Клятва верности Книга 2 (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" - Страница 26

— Да, сион Ахметов. Вот только вы выбрали неудачное время и место доказывать мне, что достойны вести беседы со мной.

— А я не к вам, если быть честным, я за госпожой Заречиной прибыл. У нас с ней дела.

— Никаких у нас с вами дел нет. Я просто обещала помочь, не более того.

Дантэну понравилось, как храбро отозвалась Сима, наконец отринув ненужный и глупый страх. Ахметов зло стиснул зубы. Стоять рядом с Сильнейшим ему было всё сложнее. Его вихрь затягивало, и он всё больше склонялся к голубой границе биополя Хода.

Серафима неосознанно своей силой манила спецагента, и он не понимал, почему не может подчинить её, а сам следует за Симой, прикрываясь делами и секретностью. Забавно было наблюдать за попытками землянина заставить его ларну подчиняться. Та же ластилась к Дантэну, у которого возникало одно лишь желание: прервать прогулку и заняться более приятными делами.

— Но обещали, и время исполнять обещания.

— О нет, не сегодня и не завтра, — тут же встрял в разговор Ход. — В моих планах провести с ней эту неделю. Потом поговорите о своих делах.

Серафима изумлённо вскинула лицо на Хода. Неделю всего неделю? Как так? Почему?

— У вас меньше недели, — бросил зло начальник семнадцатого отдела, смерил тяжёлым взглядом растерянную Серафиму, а затем отдал приказ уходить своим подчинённым.

Возвращались Сима и Дантэн домой неспешно. Ларна опять стала колючей и мятежной. Беспокоилась из-за настойчивости Богдана, хотела задать кучу вопросов Сильнейшему, но молчала.

— Спрашивай, — позволил ей Ход, понимая, что Сима не может не посовещаться, не обсудить тревожащую тему. Дантэн, привыкший к тишине, настраивался терпеть эту привычку Симы всю жизнь, если ей так проще. Лишь бы не терзала себя и его сомнениями.

Девушка молчала долго, обдумывая спрашивать или нет. С атландийцем невозможно заранее знать, как он отреагирует на тот или иной вопрос. Он требовал от неё самой доходить до всего собственным умом. И, наверное, она была ему благодарна за это. Но если разрешил спрашивать, значит, почувствовал или прочитал её мысли, и они не верны?

Серафима остановилась у входной двери в дом, которая автоматически распахнулась. Свет в прихожей вспыхнул, ослепляя. Тревожно заглядывая в хитрые, но уставшие глаза атландийца, она решилась.

— Почему неделю?

Атландиец усмехнулся, обнял её за талию и ввёл в дом. Дверь отрезала их от кромешной тьмы ночи, а залитый светом коридор сменился гостиной.

— Ты дала ему обещание, Сима. А обещание следует выполнять.

— Но я хочу с тобой, — признание получилось слишком жалобное. Фима даже поморщилась от своего тонкого голосочка.

Дантэн печально улыбнулся.

— Если бы хотела, то прилетела сама. Но ты хотела поиграть, Сима. Играй. Я не запрещаю, твоё право. Вот только данные обещания ты обязана выполнять. Слетаешь в империю, поможешь страдальцу. Ведь понятно, что без тебя ему туда не пробраться.

Серафиме нечего было добавить, возражений она тоже не имела, хотя могла бы возмутиться, заупрямиться. Но если себя она ещё могла обмануть, то Хода — нет. Он был по праву Сильнейшим. И всё, на что способна сейчас Фима, лишь грустно вздохнуть, очередной раз принимая поражение.

Она села на диван, сложила руки на колени и готова была разрыдаться. Сама себя загнала в угол. Дантэн отошёл на кухню, чтобы принести воды и фруктов. Он не мешал ларне заниматься самоанализом. Полезное дело, особенно когда мысли текут в правильном направлении.

— Я хочу быть с тобой, — чуть помолчав шепнула Сима, поднимая свои серые глаза на Дантэна. Он улыбнулся ей, ощущая себя в плотном коконе чужого биополя, которое упрямо пыталось просочиться сквозь щиты.

— Одного желания мало, — протянул стакан Ход девушке, на ресницах которой заблестела влага. — Нужно стремиться воплощать его в реальность. Лишь мы творцы своей Судьбы. Мы влияем на всё, что случается в нашей жизни.

