Эльфийский гамбит. Книга 1 (СИ) - Белецкая Наталья - Страница 33

— Интересно, а разведчик может стать воином или лекарем, или как с кастами, нельзя переходить?

— Можно. Тогда поверх этой татуировки набивается новая. Если бы она стала лекарем, ей набили бы точку, если воином — черту, но старое изображение все равно никуда бы не исчезло, — продолжал объяснять я. — Бывает, что воины, если доживают до старости, становятся лекарями. Иногда встречаются гномы, у которых есть все три специализации.

— Так с этим понятно. А это что? — Зиарган показал на овал, который был вписан в треугольник без основания.

— Знак Дома Овырар. Овал — это щит, а вот эти палочки — копья.

— Что значит Дом? — не понял королевский охранник.

— Вроде, как клан, — как объяснить понятней, я не знал. — Домов мало, всего около тридцати. Туда входят разные касты. Овырар — один из самых крупных и почти такой же влиятельный, как королевский Дом. Главы Домов заседают в совете, они могут оспаривать решение короля, но надо, чтобы сразу много глав высказалось против.

— Сложно у них там, — покачал головой Зиарган. — Кланы, точнее Дома, король, который не может повелевать, касты, направленность. Ты говоришь, что из касты не выходят, значит, женятся только на гномках из той же касты?

— Как правило. Но если вступают в брак, например, аристократка и воин, то дети делятся. Если рождается мальчик, его причисляют к касте отца, если девочка — к касте матери.

— Ясно… — протянул охранник и ненадолго задумался, — а наша шпионка не выполнила задание, значит, опозорила Дом, так получается? И ей могли отрезать ухо, обрить и клеймить. Правильно я понял?

— Она стала причиной разглашения секретной информации. Теперь мы знаем, что гномы способны менять облик, — вслух рассуждал я. — Думаю, скорее всего, ее убили бы, а не изгнали.

— Тогда почему гномка прыгнула? Миссию свою она провалила, артефакты потеряла, себя раскрыла. Даже если она бы выжила в результате прыжка в реку, ничего хорошего ее на родине не ожидало. Смерть или изгнание. Понимание того, что все ее дети будут бескастовыми: попрошайками, живущими в нищете, или преступниками. Можно было бы сдаться и договориться с нами. Мы бы сохранили ей жизнь, а она бы рассказала, где добыть артефакты. Уверен, у нее в тайниках есть еще. Но она, не раздумывая, прыгнула с обрыва, хотя шанс спастись был очень невысок. — Зиарган внимательно глядел на меня. — Ты ведь понял, почему она прыгнула. Сразу, как посмотрел ей за ухо.

Да, конечно, я сразу же это понял. Мрраш! Почему мы думаем, что люди глупы? Вот что ему ответить? Я не знаю, можно ли разглашать эту информацию, ведь касается она не меня, а Эдиины.

— Сам-то как думаешь? — решил, что лучшее, что я могу сделать — уйти от ответа.

— Думаю, что дело не в магической клятве, которую дает каждый разведчик. Вы — специалисты по обходу клятв. Кому, как не гномам — вашим ближайшим соседям — знать об этом.

— Конечно! Кому, как не гномам! — фыркнул я, — они сами ничуть не лучше, а еще и слухи распускают.

— Слухи ли? — хитро улыбнулся Зиарган.

Возможно, раньше меня такое покоробило, но в тоне охранника слышалось одобрение.

— Не то, чтобы слухи… У нас просто другое представление. Это сложно объяснить, — я взглянул на заинтересованное лицо королевского охранника и решил поделиться своими наблюдениями. — Среди людей принято каждому выказывать уважение. Даже, если ты не знаешь этого человека. Но с какой стати? Он никак не показал, что достоин этого. У нас такое не принято. Чтобы тебя уважали, надо сначала заслужить. Показать силу или хитрость. И если кто-то сразу принимает договор, дает клятву, соглашается на условия, не подумав, он проявляет глупость. Значит, уважения не достоин. А если старается добиться для себя лучших условий, спорит, находит способы, благодаря которым может свести на нет усилия по обходу клятвы…

— Значит, заслужил уважение, так? — снова перебил Зиарган. — То есть предлагать клятву или договор, в котором есть много скользких моментов, назовем их так, значит давать другому дроу или человеку возможность показать свой ум и хитрость. Я правильно понял?

