Сказ о Степане-Стрелке (СИ) - Эрленеков Сергей Сергеевич - Страница 14

— А не боится немчура здесь селиться, ведь они хоть и наступают, но небыстро, наши-то упираются конкретно.

— Боятся конечно, но куда им деваться, они тоже люди подневольные, руководство земли, Бунда, по ихнему, приказало, оне и поехали. Будущих помещиков Вермахт готовил специально, последние три года. Как ихний вождь, Гитлер, сказал, чтобы сделать землю своей, надо стереть с неё один народ, и поселить другой, близкий или тождественный по духу, — казалось, что Иваныч цитирует заученную агитку, — это так в брошюрках написано, которые нас в лагере наизусть, как «Отче Наш» зубрить заставляют. Ну, все, паря, вот мой поворот, дальше ты сам, но только не попадайся, а то моментально загребут, и к делу приставят, прощевай, и не поминай лихом!

— И ты, дед, бывай здоров! — Степан соскочил с телеги, приотстал, а когда телега скрылась за поворотом, шустро шмыгнул в лесную чащу.

Действия немецких колониальных властей, а по-другому их назвать было нельзя, попаданец признавал идеальными. Особенно их многослойностью. Первый слой — это полностью лояльное население, а значит бесперебойные поставки всей номенклатуры сельхозпродукции, голодный солдат и воюет хуже, чем сытый. Второй слой — это идеологическая обработка в нужном ключе, а это в будущем огромный резерв рабочих и солдат. Третий слой — контрпартизанская борьба, ибо любая партизанщина, в условиях противодействия или просто бездействия населения территории, просто обречена на провал. Четвертый слой — это идеологическая бомба, которая заложена в сознание населения на случае победы СССР в этой войне. Люди постараются забыть все плохое, а помнить будут только то, как сытно, спокойно и упорядочено они жили при немецких хозяевах. И новой-старой власти придется или соответствовать, или уничтожать своё же население в масштабах всей республики. Идеологическая же обработка и призывы напрячься, поголодать, потерпеть, но сделать норму, и все это за трудодни и копеечную зарплату будет воспринято крайне негативно. Нет, народ внешне подчинится, но жить будет по своему, потихонечку подтачивая фундамент страны победившего социализма, что в итоге вызовет ее падение в и этом мире. Рано или поздно.

О приближении к линии фронта говорило усиление канонады, увеличение патрулей и тыловых команд. По крупным дорогам двигались многочисленные конные и автомобильные обозы, обратно везли раненых. Конвейер Войны работал на полную катушку. Следы боев не успевали заравнивать, периодически встречалась битая техника, которую не успели оприходовать. А еще были колонны гражданских беженцев, которые не успели сбежать, и теперь их вели и везли в распределительные лагеря, проще говоря, на рабские рынки. Военнопленные тоже встречались, но мало, очень мало. Особенно это было заметно Степану на фоне количества пленных в первые месяцы войны его мира. Война тут была другая, более рациональная что ли. И от этого не менее жестокая. Если в мире Земля-1, это была эпическая кровавая Битва, то здесь война превратилась в адскую мясорубку. Но для полной оценки ситуации, не хватало информации. А парень продолжал неспешно двигался в сторону приближающейся канонады, никем до сих пор незамеченный. Но однажды все резко изменилось. Можно сказать, что у Степана изменилась судьба. Полностью.

Прифронтовая полоса буквально кишела немецкими войсками. Поэтому Степан продвигался глубже в лес, в сторону знаменитых Пинских болот. В его мире в этих местах прятались целые партизанские дивизии и армии. Собственно и у попаданца было два выхода, или присоединиться к армии, или воевать самостоятельно. Но для самостоятельной войны не у парня совсем не было боевых навыков. А в армии навыки ему, конечно, дадут, но и развиваться тоже, как ему надо, не получится. Это если еще он пройдет фильтрацию особого отдела. Такого бардака, как в его мире, в здешней Советской Армии нет. Все строго и четко, через фильтрацию должны проходить все, кто выбирается из плена или просто с территории. Об этом деду Гавриле говорили бывшие пленные солдаты, которых покупал его хозяин. И еще они говорили о крайне жесткости и дотошности особистов. Не о жестокости и пытках, избиении, этого как раз не было. Но сами методики допросов, ловля на противоречиях и мелочах, проверка регистрационных документов, которые не были утеряны, и которые успели вывезти в центральные регионы.

