Невеста на уикэнд (СИ) - Цыпленкова Юлия - Страница 31

— Простите, Константин Георгиевич, я не совсем понимаю, о чем вы, — скромно произнесла я.

— О новом кресле. Оно ожидало вас сегодня в бухгалтерии, — пояснил Костик.

— Так это было для меня? — искренне изумилась я. — Мы думали, что это кресло для Эльвиры Степановны.

— К Эльвире Степановне у меня имеются свои вопросы, — тон шефа стал сухим. — Но об этом мы будем говорить с Эльвирой Степановной после собрания. Кресло — моя благодарность вам за понимание и проделанную работу. Хочется верить, что вы не станете пренебрегать вниманием руководства к вашим заслугам. Далее…

И он перешел к следующим персонам, которыми, оказывается, был недоволен. Отчитав полунамеками виноватых, чем еще больше их напугал, наш идол еще раз призвал коллектив к добросовестности и трудолюбию, и пожелал продуктивного дня, не забыв напомнить, кого он ожидает у себя в кабинете. После сошел с пьедестала и удалился в известном направлении.

Я бросила вороватый взгляд на Эльвиру, но ей было не до меня. Главбух уже мучилась, отыскивая изъяны в своей работе. А они были, я это знала. Зато меня догнали Лёха и Тимоха. Они пристроились с двух сторон, взяв меня в клещи.

— Теперь колись, — велел Лёха. — Почему орала полночи.

— А ты просиди над документами все свои выходные, — проворчала я. — Особенно, когда что-то не сходится. Посмотрим, как ты будешь искриться радостью.

— Ясно, — хмыкнул Тимофей.

За нашими спинами шла та самая коллега, с которой я столкнулась у бизнес-центра. Она слушала наш разговор, и я была даже рада этому, потому что теперь все вопросы отпали сами собой. Шеф загрузил меня работой на выходные, потому я сегодня пришла злая. И я не одна, кого отметили, а кресло просто дополнительный бонус. Мое кресло! Интересно, я получу официальную премию?..

Тут я даже застыдилась немного. Та сумма, которую мне перевел Костик, уже заменяла собой премию. Да и стоимость кресла… Ладно, пусть другие порадуются. Жадность — это плохо. Обожаю своего шефа!

— Ого, и куда мы такие красивые?

Я замерла на месте, с занесенной ногой для того, чтобы пнуть смятую банку из-под лимонада. Банка мне не мешала, но раздражала во мне эстета и моралиста, короче, оскорбляла взор своим местоположением посреди тротуара.

— Долго будешь изображать статую футболиста?

Ногу я опустила. После обернулась и уставилась на Колчановского, который обнаружился за моей спиной. В руках он держал букетик фиалок и бумажный пакет.

— Так куда собралась?

— Развлечься, — растерянно ответила я.

— В понедельник?

— Он не хуже любого другого дня…

— Хуже, — категорично заявил Колчановский и подошел ближе. — Вам завтра на работу, Вероника Андреевна. Придете в непотребном виде, придется лишать премий. И это после сегодняшних дифирамбов. Завистники будут злорадствовать. Оно вам надо?

— Не надо, — согласилась я, а после молитвенно сложила руки и протянула: — Ну, пожа-а — алуйста. Я совсем капельку, честное бухгалтерское.

— Ты не умеешь капельку, — возразил шеф. — У меня уже есть горький опыт общения с пьяным чудовищем, потому знаю, о чем говорю. По моему скромному мнению, женщину-напалм лучше не будить. Пусть эта сущность мирно дремлет. Понедельник не ее день.

— Но мне, правда, очень надо. Правда-правда. Я совсем немножечко разгуляюсь и сразу вернусь. Ну, Костя!

— Домой, — скомандовал сатрап, и я возмутилась.

По какому такому, простите, праву?! Сейчас я вольный человек, рабочий день закончился. Могу себе позволить, в конце концов! У меня, между прочим, деньги есть. Однако ничего этого я говорить не стала, но уперла кулак правой руки в бок и воинственно вопросила:

— Ты зачем пришел? Там Лиза уже истосковалась за выходные…

— Ни о какой Лизе сейчас речи идти не может, — категорично заявил Костик. — Пока наше дело не придет к логическому финалу, других женщин в моей жизни не будет. Смирись, тигрик, ты по-прежнему обладатель золотого слитка весом в восемьдесят килограмм. Возрадуйся, дитя мое, я всё еще твой.

