Аквамаг (СИ) - Шифровик Евгений - Страница 37

Видно он понял, что я готов к серьёзному разговору. Потому как следующие десять вопросов только и касались того, как я умудрился выжить в прорыв и спасти его дочь. Использовали ли я магию или вмешались какие-то потусторонние силы? Какого чёрта я потел мраком?

Я отвечал на его вопросы не прямо. Говорил, что ничего не помню. Просил его перестать спрашивать, мол мне тяжело вспоминать. Рассказывал ему, что монстры меня не трогали. Врал, что нашёл Риту неподалёку от убежища, валявшейся на земле.

Немного правды он всё же узнал. Но про ритуал я говорить никому не хотел, как и про встречу с тем человекоподобным демоном. После «допроса» Тихомир снова меня поблагодарил за спасение дочери. В который раз пожал руку и завалил хвалебными речами.

— А как ты относишься к Рите? — спросил он.

Вопрос поставил меня в неловкое положение.

— Ладно… скажу прямо. Мы оба знаем, что ты нравишься ей… — протянул он.

— Вы полагаю против?

— Сообразительность тебя подвела. Я не против.

— Да вы даже не знаете меня! Только взгляните на это, — я показал шрамы, — и вообще я маг, — конечно, про тьму внутри я сказать не мог, а очень хотелось.

— Внешность, пфф… да разве это так важно? То, что ты маг только делает тебя ещё лучше.

— Не думаю, что у магов счастливая беззаботная жизнь.

— Как сказать, — мужик задумался, — Быковом правит род магов. Они живут так, что нам и мечтать о таком не приходилось.

— А что вы знаете о них?

— Кирилл, мы говорим о другом, — он развёл руками в сторону и коса на меня взглянул.

— Расскажите немного. Это важно.

— Хорошо. Городом правит великий род магов. Варламовы их фамилия.

— А какой магией они владеют?

— Патриарх рода — телекинезом. Его жена управляет молниями, а старший сын жаркими лучами. Он то и приезжает собирать подань.

— А магов воды среди них случайно нет?

— Нет, Варламовы — это не про воду. Так что ты думаешь о Рите?

— Она сильная одарённая, добрая и…

— Пойми правильно, Кирилл, я же хочу для детей только лучшего. Если она не свяжет свою жизнь с тобой, то так навсегда и останется в Погребках… поженится на каком-нибудь бездаре, как я, — он ткнул себя большим пальцем в грудь, — переедет в другую нору, да так и будет влачить жалкое существование. Я хочу, чтобы каждый из моих детей стал выше, чем просто никчёмный низший. Если она тебе не нравится, я всё пойму. Ставить условия не буду, ты нам почти родной.

— Понимаю о чём вы. Рита мне симпатична, — вот только её психологический возраст лет на шесть меньше моего! Но этого её отцу не объяснишь, как и то, что не стоит ей со мной связываться. Снова в голову ударили дурные мыли о тьме внутри. После паузы я закончил:

— Я подумаю над вашими словами.

— Отлично. Помнишь я обещал тебе, что за спасение выполню любую просьбу?

— Да.

— Ты уже придумал, что хочешь? Про долг и свободу даже пискнуть не вздумай, больше ты нам ничем не обязан. Можешь делать что хочешь, хоть завтра же уехать. А можешь остаться навсегда, хотя сомневаюсь, что тебе нравится быть низшим…

— Да некуда мне идти, — ответил я.

— Тогда оставайся. Ну ты только думай быстрее. Обычно после прорыва приезжают сборщики дани. Чёртов Игорь и его воины. Ну как воины, долбануты головорезы… которые всё же живут в городе.

— Игорь? А он случайно не толстяк?

— Ещё как! — мужик засмеялся, — пузо у него ого-ого.

— Что вы о нём знаете?

— Я тебе вроде про него говорил.

— Вы говорили про род, но не про этого человека, — уточнил я.

— Человека… он ужасный человек. Как ты уже знаешь он старший сын Варламовых. Его магическая сила — это жгучие лучи. Так… ему тридцать лет. Да и всё.

— Спасибо, мне эти сведения очень пригодятся.

— Кто он для тебя? — спросил Тихомир.

— Единственный, кто поможет мне разобраться с прошлым и вернуть память.