Все решил случай. Некоторую странность посреди леса Степан обнаружил внезапно. Не пели птицы, природа как будто замерла. До его носа донесся запах гари и кислая вонь сгоревшего пороха. А еще густой запах смерти. Тот, кто хоть однажды был в морге, тот поймет. На обочине узкой лесной дороги стояла классическая, как на старой фотографии, полуторка с тентом, на котором был нарисован белый круг с красным крестом. Типичная санитарная машина второй мировой войны. У машины был открыт капот, радом с которым валялся убитый шофер. Скорее всего, шофер. Машина была обильно изрешечена пулями рядом с машиной лежала пара убитых санитаров. Они и в смерти не выпустили из рук винтовки, не мосинки, а «АСВ-36», характерное для этого времени оружие, первая в мире автоматическая винтовка принятая на вооружение, значительно опередив американскую «М1 Гаранд». Судя по количеству гильз, бой они вели до последнего. В кузове тоже торчали стволы винтовок. Видимо, раненые также участвовали в боестолкновении. Неглубокие воронки от взрывов ручных гранат. Четыре мотоцикла с колясками, из которых свешивались трупы солдат в серой форме. Один из мотоциклов потихонечку разгорался, распространяя вокруг себя черный вонючий дым.

Внезапно от грузовика послышался глухой стон. Степан пресек дорогу и кинулся к машине. На противоположной стороне полуторки прислонившись к переднему колесу, сидела худенькая светловолосая девушка в зеленой форме и повязкой медслужбы на рукаве. «Красивая», — про себя отметил парень, но тут же одернул себя. Сразу было видно, что она уже агонизировала. Юбка и гимнастерка были обильно залиты кровью, а сквозь прижатые к животу пальцы были видны вывалившиеся сизые петли кишечника. Очевидно, осколком гранаты посекло, подумал Степан. То, что она еще жива, говорило только хриплое прерывистое дыхание. Присев перед девушкой Степка коснулся ее руки. Девушка с трудом открыла глаза, и он утонул в ее больших прозрачных голубых глазах. Тем временем медсестра схватила его за руку окровавленными пальцами и прошептала:

— Меня… Валя…зовут… побудь со мной… пожалуйста… так… страшно… не хочу, — и умерла.

Это Степан понял очень ясно, взгляд, Вали остановился и потух, и не слышно было уже ее прерывистого дыхания. И как жестокая насмешка, в руке парня появились несколько кристаллов:

— малый энергетический кристалл, мана 1.000 ЕД (могут использоваться как накопители энергии и для магических амулетов и механизмов, могут использоваться как платежное средство между магами) 3 шт,

— средний камень душ с заключенной душой 1 шт.

Машинально, но максимально бережно ссыпав кристаллы в карман, Степан закрыл ее красивые глаза и еще долго сидел, пытаясь осознать эту потерю. Не только для него, но и для всего мира трагедия, когда уходит такая красота. Хотя душа девушки еще не ушла, она в кристалле, значит можно попытаться ее вернуть, парень вздохнул, пока жива душа, а это значит, что шанс еще есть. Сам факт того, что он получил эти кристаллы, был удивителен. Значит, подобные вещи можно получать, если он убьет сам или прикоснется к человеку, в то время когда он умирает. Сволочная функция, самая сволочная функция Системы. За убийство разумного система дает тебе вознаграждение, убей, и будет тебе счастье. Но если убивать, но не брать кристаллы, то это еще глупее, поэтому придется собирать кристаллы. На боку девушки была кобура. Степан протянул руки и достал пистолет ТТ и запасной магазин к нему. Немного подумав, он произнес: