Сказочная Академия (СИ) - Халимендис Тори "Тори Халимендис" - Страница 17

Я припомнила рассказ о самобранке и царской диете, и тут же уточнила:

- Может, там царя просто недокармливают? Вот он и восполняет дефицит витаминов, как умеет.

- Вот уж не знаю, - ответила Норушка. - Но мое мнение таково: от жадности все это. И от невоспитанности.

- А разве бывают невоспитанные цари? - совсем уж запуталась я.

- Конечно, бывают. Кто же царя воспитывать возьмется? Он же не кто-нибудь, а царь. Приличный монарх этакую демократию в своем царстве разводить не станет. Если что - указ издаст особый. Считать царскую невоспитанность эксцентричным поведением, а самого царя - не хамом и невеждой, а личностью яркой и неординарной.

Подобное толкование хамства и истеричности было мне хорошо знакомо по многочисленным телешоу, так что с Мышкой я вынуждена была согласиться.

- Слушай, - внезапно пришло мне в голову, - а ты не хочешь со мной в Тридесятое Царство прокатиться? Ты ведь маленькая, везде пролезть сможешь, все подслушать.

- Нет, не получится, - грустно сказала Норушка. - Я ведь тебе уже про яйцо рассказала. Меня тридесятники не жалуют.

- А если мы тебя замаскируем? Так, что никто не узнает? Будешь не Мышка-Норушка, а Крыс-Недокормыш. Или Хомка Остроносая.

- Нетушки, - закапризничала моя питомица. - Мне не нравится. Хотя сама идея маскировки, надо признать, неплоха. Весьма и весьма. Но имидж нужно подобрать подходящий, а ты мне каких-то деревенщин предлагаешь.

- Ну так это первое, что пришло мне в голову. Подберем, конечно.

- И у Горыныча отпросить меня надо. И командировочные оформить.

- Слушай, Норушка, а давай я просто у Горыныча корма побольше с собой возьму? А то Милослав и мне-то командировочные выдавать не хотел. Представляю, что он мне скажет, если я еще и на тебя попрошу. А уже на месте я куплю тебе чего захочешь.

- Ну ладно, - смилостивилась Мышка. - Вечно все пользуются моей добротой. Так и быть, я согласна. Но помни - ты пообещала купить все, что мне понравится.

      ЧАСТЬ ВТОРАЯ

      ЦАРСТВО ТРИДЕСЯТОЕ

На следующий день мы торжественно вступили в Тронный зал царского дворца. Ну как торжественно: церемониймейстер с перевязанной щекой ("Зуб болит", - пояснил он свой странный вид) распахнул перед нами дверь и промычал что-то неразборчивое.

- Флюс, - поставила диагноз Васька. - К Яге бы его.

- Или к стоматологу, - добавила я.

Ректор шикнул на нас и подтолкнул в спины. Правильно, к царю идем, не к кому-нибудь, задерживаться негоже, а опаздывать - тем более. Вырядились мы для встречи с царем в форму парадную, а я даже повязала ленту на голову. У моих соседок ленты были вплетены в косы.

Норушка сидела у меня на руках и гордо поглядывала по сторонам. Шерстка ее была выкрашена контрабандной краской "Золотистый блонд", а коготки - алым лаком. На спине у моей питомицы красовалась попона из парчового лоскутка.

- Норушка, тебя в жизни никто не признает, - заверила Мышку Васюша.

Я была с ней абсолютно согласна. В целях конспирации мы решили выдать Норушку за жутко модного домашнего любимца Мышильду Бояринову из семейства мышей необыкновенных.

На Мышильду царская охрана бросала опасливые взгляды. Мышильда мыла усы, скалила зубы и блестела глазками-бусинками. Наконец самый смелый из бравых парней спросил:

- А это кто будет?

- Мышь необыкновенная, не видишь, что ли? Мышильда Бояринова фон Драугебриг де Нонбер ди Грасси, - пропищала обозленная мышь.

А я только глазами захлопала. Как только Норушке в голову взбрела сия диковинная фамилия? И как бы мне ее заучить, чтобы не путаться?

- Ого! - уважительно сказал охранник. - Сразу видать, что необыкновенная. Жаль, дорогая, наверное.

- Почему жаль-то? - удивилась я. - Себе такую хотите?

- Да мне она и даром не нужна. А вот жена плешь проест, чтобы и ей купил. Она у меня все модное страсть как любит. То шляпу с перьями диковинной птицы нелетающей - страуса - ей подавай, то сумочку, как у княгини Любавушки, только размером побольше, то перстень с каменьями. И такое вот диво дивное тоже захочет.

