Присвоенная, или Жена брата (СИ) - Герр Ольга - Страница 26

Арнэй тянул с ответом. Первый шок прошел, и он размышлял: стоит ли крепость Мирная такого риска. Ввязываться в войну на чужой территории, да еще с жутким непонятным противником — опасная затея. Глава крепости в первую очередь обязан позаботиться о своих людях, а уже потом о соседях. Даже о тех, с кем связан родственными узами.

Я не могла молча ждать его ответ. Если Арнэй сейчас откажет, второго шанса не будет.

— Пусть решение принимает совет, — сказала я, глядя на Арнэя.

Он тоже посмотрел на меня. Я не могла понять его взгляд. Чего в нем больше — сопереживания или отчуждения?

— Это мои родные, — прошептала я в отчаянии.

Губы Арнэя дрогнули. Мои слова задели его. Возможно, он не так плох, как я о нем думала. В нем есть сострадание.

В зале повисла оглушительная тишина. Я слышала, как стучит мое сердце и как муха бьется в стекло. Мгновения отсчитывались медленно. Я потеряла им счет. Почему Арнэй тянет с ответом? Ждать, зная, что прямо сейчас решается судьба моей семьи, невыносимо.

Наконец, Арнэй отрывисто кивнул. Но не мне, а гонцу. Моего взгляда он теперь избегал. Впрочем, это было уже неважно. Ведь он сказал то, что я так отчаянно желала услышать.

— В ближайшее время я созову совет, и он проголосует за то, как нам поступить, — произнес Арнэй.

Я выдохнула, только сейчас осознав, что все это время не дышала. Это была маленькая, но победа. Первый шаг на долгом и трудном пути. Их предстоит сделать еще немало, но я готова на все.

Свекровь поднялась и с недовольным видом покинула обеденный зал. Вот уж кто точно не будет голосовать за помощь моей крепости. Тереза с родственниками торопливо ушла вслед за ней. Они не вмешивались в происходящее и на том спасибо.

А что Харальд? Я посмотрела на мужа. Хотя какой он мне муж? По правде говоря, мы с Харальдом абсолютно чужие люди, волей судьбы связанные друг с другом.

Нет, от него поддержки не дождаться. Я даже не стала спрашивать. Когда Харальд встал, чтобы уйти, просто проводила его взглядом.

Гонца увел слуга, ему надо было помыться, поесть и отдохнуть после долгого пути. Остались только я и Арнэй. Похоже, он — единственный, с кем я могу договориться. Вопрос в том, какую цену он запросит за свою помощь.

— Мои родные страдают и погибают прямо в эту самую минуту, — сказала я. — Ты видел доказательства, монстры существуют, они не выдумка.

— О, теперь ты говоришь со мной, — хмыкнул Арнэй. — Помнится, пару ночей назад ты велела мне уходить и не возвращаться.

Я прикусила нижнюю губу. Это будет непросто. Арнэй злится на меня за отказ. Прямо сейчас мне предстоит решить — на что я готова ради своей семьи? Как далеко я способна зайти, чтобы спасти их?

Отправить войско на войну за чужую крепость дорогого стоит. Наверняка Арнэй потребует взамен не одну ночь, а столько, сколько пожелает. Я в состоянии заплатить?

— Помоги им, — я, сжав кулаки, встала из-за стола, — и я сделаю все… что пожелаешь.

Слова дались с трудом, но я все-таки выдавила их из себя. До чего докатилась! Добровольно предлагаю себя мужчине — ничего унизительнее не придумаешь.

Наши глаза встретились, и я уже не могла отвернуться. Арнэй каким-то невероятным образом удерживал мой взгляд. Я наблюдала, как черная воронка его зрачков растет. В глубине этой тьмы клубилось желание. Такое горячее, что я ощущала жар от его тела даже на расстоянии в несколько шагов. Удивительно, почему другие никогда этого не замечали. Он же буквально пылал!

Арнэй подошел ближе, протянул руку, словно хотел коснуться меня, но так и не сделал этого. Рука замерла в миллиметре от моей кожи. Это было еще не прикосновение, но все же Арнэй находился достаточно близко, чтобы я ощущала его тепло. И запах.

Когда-то его запах ассоциировался у меня с хищником. Почуяв запах волка, лань срывается с места. Вот так и я бежала, едва его уловив. Но теперь все изменилось.

Я опасалась вдохнуть глубже этот запах, поэтому задержала дыхание. Я боялась сорваться. Боялась почувствовать то, что с недавних пор чувствую рядом с Арнэем — необходимость.

