назад и… резко ощущаю, как он движение за движением, мучительно медленно растягивает меня, воспаляя неутолимую жажду наслаждения.

Ладонь, сжимавшая мои запястья, скользит к моим губам. Палец вторгается в мой приоткрытый рот. Губами сжимаю его, касаюсь языком, ласкаю. Ритм ускоряется, подводя меня к краю. Его бедра раз за разом бьют по ягодицам, приближая тот самый момент. Срываюсь. Кричу. Задыхаюсь… И наслаждение накрывает каждый сантиметр перевозбужденного измученного играми тела, унося сознание прочь из реальности.

Глава 23

— Ма-ашенька! Солнышко мое! — мать, выряженная в длинное темно-синее платье, распахнула дверь прямо перед носом и мгновенно сжала меня в крепких объятиях, обдавая волной приторно-сладких духов. — Как же я рада вас видеть!

В положенный час мы появились на пороге квартиры, которую я когда-то считала домом. Когда-то давно, до того, как появился «пунктик» по семейной жизни, здесь меня любили и ждали. Сейчас же это место стараниями матери стало подобием концлагеря с особо жестокими условиями содержания. Шутка. Хотя постоянные разговоры о том, что мне уже не восемнадцать, жизнь проходит и не только моя, пора стареющую мать сделать бабулей, и вообще моя красота не вечна, лет через пять придется в доме престарелых мужа искать кого хочешь доведут до нервного срыва. Так постепенно и начали сокращаться часы визитов к родственников на длину телефонного звонка.

— Привет, мам, — полузадушено прохрипела я, пытаясь высвободиться из цепкого захвата чрезмерно счастливой матери, уже видящей себя минимум тещей.

— Доброго дня, — из-за спины донесся сдержанный, но уверенный голос Дмитрия, придавая некоторой уверенности и мне самой. — Это вам!

Мать мгновенно отстранилась и вцепилась в букет из белых роз, купленный десятью минутами ранее. На ее щедро разукрашенном лице на секунду появилось хищное выражение, которое мгновенно превратилось в самую широкую и радостную улыбку. Дмитрий вызывал у нее неописуемый восторг. В особенности к его должность и, конечно, зарплата. За прошедшие двенадцать часов она успела уже трижды поженить нас по WhatsApp и распланировать наш медовый месяц до цвета шлюпок для походов от бунгало до берега океана, ориентировочно где-то на Багамах.

Я уже была сама не против там оказаться. Ну или хоть где-то, где нет мобильной связи и интернета. Хотя есть подозрение, что в таком случае, она бы нашла меня даже под землей без GPSа и прилетела на метле, вдруг другого транспорта не нашлось бы. Очень хотелось верить, что весь этот бред так и останется всего лишь перепиской. И сейчас мне оставалось лишь шумно втянуть воздух и постараться сохранить невозмутимость. Улыбайся, Маша, дальше будет хуже. В конце концов, я знала, что так будет и пришла сюда ради сестры. Это ее праздник. Ничто не должно испортить ей этот день. Уж тем более не кислое лицо великовозрастной и так и не устроившей свою личную жизнь — сестрицы.

— Ох, как приятно! Спасибо! — мать защебетала, слишком уж переигрывая с приветствиями и уж очень фальшиво улыбаясь, подталкивая нас в квартиру, в которой витали весьма аппетитные ароматы запечённого мяса и вина. — А ВЫ настоящий джентльмен! Как же моей Машеньке повезло, что рядом с ней такой чудесный заботливый мужчина! Ничего, если мы оставим официальный тон в ваших кабинетах за рабочими столами. Здесь все свои… Ой, а что с лицом?!

По гладко выбритой щеке моего спутника все же расползся здоровенный синяк. Замороженные овощи оказались бесполезны в борьбе с последствиями драки.

— Неудачно налетел на …хм… дверной косяк. Ерунда. — Дмитрий сочинял на ходу, не очень то талантливо, а потому резко сменил тему, похоже упустив предложение матери оставить официальные расшаркивания. — В прошлый раз меня, к сожалению, вам не представили…

— Ди-имочка, — мать завопила, выхватывая из наших рук куртки. — Отбросим эти церемонии! Меня зовут Ирина Георгиевна, но для тебя просто Ира! И без всяких теть! Мне Маруська все уши про тебя прожужжала!

Кровь прилила к щекам. Каждый раз, каждый чертов раз чувство стыда накрывало меня с головой, стоило только привести в дом потенциального «жениха».

— Мам! Прекрати! — прошипела я сквозь зубы, тщетно стараясь сделать это как можно незаметнее.

— А что такого?! — Невозмутимостью моей матери в этот момент можно было бетонные стены пробивать. Она цепко схватила потенциальную жертву брачного союза, при том уже со всем моим семейством, за плечо и потащила в столовую-гостиную, из которой доносились громкие голоса и смех. — Собрались только самые близкие! Пойдемте скорее к столу!

Я семенила следом, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие и хоть жалкое подобие душевного равновесия. В конце концов, Дмитрий сам принял решение сопроводить меня на эти семейные посиделки. Другое дело, что он даже не подозревал в пасть какому монстру решил прогуляться. Но! Он взрослый мужчина все-таки.

Да и лично я не собиралась засиживаться здесь до тех самых пор, как моя мать притащит заблаговременно приготовленный для сего знаменательного события журнал, десятилетней давности с примерами свадебных нарядов и украшений, и устроит показательное слезопролитие. Не уж — увольте. А зная мать мою — она может. Она и не такое может и лучше ее способности не проверять.

Полчаса. Мы проведем здесь всего полчаса и ни минутой дольше. Главное за это время умело обходить разговоры о браке, детях, моем возрасте… Да вообще — обо мне. Это день рождения Сони. Можно обсудить ее успехи в школе, в танцевальном кружке…

Все мысли разом улетучились, стоило только мне взглянуть на собравшихся за большим столом, щедро заставленным всевозможными разнообразными закусками и салатами, которые мать, по всей видимости, судорожно готовила на протяжении всей ночи. С легким недоумением, перемешанным с пренебрежением на меня взирали обе мои тетки, которые на дух друг друга не переносили, но решившие прийти именно сегодня. Видимо для сбора семейных сплетен. Двоюродные сестрицы, конечно же, давно замужние и с богатым багажом из детей, собак и тараканов (последняя живность у них кстати всегда с собой и особо опасна), едва заметно хищно рассматривали Дмитрия и перешептывались, кивая в мою сторону. И только отчим понимающе и ободряюще улыбнулся мне со своего места. Присутствующие здесь были собраны явно не для того, чтобы отмечать день рождения семилетней девчушки, которую усадили в самый дальний край стола, судя по всему, подальше от «взрослых» разговоров «семейного совета».