Моя желанная студентка (СИ) - Чи Майя - Страница 26

— Кхм…

— Третья стадия уже наступила?! Ну ничего себе!

— Вообще-то, я вчера впервые испытал за кого-то страх. Черт его знает, что произошло. Вроде умный человек, бывало даже первую помощь оказывал, в стрессовых ситуациях всегда спокоен, а тут из-за какой-то температуры…

Буров поднимается со скамьи и снимает перчатки.

— Когда моя Алена шла на операцию, Никита отказался ее резать. Хирурги часто дают заднюю, если дело касается близких.

— Валевская мне ни разу не близкая.

— Кто? — Буров даже рот открывает от неожиданности. — Дружище, я, конечно, все понимаю, но ты уверен, что стоит в это влезать? Он же тебя в порошок сотрёт.

— Сомневаюсь, — хмыкаю я. — Если бы он дорожил своей дочерью, то общение было бы совсем иным. Неважно, в чем провинился твой ребенок, это не даёт тебе права обращаться к ней как к проститутке. К тому же такого мелочного скота еще поискать.

— Теперь я думаю, что тебе и вправду нужен отпуск. Обои там переклеешь в перерыве между лекциями, шторы поменяешь, ту же кровать..

— Издеваешься?

— Нет, сочувствую. Мой тебе совет, Стас, реши сначала свои проблемы, а потом лезь в чужие.

И он прав. Вот только не могу я сейчас оставить девчонку в беде. Черт знает, почему. Просто не могу.

— А я тут думал, что сорвал куш. Такую красотку вчера подцепил! — мечтательно произносит друг. — Эх, сплошное разочарование. Вот почему, если есть мозги, то страшная, а если их нет, то красивая? Где найти такую, чтобы все вместе?

— Надо было в университет идти работать, тогда нашел бы.

— У тебя есть кто-то на примете? — оживает он.

— Я тебе не сваха. Захочешь, сам найдешь, — говорю и решаю вернуться домой. — В общем, я поехал. С отпуском разберусь завтра.

— А лекции?

— Буду вести, конечно же! Извини, но мне нужен перерыв.

Буров понимающе улыбается и зовет меня покурить. Простояв какое-то время на улице, и обсудив дела, мы приходим к выводу, что отпуск возьмем вместе. Вчерашний эксперимент, поначалу казавшийся нам гениальным, провалился. Нам обоим требуется перерыв, желательно приятный. Я надеюсь утрясти свои дела и немного поваляться в постели, посмотреть что-то псевдонаучное или почитать художественную литературу. Сергей же собирается прогуляется по клубам. Там, где он в своей стихии.

По пути домой из моих мыслей все никак не выходит Аня. Невозможно в один миг взять и выбросить из сердца человека, которого любишь. У меня не получается. Но… Если ее чувства хотя бы на сотую долю оказались бы настоящими, то, возможно, я смог бы простить. Каждый человек может оступиться. Однако становится неудачником, держащимся за юбку женщины, которая вытерла об меня ноги, я не хочу. Поэтому итог ясен.

Мне не хотелось бы, чтобы она вернулась. Не сейчас. Не когда я могу дать слабину.

Оставив машину на парковке, я поднимаюсь на лифте до квартиры. Запоздало вспоминаю, что не заказал ужин, однако стоит войти в прихожую, как сглатываю от умопомрачительного аромата, который вмиг возбуждает аппетит. Первая мысль: неужели мама вернулась? Я же просил! Однако пройдя дальше, замираю на пороге кухни.

Вероника сидит за кухонным столом и что-то активно записывает в тетрадь. Из наушников доносятся биты, а на экране телефона быстрой строкой транслируется имя исполнителя. Перевожу взгляд на духовку. Там на противне золотится картофель, а на столешнице в салатнице видна нарезка из помидоров и лука. Тут же вспоминаю, были ли в холодильнике и на балконе продукты, ведь с тех пор, как ушла Аня, я закупился только дважды. И… Неужели Валевская умеет готовить? Судя по запаху, да. Причем, весьма недурно.

Я подхожу к ней, сидящей ко мне спиной, и кладу ладонь на плечо. Она опасливо оборачивается и испуганно смотрит, затем медленно выдыхает и с улыбкой на губах снимает наушники.