В этом я не признавалась даже себе самой. Потому что это было страшно и неправильно. Желать чужого мужчину — грех. Изменять мужу — грех. Врать — грех. Похоже, я закоренелая грешница и после смерти меня ждет самый жаркий костер.

Мне не нравилось, во что Арнэй превратил меня. Вопреки моему желанию он подсадил меня на наши ночные встречи, на себя. Даже сейчас я больше хотела, чтобы он дотронулся до меня, чем отступил.

— Любопытно, как далеко я готов зайти ради тебя? — задумчиво спросил Арнэй.

Он говорил сам с собой. Задал себя вопрос и ждал ответа от себя же. Одним богам известно, каким тот был.

Отдернув руку от моего лица, Арнэй ушел. А я так и не поняла — он отказался помочь или согласился. Похоже, он еще сам не до конца решил. Но одно точно — мое предложение он отверг.

Непостижимый мужчина! Врать и изворачиваться, чтобы получить меня, ему было интересно. Но стоило намекнуть, что я готова стать его, как он отступил.

И все же я была ему благодарна. Я хотя бы не чувствовала себя продажной девкой, торгующей телом ради помощи родным.

Фреи надо было стать палачом. Она определенно знала толк в издевательствах. Во время нашего откровенного разговора нанесла мне удар в спину этим своим «я ничего не почувствовала». Но этого ей показалось мало, она придумала новую пытку — самоустраниться и со стороны наблюдать за моей агонией.

Русалка заперлась в своей комнате, я даже видеть ее не мог. Она как будто наказывала меня.

Я не выдержал и дня, отправился к ней той же ночью. Стоял под ее дверью, просил впустить меня.

Я за Фреей готов был ползать на коленях, вымаливая крохи ласки. Нет у меня больше гордости. Ничего нет. Один нежный взгляд, и я буду счастлив. Я не мог ее заставить любить себя. Я мог лишь умолять.

Но она прогнала меня. Я был ей противен, ее можно понять. Я был противен даже себе. Но я не мог остановиться, не мог ее отпустить. Это сильнее меня. Я походил на пса, сжавшего челюсти на горле добычи. Он не разожмет их до тех пор, пока кто-то один из них не сдохнет — он или добыча. Вот так и нас с Фреей могла разлучить только смерть. Ее или моя.

Это я здесь жертва — внезапно дошло до меня. А Фрея — жестокий кукловод. Дергает за ниточки, заставляя плясать под свою дудку.

Я окончательно в этом убедился в день приезда гонца. К кому она обратилась за помощью? Естественно, ко мне. Даже себя предложила взамен, не поскупилась.

Я сжал в ярости кулаки. Так вот что ей нужно! Спасение крепости и семьи. Фрея права: я в состоянии помочь. И я могу потребовать плату. Но меня замутило при одной мысли, что я покупаю Русалку словно продажную девку в кабаке. Я даже притронуться к ней не смог. Хотя хотел, видят боги, безумно хотел.

Я сбежал из обеденного зала, пока не сказал или не сделал что-то, о чем потом буду жалеть. Но слово я сдержал — созвал совет на следующий же день. Вот только Фрея на него не попадет.

Я позаботился о том, чтобы ее не пустили. Мне нужна трезвая голова и холодное сердце для принятия столь важного решения. А присутствие Русалки напротив замедляет мой мыслительный процесс.

— Сегодня мы обсудим ситуацию в крепости Мирная, — роль управляющего советом взял на себя старший по возрасту мужчину — двоюродный брат отца.

Всего на совете собралось семь мужчин — все часть рода Гидеонов. И одна женщина — моя мать. Без ее присутствия не обходился ни один совет. Все из-за того, что отец к ней прислушивался. После его смерти эта традиция осталась нерушимой.

— Гонец предоставил неоспоримое доказательство существования монстров, — произнес управляющий, и все покосились на мешок, который стоял посреди круглого стола советов. — Его сложно игнорировать. Крепость Мирная столкнулась с чем-то поистине ужасным, в этом нет сомнений. Более того, я уверен, что на ней это не закончится. Монстры продолжал наступление и дальше. Рано или поздно они доберутся до наших стен. В связи с этим нам предстоит решить важный вопрос. Стоит ли тратить свои ресурсы на помощь Мирной, пытаясь остановить чудовищ у ее границ. Или подождать, пока они дойдут до нас, но уже ослабленные схваткой с соседями. При этом мы будем полны сил и подготовлены к встрече.