Мышка в академии магии (СИ) - Романовская Ольга - Страница 43

Время летело на редкость быстро. Британи думала выпить немного и уйти, в итоге плотно засела за столом, подперев голову рукой, слушала чужие рассказы и по десятому разу описывала собственную встречу с демоном. Она сделала ее знаменитостью местного масштаба. Разумеется, даже захмелев, Бри не проговорилась о кинжале. Если спросят, она стащила его из музея Перлиса Занта, хотела вернуть. Но никто не спросил: фигура демона заслонила детали. В конечном итоге в собственных глазах Британи превратилась в героиню, наподобие Бернадет. Или во всем виновато пиво? Последняя кружка явно была лишней.

Когда шумная компания выбралась из «Синего зуба», уже смеркалось. Бри вспомнила, что забыла отправить письмо, и неверной походкой направилась к соседнему перекрестку.

— Со мной ничего не случится, — заверила она Софи, — брошу письмо в ящик и назад.

— Хорошо, — кивнула подруга, — мы тебя у ворот подождем.

Свежий воздух подействовал благотворно, девушка уже не казалась себе такой пьяной, как пару минут назад.

Заветный черный ящик висел на стене книжной лавки. Очень удобно — не всегда успеваешь или по пути зайти на почту, а так бросил письмо, наутро его забрали. Британи собиралась перейти дорогу, когда услышала обрывки разговора. Нахмурившись, девушка замерла в тени крытой веранды кондитерской, пусто ввиду часа и времени года. Показалось, или там ректор? Бри могла бы пройти мимо, но она предпочла осторожно отодвинуть занавеску и заглянуть внутрь. Там, на плетеном стуле у самого выхода, действительно сидел Гвен Лабриан, причем, в двойном экземпляре. Девушка могла бы списать все на спиртное, но тот, второй ректор, одет иначе. Выходит, у нее не двоилось в глазах. На столике стояла одинокая чашка кофе и пустая тарелка. Второму Гвену вкусности не полагались, равно как и стул. Он замер подле первого, небрежно облокотившись о временную конструкцию. Одна нога на деревянном настиле, вторая — на мостовой. Куртка небрежно расстегнута, из-под нее видна белая рубашка простого кроя. Высокие охотничьи сапоги, узкие штаны — одежда почти совпадала с той, в которой Британи увидела таинственного двойника впервые, в зеркале.

— Уезжай, — напористо повторил господин Лабриан. — Хватит! Мне не нужны неприятности. Тебе, полагаю, тоже.

— Да ладно, — усмехнулся его двойник, — когда это ты превратился в труса?

Голос его поразительно походил на голос Гвена, но сейчас, сравнив, Бри уловила едва заметные отличия. Не в тембре или не в манере речи — второй Лабриан холоден и презрителен, когда как первый даже в минуты гнева не опускается до подобных эмоций. В остальном они идентичны, словно оригинал и иллюзорная копия.

— Повторяю, — ректор начинал сердиться, — ты уедешь прямо сейчас. Тебя видела уйма людей, тот же барон Ташир. Не мне тебе объяснять, чем все закончится, если ему вздумается сообщить кому следует. Ты вне закона!

— В курсе! — скривился тот, второй. — По идиотской случайности. Но ошибку скоро исправят.

— Вот когда исправят, тогда и приезжай. Все, разговор окончен!

Опасаясь, что ее заметят, Британи отпустила занавеску и отпрянула от веранды. Сердце колотилось в горле, шестеренки в голове усердно крутились. Выходит, тот, второй, существует! Именно он, а не иллюзия приставал к Бри на балу. Вот зачем она пошла отправлять письмо! Спокойно подождала бы до завтра, а теперь не заснет.

Глава 22

— Ну вот, уже лучше! — удовлетворенно кивнул Кевин.

Утерев пот со лба, заодно поправив щекотавшую нос прядку, Бри в сомнении уставилась на него. Что именно лучше? Она не видела особого прогресса.

— Чего приуныла?

Некромант легонько толкнул ее в плечо.

Они стояли посреди усыпанного мелким песком фехтовального зала, куда перебрались из-за плохой погоды. Дождь начался внезапно, сразу полил стеной, студенты едва успели добраться до какой-нибудь крыши. Британи сначала возражала, сомневалась, безопасно ли практиковать магию в помещении, но Кевин лишь отмахивался. И она сдалась. В конце концов, за последствия отвечать Таширу-младшему.

