Опасная клятва (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" - Страница 25

Баба Мара натурально так удивилась и даже пожала плечами.

— Это не я! — возмутилась она в ответ на молчаливый укор внучки.

— Ладно, — сдалась Фима, понимая, что толку от бабы Мары нет, и хотела уже попрощаться, как родственница выкрикнула:

— Ничего не ладно! Ты должна извиниться! Слышишь? — но тут же её тон сменился на игривый и бабушка вновь улыбнулась: — Надеть то красное платье, что я тебе положила, а белье чёрное.

Фимка еле сдерживалась, чтобы не психануть. Ничего в голове бабули, кроме похоти, не было.

— Бабушка, да не нравятся ему землянки. Говорю же — он хам! С ним Юлиана пыталась познакомиться, так он знаешь, как её отшил?

— Что? — возмутилась баба Мара. — Кто такая? — гневно сдвинула аккуратные бровки. — Почему это она к нашему красивому хаму лезет?

— Потому что он красивый хам, а у Юлианы вкус на мужчин, как и у тебя! Или нюх. Я даже не знаю, что там у вас, — уже не сдерживалась Фима, переходя чуть ли не на крик.

— Нюх, — подсказала ей тётя Дуся за кадром. — У твоей бабки всегда был нюх на мужиков. Поди богатый?

В экране вновь появилась с правого боку лишь верхняя часть лица лучшей подруги бабули, а сама она внимательно следила за реакцией внучки. Лгать или не лгать? Фимка призадумалась, а баба Мара локтем толкнула голову подруги, ухмыляясь.

— Богатый! — тихо обрадовалась она. Тётя Дуся хрюкнула от смеха.

— Говорю же — нюх, — заявила она и вновь пропала с экрана.

— Ты забудь про эту чувырлу.

— Про кого? — не поняла бабушку Фимка, уставшая не только слушать, но воспринимать пьяную речь родственницы.

— Юлиану эту твою, и запоминай — на поклон пойдёшь не с пустыми руками. Мужчины вообще не любят женщин с пустыми руками и вёдрами, так что купи там бутылку коньяка местного, или чего они там употребляют. Ты уже взрослая, тебе продадут.

— Бабушка, тут совершеннолетие с двадцати.

— Ну тем более, — пожала плечами баба Мара и продолжила: — Купи и извинись. И поверь мне, он сам тебе про твой браслет всё выложит.

— Уверена? — в сомнении спросила внучка.

— Ты чего, Фимочка? Бабуле не веришь? — расстроенно воскликнула та в ответ.

— Верю-верю, — поспешила успокоить её Серафима, понимая, что смысл-то в словах бабушки есть.

— То-то, а то знаешь, мужики же ленивы по натуре своей. А вот под настроение, которое ты принесёшь с собой, он тебе всё и расскажет, — закончила учить свою внучку житейским премудростям баба Мара. — Ну давай, цвети, не чахни и это, с правнуками не тяни. Нервы у меня ни к чёрту, не ровен час предстану я пред смертным одром, а ты у меня даже ни разу не целованная.

Фимка шумно выдохнула и по-быстрому послала воздушный поцелуй бабуле, отключила связь и расслабленно откинулась на спинку кресла. Как же утомительно общаться с разгневанной бабушкой! Хорошо, что подобное случалось раз в год, не чаще!

Посидев в сонной тишине гостиной, Фима поняла, что как бы баба Мара ни была пьяна, но оставалась мудрой. Извиниться надо — это успокоит растревоженную душу самой девушки, а заодно, возможно, даст шанс узнать что-то большее про теорию о пятом пальце, ведь не просто же так он это сказал. А с браслетом она и сама разберётся, инструкцию вчера пусть не до конца, но прочла, сегодня точно закончит и можно будет попрактиковаться в настройке инопланетного гаджета под себя.

Но, как говорится, проще сказать, чем сделать. Фимка слетала на такси до ближайшего магазина за местным аналогом выдержанного коньяка и уточнила у подвернувшегося секретаря сиона Тманга, где, собственно, хозяин особняка находится в данный момент, и даже набралась смелости войти внутрь личного кабинета гостеприимного атландийца. Она так надеялась узнать у омера, где находится Ход, но всё было напрасно.

— Как улетел? — расстроенно шепнула Серафима, пряча за спиной бутылку с коньяком, так как ей было стыдно вместе с ней в обнимку показываться на глазах у хозяина кабинета, да ещё в такую рань. Остальные ребята только-только начали просыпаться и готовиться к завтраку.

— О, не расстраивайтесь, сиара. Вы с ним обязательно встретитесь на играх.

Фимка кивнула, понимая, что до игр ещё пять дней, и всё это время совесть её будет нечиста.

— А если не секрет, что вы от него хотели? — вопрос застал Фимку возле открытых дверей, и девушка запоздало поняла, что так и держит бутылку коньяка за спиной, а сама уже развернулась лицом к выходу.

— Ой, — спохватилась она и опять резко развернулась, чтобы спрятать подношение Ходу. Сион Тманг приподнял брови, желая услышать ответ на свой вопрос, а Фима, нервно покусав губу, мысленно прикидывала, чтобы ответить.

— Понимаете, он мне помог, и я хотела его поблагодарить за это. Просто не ожидала, что он уже улетел на Тошан, — вяло закончила она и под конец совсем убито вздохнула и решилась-таки показать заготовленный подарок. — А вы его случайно раньше не увидите, — с надеждой воззрилась на атландийца, вдруг поняв, что это избавит её от необходимости показываться на глаза красивому хаму и выслушивать гадости. В то, что он их точно припас для такой несмышлёной землянки, Фима была уверена на все сто.

— Увы-увы, — развел руками омер. — Не переживайте так. Игры совсем скоро. Так что на Тошане и поблагодарите его, — мягко улыбаясь девушке, заявил Иорлик, и Фима поняла, что аудиенция закончена, и ей пора покинуть кабинет.

Состроив страдальческое лицо, Серафима даже не представляла, как теперь покажется девчонкам на глаза с очередной бутылкой алкоголя. Они, наверное, подумают, что она запойная алкоголичка. Но делать было нечего, Заречина решительно вышла из кабинета, на ходу придумывая приемлемое объяснение для девушек. Опять же может даже и к лучшему, что Ход улетел, так хоть есть время красиво упаковать подношение, а то в винном магазине не оказалось ничего приличного.

***

Стоило только двери за спиной расстроенной землянки закрыться, как Иорлик тут же набрал номер по внешней связи на своём браслете — тилинге. Ему просто не терпелось узнать подробности у своего бывшего ученика.

Голубой прозрачный квадрат виртуального экрана не сразу отобразил заспанное лицо Дантэна, который, хмурясь, молча смотрел на наставника.

— Я вижу, ты всё же послушался меня и пообщался с землянами. Молодец, хвалю, — торжественно начал Иорлик.

Ход нахмурился ещё сильнее, затем сел, от чего экран немного повело, и за спиной молодого атландийца показалась открытая дверь на балкон. Пронзительные крики птиц, кружащих в небе над неспокойным океаном, привычно врывались в диалог атландийцев. Иорлик не раз завидовал бывшему ученику, что тот жил на берегу океана, а не в пригороде, как сам Тманг.