— Привет. — Не могу понять, что на меня нашло, почему словно пригвоздило к полу, и нет сил отвести взгляд. — Что делаешь?

— Искупаю свою вину. — Смеется девчонка. — Надеюсь, на вкус он такой же, как и на запах. Кажется, это единственное, что я умею печь.

— Понятно.

— Станислав Юрьевич, извините ещё раз.

— Да нет проблем. — Отмахиваюсь и все-таки отстраняюсь, тянусь за стаканом и графином с водой. Надо промочить горло. Хоть чем-то. — Чашка все равно принадлежала не мне.

— Во-о-от как? — тянет она задумчиво, а затем чуть бодрее сообщает: — А я работу нашла!

Вероника

Станислав Юрьевич удивленно вздергивает брови — первая эмоция с момента, как он вошел. А ведь до сих пор нависал надо мной, как застывшая на постаменте горгулья, и только шумно дышал, изредка роняя фразы.

— Что за работа? Я ведь просил тебя не спешить.

— Будь я чуть моложе, возможно, послушалась бы вас, но мне пора становиться самостоятельной. — Я встаю и, намеренно игнорируя хмурый взгляд, выключаю духовку. — Голодны?

Станислав Юрьевич закрывает глаза и бесшумно выдыхает. Как бы он ни был зол, как сильно не трепетали бы крылья прямого и безусловно красивого носа, мое решение от этого не измениться. Мне хватило целого дня, чтобы подумать и осознать лежащую на поверхности правду: люди безусловно меня поймут, посочувствуют, даже помогут на первых парах, но никто не отнесется позитивно к наличию взрослой девицы, сидящей на шее. А именно к такому поступку способствует Станислав Юрьевич.

— Хорошо. И куда же ты устроилась?

— В танцевальную школу, в соседнем районе.

— Хм… — Он берет в руки хлеб и доску.

— Я буду уборщицей.

— Кем?! — Те с хлопком падают на столешницу. — Вероника, какая еще уборщица?

— Благородная профессия, между прочим. — Мне становится смешно. Совсем чуть-чуть. — Андрей подсобил, и я смогла быстро договориться.

— Андрей, говоришь? — В его голосе появляется угроза, но замечать ее не хочется.

— Именно. Меня приняли во вторую смену. С утра буду в университете, потом до девяти вечера на работе, а после…

— После?..

Куда мне идти “после”, я еще не подумала. Оставаться здесь дольше пары дней выглядело бы наглостью, но и комнату пока снимать не на что. И что мне делать?

— Вероника? — Станислав Юрьевич смотрит на меня вопросительно, ожидая ответа. Будто ему так важно знать, что же там после. А ничего! Снова буду просить помощи у друга.

— Это пока секрет, — говорю ему, не желая выдавать свою недальновидность. Пусть думает и удивляется, какая я самостоятельная. Может, хоть от него услышу доброе слово, без упреков, без обвинений в неблагодарности и зря потраченных годах жизни.

Из раздумий меня отвлекает звонок его мобильного. Он достает из кармана смартфон и пусть не специально, но я успеваю заметить имя, которое высветилось на экране, в тот же миг делая свои выводы. Правильно. Лучше побыстрее уйти. Мое пребывание в его квартире может стать помехой. Вдруг он пожелает снова помириться с женой?

От этой мысли становится грустно, однако я не та, кто имеет право на что-либо претендовать. Я всего лишь его студентка, попавшая в неприятности. И едва они утрясутся, закончится и забота.

— Нет, Аня! — до меня доносится полный ярости голос. Я делаю пару шагов в направлении коридора и вздрагиваю от резкости куратора. — Как приехала, так и вали отсюда! Я передам через такси. Не переживай, все твои безделушки упакую в лучшем виде, хотя странно, что убегая к любовнику, ты их не прихватила. Мне не о чем с тобой говорить.

Я слышу тихий мат и поражаюсь ненависти, с которой он посылает собственную жену. Это что же получается, их отношения разрушены окончательно?

Внезапную радость я моментально подавляю. Представляю, как больно человеку осознавать предательство той, с которой жил под одной крышей долгие годы. Хотя, если вспомнить нашу первую встречу, Станислав Юрьевич тоже не выглядит образцовым семьянином. Или он пришел в стриптиз бар от отчаяния, чтобы хоть как-то заглушить тоску?