Сказочная Академия (СИ) - Халимендис Тори "Тори Халимендис" - Страница 21

Чертыхаясь, я ползла на четвереньках по длинному узкому пыльному лазу, чихала время от времени от пыли и с трудом смахивала с глаз то и дело падавшую на лицо паутину. Во что превратилась моя прическа - подумать было страшно. Позади пыхтела Васюша.

- Ну, Крыс! - шепотом причитала она. – Ну, злодей! И чтобы я еще хоть раз в жизни какому грызуну поверила?

Между тем грызуны - Крыс и Мышильда - важно шагали впереди меня и даже ухитрялись вести светскую беседу. Иной раз Крыс галантно отводил пыльную нить паутины перед своей дамой.

- Архитектура нашего дворца весьма примечательна, - рассказывал он. - Строил его мастер из Заморского Царства Бугалуччи совместно с нашим, тридесятницким, известным на весь мир архитектором Баранкиным. Оба гения имели свое видение будущего шедевра, и не всегда у них получалось прийти к общему мнению.

- Как вы интересно рассказываете! - восторженно пропищала Мышильда.

- Так вот, - продолжал вдохновленный Крыс, - оба мастера частенько ругались. Судя по мемуарам очевидцев, споры архитекторов могли даже довести до заикания людей неподготовленных, поскольку темпераментом оба гения обладали поистине бешеным. И что примечательно - прекрасно обходились без толмачей. Заорет, скажем, Бугалуччи: "Идиото! Кретино!" - а Баранкин ему в ответ: "Сам дуралей! Олух заморский!"

Я прыснула со смеху и тут же зашлась в приступе кашля: пыли мне в рот попало изрядно.

- В результате сего совместного творчества, - подошел к сути своего повествования Крыс, - архитектуру дворец имеет весьма причудливую. Например, башенки придумал Баранкин, а уж галереями их опоясал Бугалуччи. С коридорами же и переходами дело обстоит так, что без карты и заблудиться можно. Кто уж из мастеров здесь чего наворотил - за давностью лет и не выяснишь. А для чего сей ход бдбзйзв первоначально предназначался - остается только догадываться.

Узкий лаз сделал очередной поворот и уперся в стену.

- Пришли, - резюмировал Крыс.

- Сейчас я одному хвостатому хвост-то укорочу, - пообещала Васюша. - За шуточки неуместные.

Но Крыс постучал по стенке, и она отъехала в сторону.

- Ходють и ходють тут всякие, - проскрипел высокий голосок.

А мы с удивлением уставились на непонятное лохматое существо около полуметра ростом.

- Знакомьтесь, прекрасные дамы, - церемонно произнес Крыс. - Это Фома, дворцовый.

- Как это - дворцовый? - не поняла я.

- Дворцовый - потому как во дворце живу, - пояснил новый знакомец. - В домах домовые, в замках замковые, а во дворцах - дворцовые. Все логично. А вы на прекрасных дам не тянете. Разве что на пыльных. А пыльные и прекрасные - не одно и то же.

- Фома! - возмутился Крыс. - Как ты только можешь?

- Да очень просто, - фыркнул дворцовый. - Я чего вижу, то и говорю, потому как правду люблю. Ну и чего пожаловали?

К моему глубочайшему удивлению, Васюша не стала ругаться, а только умиленно вздохнула:

- Ах, как он на моего Китика похож! Такой же правдоруб.

Фома даже подпрыгнул от волнения.

- Китик? Это Чудо-Юдо-Рыба-Кит, что ли?

- Он самый, - растерянно подтвердила Васюша. - А вы его откуда знаете?

- А мы с ним дружим, - с достоинством заявил Фома. - По переписке. Два светлейших разума нашего времени просто обязаны поддерживать общение. Так, сейчас я угадаю. Вы - Василиса Премудрая, да? Существо красивое, хотя и несколько бестолковое.

- Китик вам писал обо мне? - охнула Васюша.

- Писал, как не писать! Он к вам, знаете ли, очень нежно привязан.

Премудрая зарумянилась.

- Надо же, а на меня ворчит. Нет, я-то знаю, что на самом деле он меня любит, но всегда думала, что он сам этого не осознает.

Фома укоризненно покачал головой.

- Он просто полагает - и весьма справедливо! - что женщинам нельзя говорить о своих чувствах, не то еще на голову усядутся. Но вы проходите, проходите. Ох, хорош же я - друзей-гостей на пороге держу аки татей каких. Добро еще, что стражу не кликнул. Прошу, прошу, я тут вот чайком балуюсь. С плюшками.

