Невеста на уикэнд (СИ) - Цыпленкова Юлия - Страница 55

— Будешь бить? — полюбопытствовал Костя. — Напоминаю, я веду машину, и любые боевые действия приведут к аварии.

Я покивала, соглашаясь, после протянула руку и ущипнула его за ногу. Колчановский возмущенно округлил глаза, и я ущипнула его снова.

— Нечестно! — воскликнул шеф. — Я же не могу ни защититься, ни ответить!

И я ущипнула его в третий раз, назидательно ответив:

— Бить девочек нельзя.

— Ты не девочка, ты…

Я прищурилась, ожидая, чем он закончит свою фразу, но Колчановский неожиданно произнес:

— Я вообще-то дурак. Выпал из колыбели, если помнишь.

— Справка есть?

— Будет, — уверенно кивнул шеф.

— Вот когда будет, тогда и поговорим, — усмехнулась я и протянула руку в четвертый раз…

— Мой адвокат лучше справки! — воскликнул Костик, прикрывая ногу ладонью. Я ущипнула его за тыльную сторону ладони. — Ай! Вера, я ведь мстить буду!

— Еще и мстительный, — удовлетворенно отозвалась я.

— Да просто отвратительный тип, — осклабился шеф. — Ай! Ну всё, Кольцова, ты нарвалась, — кровожадно пообещал Константин Горыныч. — Мы еще останемся наедине, я всё тебе припомню.

— Поглядим, — ухмыльнулась я.

Шеф нацелил на меня палец, после провел им по горлу и многообещающе произнес:

— Ходи и оглядывайся. У меня долгая память, длинные руки и…

— И ты — дурак.

— Да! — торжествующе кивнул Костик и покосился на меня: — Это я тоже запомнил.

— Забудешь, адвокат напомнит.

— Я всё сказал, — отчеканил Колчановский и добавил: — Но ничего не забыл.

— Еще бы, столько раз повторил, — деловито кивнула я. — Лучше запиши, я бы на твою память не стала надеяться.

— Синяки напомнят.

Вот так мы доехали до места, играя в словесный пинг-понг. Привычное и даже любимое занятие вернуло утраченное было душевное равновесие, и неловкость от внезапного порыва была сглажена. Так что из машины выходили уже собранными и готовыми продолжить гастроль. Костик обнял меня за талию и повел к зданию аэропорта.

— Всё будет хорошо, — улыбнулся мне шеф. — Тебе никто не испортит настроения, обещаю. Эта честь принадлежит только мне, и делиться ею я ни с кем не собираюсь.

— Утешил, — усмехнулась я.

— Кто, если не я? — философски произнес Колчановский. — Готова?

— Как пионер, — ответила я, и мы шагнули в двери.

Встреча с опекунами неумолимо приближалась. И когда Костя вдруг встрепенулся и махнул кому-то еще невидимому мне рукой, я лишь вздохнула:

— Ох, мамочка, — и растянула губы в приветливой улыбке…

Вечер накрыл Гардан теплым удушливым покрывалом. Ветер, устав работать летать над городом, махнул на него призрачным крылом и умчался в неизвестные дали, а может, духота доконала и его. И теперь ветер дремал, свернувшись в клубок под каким-нибудь кустом, как рыжий кот Марсель. В любом случае, на улице оставаться было тяжко, и мы перебрались в дом, где имелся кондиционер. Должно быть, обрадованный тем, что люди предпочли его капризному и вероломному ветру, кондей трудился изо всех своих кондиционерских сил, возвращая обитателям адвокатского дома жажду жизни и доброе расположение духа. Хвала создателю умной техники!

Станислав Сергеевич негромко общался с сыном и воспитанником, потягивая коньяк из широкого стакана. Мужчины обсуждали темы, в которых официанткам разбираться вроде как не полагалось. Впрочем, бухгалтеры тоже не особо понимали то, о чем рассуждали с умными лицами два бизнесмена и один адвокат. Потому я сосредоточила свое внимание на Элеоноре Адольфовне и Люсе, которые болтали, как старые подружки, живо обсуждая каких-то общих знакомых, насколько поняла, родственников Станислава Сергеевича. Но в этом разговоре я могла оставаться лишь зрителем, потому что не знала тех, о ком по-свойски сплетничали свекровь и невестка.