- Я не сумочка, - надулась Мышильда. - Я - создание уникальное. Так что ходить тебе, дружок, плешивым. Понял?

- Ну так уж и уникальное, - ухмыльнулся охранник. - Редкое - согласен. Я так точно с таким еще не встречался. Но вот с уникальностью ты погорячилась.

- Что б ты понимал, - презрительно фыркнула мышь. - Я, между прочим, единичный экземпляр. Гордость селекционеров Заморска и Заречья, а также Загорья и Заполярья.

Я дернула зарвавшуюся питомицу за хвост, желая охладить хвастливый пыл. Но куда там - она уселась поудобнее и уже приготовилась вещать дальше, когда, на мое счастье, раздался густой бас:

- Делегацию лекарей-пробудетелей ждут в царской приемной.

Подивившись тому, как странно нас обозвали, я подхватила свою сумку и зашагала за Васюшей.

- Слушай, - прошипела я Мышильде, когда мы удалились на достаточно безопасное расстояние, - откуда ты эту фамилию взяла? Бояринова фон Брау... Драу... как там дальше?

- Бояринова фон Драугебриг де Нонбер ди Грасси, - отчеканила мышь. - Я ее, между прочим, всю дорогу придумывала. Правда, звучит впечатляюще?

С этим я спорить не стала.

А вот царь меня поразил. Я-то ожидала увидеть исполненного достоинства бородатого мужчину, солидного и статного. Но на троне сидел тощий вертлявый мужичонка. Дождавшись, пока ему представят нас всех по именам, он сказал:

- Рад вас видеть. Ну а я - царь. Можно просто - ваше величество.

- А имя-отчество у вашего величества имеются? - пропищала нахальная мышь.

Все вокруг ахнули. Я заподозрила, что нелюбовь жителей Тридесятого Царства к Норушке имела своей причиной отнюдь не только по неосторожности разбитое яйцо. Но царь только широко улыбнулся, демонстрируя отсутствие правого переднего зуба, и ответил:

- Есть. Леопольд Базилевсович. Яблочко будешь?

И взмахом руки указал на огромный золотой поднос, где одиноко покоилось краснобокое яблоко.

- Благодарю, но я не голодна, - вежливо отказалась Мышильда.

- Ишь ты, чудная мышь какая, - искренне поразился царь. - Откуда она у тебя, девица?

Я дернула Мышильду за хвост, чтобы она не лезла с ответом.

- Подарок это, ваше величество. От суженого.

Похоже, царь расстроился.

- Жаль, очень жаль. Подарки нельзя передаривать - примета плохая. Слушай, девица, а может ты зверька своего обменяешь на что-нибудь? Обмен - это ведь не передаривание, так?

- Вы хотите мою мышь? - удивилась я.

Мне действительно казалось странным, чтобы кто-нибудь в здравом уме пожелал бы заполучить такую противную питомицу. Ну ладно еще жена караульного - та, судя по его словам, была той еще жертвой моды. Но царь?

- Да, она забавная. Говори, что за нее хочешь?

Мышильда вздрогнула и прижалась ко мне, царапая коготками кожу. Похоже, от перспективы стать царской мышью она в восторг не пришла.

- Простите, ваше величество, - вежливо, но твердо отказалась я, - но мне этот зверек дорог, как память. Видите ли, суженый мой оказался вовсе и не суженым. Точнее, суженым, но не моим. Словом, он собирается жениться теперь на другой. На Несмеяне, вот. А эта мышь - его последний мне подарок, который я трепетно берегу.

Стоявшие рядом Прекрасная и Премудрая, позабыв про этикет, повернулись по мне с одинаково круглыми глазами и отвисшими челюстями. А я сделала вид, будто утираю слезы. До Васькиного мастерства мне, конечно же, было далеко, но царя таки проняло.

- Какая прекрасная история. Нежная и трогательная. Определенно, по ней надо бы написать пьесу. И сыграть в нашем царском театре!

Прервало восхищенные восклицания царя сдержанное покашливание.

- Простыли никак, Иван Кощеевич? - сочувственно осведомился самодержец.

- Простите, Леопольд Базилевсович, - твердо сказал наш ректор, - но я желал бы знать, что случилось с Иннокентием Третьим.

- Ах, с этим, - скривился царь. - Да ничего с ним не случилось, дрыхнет он. А я вот пока его обязанности временно исполняю.