Я хихикнула.

- Фома, а у вас в Швеции родственников часом нет? Любителей прогресса, с моторчиком на спине?

- А как вы догадались? - изумленно спросил дворцовый. - Есть, как не быть. Позор рода, на крыше живет. В одном из королевств заморских.

- А любовь к плюшкам у вас, надо полагать, семейная?

- Нет бы чего другого унаследовал, - проворчал Фома. - Не спорю, плюшки - дело важное и нужное, но вот скажите мне, дорогие мои гости, что это за занятие такое - по крышам шататься? Уж я, было дело, стыдил его, стыдил! Уговаривал найти себе какое занятие. Вон дворец королевский аккурат неподалеку от его крыши имеется - шел бы туда, в помощники тамошнего дворцового. Ан нет, ни в какую. Я, говорит, мужчина свободный в самом расцвете сил. Тьфу!

И Фома даже покраснел от негодования.

- Не то что вы, - не преминула подольститься к нему Васюша. - У вас и дворец в порядке содержится, и друзья по переписке вон какие!

- Содержался мой дворец в порядке, - приуныл Фома, - при Иннокентии-батюшке. А уж как самозванец все дела заграбастал, так пошла такая свистопляска, хоть плачь. Прислуга ему диверсии устраивает. И правильно-то оно, да только у меня сердце кровью обливается на всякие непотребства вроде луковых котлет или сухой уборки смотреть. Да ладно, чего ныть-то. Вы проходите, гости дорогие, сядем да за чайком покумекаем, авось чем царю-то нашему и помочь сможем.

За дверцей скрывалось крохотное чистенькое помещение. В центре его стоял круглый столик, на котором гордо пыхтел самый настоящий самовар. Фома засуетился, доставая из шкафа стаканы в золоченых подстаканниках - я такие только на картинке видела. Следом появились вилки-ножи-ложки и изящные тарелки из тонкого полупрозрачного фарфора. Дворцовый явно принадлежал к любителям красивой жизни. И уважал хорошую еду. Это я сообразила, когда к блюду с аппетитно пахнущими ванилью плюшками прибавилось множество других: с тонкими ломтиками сыра и ветчины, с баранками, с эклерами. Невесть откуда взялись масленка с маслом и несколько плошек с медом и вареньем.

- Прошу, - сказал Фома. - Устраивайтесь, гости дорогие.

Вольготно за столом чувствовали себя только Крыс с Мышильдой. Для них дворцовый приволок высокую подушку, положил ее на табурет, и мышино-крысиная парочка устроилась весьма удобно. Нам же с соседками пришлось усаживаться прямо на пол, благо, что он был покрыт пушистым теплым ковром. Мебель у Фомы была под стать хозяину, слишком уж для людей низкая. И все было бы ничего, но за столом для нашей компании места оказалось маловато. Пришлось положить себе на тарелки еды, подхватить стаканы с чаем и устроиться чуть в стороне от стола.

- Какая красота! - восхитилась Васюша, сооружая себе многоэтажный бутерброд. - Фома, я для вас орден выхлопочу. За спасение будущей царицы от голодной смерти.

Дворцовый, Мышильда и Крыс уставились на нее в недоумении. У Фомы даже выпала из руки чайная ложечка и со звоном ударилась о блюдце.

- И чего вы так удивились? - с набитым ртом спросила моя подруга.

- Ну... дак... ничего я не знал о планах царя-батюшки, - забормотал Фома. - Как же так-то... мне ж положено... по должности...

Дворцовый выглядел столь расстроенным, что я потрепала его по плечу и поспешила утешить:

- Да ваш царь сам еще не знает о том, что сразу после пробуждения у него по плану свадьба. Узнает - будем лечить его уже не от наколдованного сна, а от глубокого обморока.

- Вот еще! - возмутилась успевшая прожевать бутерброд Васюша. - Кешик - он вам не дурак от счастья своего отказываться. Проснется, увидит меня, влюбится и женится! Вот! Ты лучше скажи, Крыса ты эдакая, отчего обманул нас? Сказал, будто в кладовку ведешь, а сам привел в гости к милому Фоме?

- И вовсе я не обманывал, - надулся Крыс. - Кладовка - вон она, за стенкой. Только я решил, что лучше почаевничать в приятном обществе, чем тайком тырить колбасу. И попрошу впредь не именовать меня Крысой!