Нет, я не была совсем уж оторванным куском, и до недавнего времени активно принимала участие в разговоре, потому что он касался меня и Кости. Нам вообще был посвящен весь день с момента встречи. Меня осмотрели с пристрастием и любопытством, однако негативного отношения к себе я и вправду не почувствовала. Они были вежливы, дружелюбны, и я вскоре расслабилась и перестала волноваться. Да и поддержка Кости была ощутимой. Говорил чаще он, я лишь отвечала на вопросы, адресованные мне лично. Но старшие Поляковы не терзали меня допросом, они просто спрашивали обо мне, о моей семье — знакомились, в общем.

Впрочем, поначалу, когда мы вернулись в Гардан, дома нас уже ждали Шурик и Люся, и они неплохо оттянули от нас внимание родителей. Если честно, я ожидала вопросов, пусть не таких прямых, но по смыслу похожих на вопросы и высказывания бабы Нюры, однако и тут меня ожидал приятный сюрприз. Никто не намекал, что я зацепилась за деньги и прописку Костика, не подозревал в корысти и обилии пороков. Хотя после поездки к родителям Люси, я уже нашла баланс восприятия: что стоит принимать на свой счет, а что на счет невесты Колчановского. Лично ко мне, Кольцовой Веронике Андреевне, ни у кого не было ни претензий, ни особого интереса. Потому я просто абстрагировалась от возможных нападок — они предназначались другой женщине. Но ничего подобного не было.

Элеонора Адольфовна сделала мне комплимент, оценив выбранный для встречи с ней и ее мужем наряд. Я ответила любезностью на любезность, отметив, как ей идет нежно-голубой цвет легкого элегантного платья, в которое женщина переоделась после того, как мы добрались до дома. Я не лебезила, не пыталась понравиться и относилась к ним, скорей, как важным партнерам. С ними нужно было подружиться и произвести благоприятное впечатление, большего от меня не требовалось. Смущалась в первые минуты знакомства, после чувствовала себя свободно и уверенно.

Но вот сейчас мне стало скучно. Щебетание и смех двух женщин не имели ко мне никакого отношения. Я могла бы сказать, что это невежливо по отношению ко мне, если бы встреча была посвящена моей персоне. Однако это была семейная встреча, а я не имела к их семье никакого отношения, пока не имела для них, и совсем для себя лично. Для младших Поляковых я была новой знакомой, для старших подружкой их воспитанника. Не жена и невеста, о которой стало известно вдруг, как о свершившемся факте. И если младшие уже привыкли ко мне, то для старших я была попросту чужим человеком. И стать частью этого мирка мне было не дано, потому что я всего лишь фантом, призванный шефом из небытия, куда и должна буду вернуться после окончания своей миссии. Призрак невесты… Забавно.

— Прошу меня извинить, — прервала я Элеонору и Люсю. — День был насыщенным, я устала и оставлю вас.

— Ты заскучала, — поняла мадам Полякова. — Это наша вина, прости.

— Нет, всё в порядке, — улыбнулась я. — Я просто устала. Доброй ночи.

— Доброй ночи, Вера, — вежливо улыбнулась сеньора Полякова. — И извини нас, мы действительно повели себя невежливо.

— Всё хорошо, — повторила я. После пожелала спокойной ночи мужчинам и направилась в сторону нашей с Костей комнаты.

Если честно, то мне было грустно. Как бы там ни было, но мне хотелось бы стать своей для этих людей. Ненужное и иррациональное желание. О том, что я — временное явление, я помнила. И все-таки мне хотелось быть частью этого маленького мира. Наверное, из-за Кости. Мне хотелось, чтобы весь этот фарс оказался правдой, и тогда, может быть, я сама перестала бы держаться отстраненно, но обманывать себя ложной надеждой было глупо. Будет, как будет.

— Вера.

Я обернулась. Шеф мягко сжал мое лицо ладонями и заглянул в глаза.

— Ты чем-то расстроена? Обиделась? На меня? Я оставил тебя без внимания…

Улыбнувшись ему в ответ, я обняла Костю за талию и отрицательно покачала головой.

— Нет, я не обиделась, честно. Вы давно не виделись, и тебе хочется пообщаться, — сказала я. — Со мной ты уже наговорился на год вперед. Я лягу, а ты болтай. Никаких обид нет и быть не может.

— Я провожу тебя.

— До постели? — хмыкнула я.