— Иногда я ощущаю себя никчемной, — призналась девушка и, добравшись до ограждения, тяжело опустилась на него. — Пытаюсь понять, кто я, и все больше запутываюсь.

— Ты о темном даре? — догадался Кевин и уселся рядом.

Слишком близко, по мнению Бри. Заерзав, она отодвинулась. Так лучше, иначе разговора не выйдет: накатит стеснение, вспомнится поцелуй.

— О нем, — вздохнула Британи. — Может, твой отец прав, и я приемная? Внебрачный ребенок или нечто вроде того. Бракованная.

Она подняла руку на уровень лица и, прищурившись, попыталась выдавить из ладони хотя бы крошечный шарик. Тепло, жутко чешется кожа, и больше ничего. А Кевин говорит — успехи!

— Брось! — Некромант фамильярно обнял ее за плечи. — Магами не рождаются, ими становятся.

От близости Кевина подрагивали колени, хотя девушка упорно убеждала себя: дело в физической усталости. Шутка ли, целых полтора часа провести на ногах, уклоняясь от ударов и пробуя нанести свои! Прежде она и подумать не могла, как тяжело творить магию. Природная давалась легко, стоило сосредоточиться, приложить усилия, и семечко прорастало. Темный дар упорно не давался, сопротивлялся, активно намекал: нечего стихийнице лезть в чужую епархию.

Кевин тоже вспотел, не так, как она, но рубашка стала влажной, прохладной. В нос ударила пестрая смесь разгоряченного тела, одеколона и лавандового мыла. Пошутить бы, мол, гроза зомби — и пользуется девчачьим мылом, но Британи молчала. Пару раз дернулась, убедилась, что некромант убирать руку не собирался, и затихла.

Мамочки, его бедро касалось ее бедра! А еще Кевин наверняка видел в вырезе расстегнутой рубашки ее нижнее белье. Может, и не только. Покусывая губы, Бри пыталась понять, разглядит ли некромант с такого ракурса грудь, и злилась на белошвеек. Вот зачем белье такое короткое, почему неплотно пристает? Его нужно шить по горло.

Кевин упивался ее смущением, чувствовал, как подрагивала хорошенькая природница, но старательно делал вид, будто не замечает. Британи переоценила степень его порочности: некромант даже не пытался узнать, что скрыто под одеждой. Он давно понял, Бри — девушка иного типа, с ней так нельзя. Странно, но это нравилось. Кевину надоели девицы, которые спешили снять трусики, стоило лишь намекнуть на близость. А еще нравилось наблюдать за тем, как преображается Британи, медленно, постепенно. Обретенный дар ли тому виной или вольный воздух академии, но девушке пора менять прозвище, она больше не Мышка.

Искоса глянув на ее лицо, Кевин вспомнил Британи на балу. Почему в обыденной жизни она зачесывает волосы в зализанный хвост, почему не подводит глаза, не красит губы? Хотя сейчас они вполне себе пухлые, сочные, если Бри не перестанет их кусать, он ее поцелует. Кевина взяло любопытство. Даст ли девушка ему пощечину или поцелует в ответ? В прошлый раз Британи не слишком сопротивлялась. Сейчас проверит.

Девушка действительно преуспела в защите от темных сил: ловко увернулась и вскочила на ноги.

— Кевин!

Глаза ее пылали праведным гневом.

— А что такого? — невинно пожал плечами некромант.

Эксперимент сорвался, но он его, непременно, повторит.

— Ты пытался меня поцеловать! — выпалила девушка, словно в страшном преступлении обвиняла.

— И? — не понял Кевин.

Британи шумно выдохнула. Ну как ему объяснить? Привык брать нахрапом и не знать отказа. А ей его поцелуи даром не нужны. Разве только чуточку, самую малость.

— Бри, перестань! — Некромант встал и подошел к ней, примиряюще протянул руку ладонью вверх. — Просто ты так аппетитно покусывала губы, не сдержался. Да и ничего плохого в поцелуях нет.

— От них рождаются дети.

Бри отвернулась, пнула носком ботинка песок. Кевин за спиной хихикал. Она и сама понимала, что сморозила глупость.

— Давай продолжим?

Нужно как-то замять неловкую тему, иначе Британи станет красной как свекла.

— Тебе идет смущение, — задумчиво протянул некромант и, тряхнув головой, лениво протянул: — Ну заниматься, так заниматься. Ты действительно много пропустила.