— Плохо, очень это плохо. Я скорее буду собственную руку грызть, чем попрошу у Игоря хоть крошку хлеба. Гнилой человек, нехороший.

— Буду знать. А про желание… как-нибудь в другой раз придумаю.

— Добро, — Тихомир встал и направился к выходу, — кстати, прорыв скоро кончится. Пойдёшь со мной в вылазку. Первое явление после прорыва всегда самое слабое. Вот мы с тобой поразвлекаемся! После этого отдохнём и можно будет на охоту идти.

Я спросил об этом чуть подробнее и выяснил, что сила явлений циклически меняется от месяца к месяцу. До наступления прорыва, с каждым днём, явления становятся всё опасней. После прорыва же их сила ослабевает до минимуму. Тихомир заверил меня, что в первую ночь после прорыва с демонами даже ребёнок справится.

После он оставил меня одного. Я снова остался наедине со своими мыслями. Думать о том, что пока я лежу на мягкой постели во мне развивается тьма было тошно. Я поднялся на ноги и отправился прогуляться по убежищу.

Через два дня прорыв закончился. Монстры разбежались по пустошам, чтобы нырнуть в жерла. Мы открыли люк, и все вместе вышли на поверхность. Осмотрелись по сторонам. Судя по лицам Коркиных, они уже не удивлялись. А вот я будто бы попал в параллельный мир. Где всё кругом измазано смолой.

Всюду проступала чёрная жижа, где-то даже бежала ручейками. В некоторых местах валялись куски плоти демонов, но в солнечных лучах они кипели и растворялись, как, впрочем, и вся смола, что полотном устилала безжизненные земли.

— Через несколько дней всё эта гадость исчезнет, — Тихомир выругался и скорчился.

Я хоть и не был в восторге от окружающей картины, но какая-то часть меня хотела прикоснуться к жидкому мраку. Спрятать останки монстров в темноту… Я гневно выбросил эти мысли из головы.

— Пора и прибраться? — подала голос Дарья.

— Правильно, мать. Начинаем, — скомандовал Тихомир.

Их дети сразу побежали вниз, в убежище. Причём, к моему искреннему удивлению, самым активным оказался Энди. Никогда бы не подумал, что слегка полненький лентяй будет проявлять такое рвение к уборке. Да не простой. Нам ведь предстояло убрать трупы тварей, вытереть всю чёрную дрянь.

— Вы заметили? Энди после того дня сам не свой, — улыбалась Дарья, — он теперь всегда по дому помогает. Вчера сказал мне, чтобы я смело просила его помочь.

— Да, изменился пацан, — Тихомир приобнял Дарью.

Я посмотрел на её лицо. Кажется, седых волос и морщинок стало больше. Да и у Тихомира после того дня лицо ещё грубее стало. Но сейчас я видел в их глазах только счастье. Улыбнулся и пошёл вниз, чтобы помочь с уборкой.

— Может скажем? — спросила Дарья.

— А давай, чего кота за хвост тянуть?

— У нас будет ребёнок, — ласково сказала Дарья.

— Ага, если пацан, то назовём его Кирилл!

— Ого. А они, — я указал рукой в убежище, — уже знают?

— Да.

* * *

Мы закончили уборку лишь через несколько долгих и мучительных часов. Трупы и конечности тварей вытащить на поверхность было проще всего. Там они начинали шипеть и растекаться в свете солнечных лучей. В считанные минуты они растворялись, превращаясь в чёрные лужи. Конечно, перед эти мы не забывали проверить их на предмет сгустков. В конце уборки у нас уже имелось две полных бочки.

Однако некоторые сгустки по нашей невнимательности оказывались под солнечным светом. Я думал они будут шипеть и портиться, а оказалось нет. Сгустки отличались друг от друга практически всем, чем только можно. Единственное, что их объединяло это примерно одинаковая мощность. Так я называл тёмную ауру, что обволакивали их своим невидимым присутствием.

Сложнее всего оказалось вычистить из убежища смолу, смешавшуюся с грязью и кровью тварей. Мой талант пригодился. Воды после чистки у нас почти не осталось, зато лестница, люк и механизм выглядели как новые. Их будто бы только вчера уставили.

После приборки мы все вместе пообедали. Потом Тихомир надумал сходить к соседям. Позвал с собой Саву, меня же с Ритой брать отказался.