— Какое сомнительное счастье, — проворчала я и, вздохнув, устремила взгляд на букетик. Ну, прямо, как в нашей сказке. — Так почему ты здесь?

— Соскучился, — осклабился шеф. Затем смягчил жизнерадостный оскал до простой улыбки и потряс пакетом: — Предлагаю отметить успешное завершение первого этапа нашего дела.

Я посмотрела на пакет и поняла — там вино. Прищурившись, я ответила:

— Так понедельник же.

— Пункт первый? — строго спросил шеф.

— Начальник всегда прав, — процитировала я.

— Сообразительный тигрик, — одобрил Колчановский. — Идем.

— Куда? — опешила я.

— К тебе, конечно. Давай-давай, шевели ножками. Я вымотался сегодня и хочу немного расслабиться. Посидим, поболтаем, узнаем друг о друге побольше. Добавим фоток в наш архивчик.

— А, — усмехнулась я. — Сделка.

— Она, родимая. Идем.

Протяжно вздохнув, я развернулась и побрела в сторону своего подъезда, на ходу вытаскивая из ушей парадно-выходные сережки. Внутри меня заворочалось раздражение, и чем ближе я подходила к двери подъезда, тем сильней во мне разгоралась злость. Ну это же надо! Я же уже почти ушла! Мой блистательный план почти воплотился, оставалось лишь наделать глупостей, за которые завтра будет стыдно, но зато сегодня могло быть хорошо. И никаких тебе Костиков с тигриками. Пьяный отрыв от реальности и от образа приличной девочки. Я, между прочим, о себе забочусь. И о пользе дела тоже.

Возможно, если бы я не так вжилась в свою роль, что почти уверовала в происходящее, я бы и на бабу Нюру внимания не обращала. Сидела бы себе спокойно и пропускала мимо ушей ее выпады, но вместо этого начала слушать вздорную бабульку, примерив на себя рубашку настоящей невесты, совсем позабыв о том, кто я и для чего приехала. Могла бы даже поглумиться над ее потугами, а не истерить. Тем более, что нечто подобное я предусматривала, выторговав себе пункт о возмещении морального ущерба. Да и на Колчановского сорвалась зря, потому что он был моим щитом всю субботу, закрывая собой не только от большей части неудобный вопросов, но и от нападок бабушки. Пусть не прямыми действиями, но мягко показывая, что все ее старания впустую. И в воскресенье не подпустил бы ее ко мне, если бы не пришлось уехать. Какую и вправду защиту я у него требовала? Набить физиономию Шурику? Спалить коттедж? Или вытряхнуть из Анны Леонидовны весь песок?

Он шел у меня на поводу всё время, подчеркивая этим наше единогласие. Если бы Александр решил назвать Костика подкаблучником, он бы оказался прав, начиная прямо с нашего появления, когда шеф фыркал на него за неуместный вопрос, и после, когда бегал за мной, «успокаивал», выполнял мои маленькие просьбы и сбежал от всех, как только я сказала, что хочу погулять. И уехали мы после моего требования, но там, правда, вариантов остаться не было. Ситуация сложилась патовая. И если после бабулькиных выпадов еще можно было поиграть, то после Скорой сидеть с улыбкой было бы верхом лицемерия, подтверждая слова бабы Нюры о моей стервозности. И вот результат — игра продолжается. Мы расстались с Поляковыми на такой напряженной ноте! Костя прав, на этом не может всё закончится. Это логично. Если они дружат с детства, то адвокату эта ситуация так же неприятна, как и моему Костику…

Тьфу, ну, вот опять. Мой! Угу. Надо было раньше валить из дома, а не раздумывать, стоит игра свеч или нет. Сейчас бы уже засела за столиком и выцепляла взглядом пьяниц и тунеядцев, которые позволяют себе загул в понедельник вечером. И на фига мне такой нужен? Не для жизни и отношений — это уж точно. Просто провести вечер с мужчиной, внимание которого может встряхнуть меня и напомнить, что на Колчановском свет клином не сошелся, и на его поцелуях тоже.

Но этот экстрасенс уже здесь, и наше сближение продолжиться. Ну, что за человек?! Хоть бы дал глоток свободы, и я бы дальше работала по сюжету, без истерик и сбоев. Обвил своими кольцами… змей. Нет, он не просто змей, он — удав! Захватил бедного кролика и гипнотизирует его своими синими глазами. А кролик — дурак, уши развесил и млеет. Господи, да как мозги-то собрать воедино?