— Да. А с договором между нашими народами это важно вдвойне. Ваш король и его советники, насколько я слышал, переделали много пунктов в договоре. Значит, показали, что они умны и достойны уважения. Глупый союзник — это худшее, что можно представить, — с нажимом произнес я. — Вы же — умные союзники. Эдиина сегодня продемонстрировала свое отношение, вступив в схватку с противником короля.

— А могла не вступить? — прищурился охранник.

— Если бы люди с самого начала показали, что доверяют всему, не думая, то, возможно, так и случилось бы.

Я сел на траву рядом с деревом и прислонился к стволу спиной.

— Очень познавательно, — немного помолчав, ответил Зиарган. — Получается отличие в вашем мировоззрении. Тот, кто хорошо обходит клятвы, считается хитрым и умным, то есть достойным уважения. Но вернемся к гномам. Почему ничуть не лучше?

— Сами гномы тоже специалисты по обходу клятв и заключению мошеннических сделок. Однако, рассказывая о нашем коварстве, почему-то забывают о своем. У них даже есть такая поговорка: «Настоящий гном и камень обманет». У нас тоже по этому поводу много высказываний. Например: «Если ты уверен, что заключил выгодную сделку с гномом, проверь сначала на месте ли твоя голова».

— Забавно, — охранник с недовольством посмотрел на свои сапоги и натянул их на ноги. — Если гномка могла и сама обойти клятву, тем более не понятно, почему она решила покончить с собой.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как молчать. Почему гномка из клана Овырар прыгнула с обрыва? Потому что знала, что ее ждет, если она попадет в руки Эдиины. Гномы из этого Дома уничтожили половину клана и убили почти всю семью госпожи посла: ее мужей, сына, маленьких дочек. Старшие сыновья остались живы только потому, что проходили обучение в других кланах.

— Это секретная информация? — предположил Зиарган.

— Это не моя тайна, поэтому я не могу ею распоряжаться, — обтекаемо ответил я.

— Понял. Уважаю, — серьезно кивнул королевский охранник, и больше к этой теме мы не возвращались.

Вскоре появились ведущие каравана, чуть позже подтянулись повозки с раненными и убитыми. К нам подошли лорд Юстиниан и Эдиина. Услышав про дом Овырар, госпожа посол не смогла сдержаться. На ее лице мелькнула злобная улыбка.

Меня после допроса услали помогать раненым. И только к вечеру я вспомнил, что так и не рассказал про артефакт, найденный у гномки в пальце. Может, и не нужно никому знать об этом?

В двух днях пути от замка Ладмилы ан Анкюр.

Гдурс лежал на полупрелой соломе и рассматривал щели в потолке старого сарая. Именно в этой развалюхе коротали ночь заключенные. Второй день преступников, приговоренных к каторжным работам, перегоняли, как скот, на запад к каменоломням Сиакир.

Еще пару недель назад Гдурз спал на мягкой кровати, на белых простынях, каждый день нежился в ванной, вкусно ел и ни в чем себе не отказывал, а теперь грязный лежит на соломе. Ноги бывшего казначея ныли от непривычной нагрузки, ушибленный локоть болел, тело чесалось. Однако, несмотря на усталость, никак не удавалось заснуть.

Гдурз познакомился с бароном Палосским еще в юности. Барон заметил интерес приятеля к финансам и пригласил на работу в поместье. Денег у молодого барона практически не было, зато был старый родовой замок. Сначала приходилось трудно, но постепенно удалось наладить торговлю, производство, сельское хозяйство, отремонтировать и усовершенствовать замок.

Баронство богатело. Немалая заслуга в этом принадлежала Гдурзу. Сначала Палосский постоянно это подчеркивал. Однако потом между друзьями стало расти непонимание. Гдурз видел, что его не ценят так, как раньше, хотя именно он возродил замок! Он!

«Как же быстро забывают о том добре, что ты делал! Люди не представляют, сколько бессонных ночей я провел, пытаясь раздобыть денег на очередную задумку барона», — сокрушался бывший счетовод. Гдурз не считал, что он ворует. Он лишь брал то, что принадлежало ему по праву, ведь много лет, особенно в молодости, он работал практически за еду. И вот теперь имеет право! Столько лет работы! Он не виноват, он просто старался создать себе обеспеченную старость!