Фимка ополовинила стакан и поставила его на журнальный столик. Ход присел рядом, ласково погладил её по волосам. Молодая ещё и неопытная, потому сомневающаяся в каждом своём решении, боявшаяся без чужой подсказки хоть что-то предпринять.

Фима поджала губы, злясь на атландийца и его таинственные советы, на себя за то, что не могла никак повлиять на него.

— Знаешь, может ты и прав.

— Я всегда прав, поэтому смело доверься мне в любом вопросе.

Фима усмехнулась, раздражённо скинула четырёхпалую ладонь со своих волос.

— Отлично, тогда я лечу с тобой в республику, — капризно заявила Серафима, а чтобы мужчина понял, что она совершенно серьёзна, встала и оседлала его колени. Руками она обвила его шею, заглядывая в карие миндалевидные глаза, искрящиеся весельем.

Дантэн ласково погладил округлые женские бёдра, любуясь серьёзным выражением лица ларны, словно она решила вызвать его на поединок. Да только у дерзкой землянки не было при себе никакого оружия против Сильнейшего, а вот он всегда вооружён.

Сладость порочных мыслей по капле концентрировалась в паху. Горячее тело Симы будоражило кровь. Сердце у девушки бешено колотилось, и было в этом что-то невообразимо музыкальное, словно ритмичный бой барабанов предков, которые подсказывали, что мужчина и женщина созданы быть вместе, сливаться в единое целое, чтобы порождать своё счастье, прокладывать себе путь в будущее, видеть отражения себя в своих детях.

— Ты возьмёшь меня с собой, — практически приказала ему Сима, а Ход улыбался, пробираясь под подол платья, оголяя бёдра.

— Ты можешь пожалеть об этом, Сима. Я ведь эгоист.

— А ещё хам, — подсказала ему девушка, приподнимаясь, что атландиец вытащил ткань, освобождая себе доступ к женскому началу.

— Красивый Хам, — поправил её Дантэн, которому нравилась их словесная перепалка. Определённо, она его правильный выбор. Сомнения он оставил ещё на Тошане, когда лежал рядом со спящей Симой и думал о кошечках и мышках, о пьяной землянке, о поцелуях и своём будущем.

— Красивый, — согласилась с ним Серафима и, очертив пальцем губы, робко поглядывая в глаза атландийца, прячущиеся за упругими кудрями, решилась-таки поцеловать его.

Дантэн, зарываясь рукой в волосы на затылке девушки, перехватил инициативу, прикрыл веки, властвуя своим языком в горячем ротике ларны. Скромная, но страстная, она хотела его, и он был на грани.

— Здесь или в спальне? — спросил он у девушки, давая выбор, чтобы Сима не стыдилась поутру. Мысль взять её в гостиной возбуждала своей порочностью, но из уважения к ней Сильнейший не мог разрешить себе такие вольности.

— В спальне, — предсказуемо отозвалась Сима, жутко смущаясь своей храбрости. Она чувствовала, что Дантэн возбуждён. Такое невозможно не почувствовать, особенно руками, когда пытаешься пробраться под рубашку.

— Как скажешь, — шепнул атландиец и легко поднялся с дивана, придерживая ларну под ягодицы. Женский смех разнёсся по дому, прежде чем гостиная погрузилась во тьму.

Дантэн не хотел сдерживаться, он устал держать щиты. Ему понравилось чувствовать себя свободным, открываться полностью перед Симой.

Опрокинув её на кровать, Ход скинул с себя одежду под манящим, обжигающим взглядом серых глаз. Сима прикусывала губу, стиснула колени, чтобы притушить пламя, разбушевавшееся между ног. Она нервно расстёгивала платье, чтобы поскорее избавиться от ненужных преград.

Дантэн остановил её, чтобы не мешала наслаждаться соблазнением. Он, покрывая поцелуями хрупкие плечи, стянул платье, ладонями накрыл холмики отяжелевших от желания грудей, чувствуя центры биопотоков, щекочущие пальцы. Сима жаркими взглядами, ласковыми поглаживаниями, сбивчивым дыханием и своей внутренней силой, той, которую он пытался познать, приручить, подчинить, звала его к себе, просила поспешить.

Ход накрыл Серафиму своим телом. Их пальцы переплелись. Она доверчиво целовала его, побуждая действовать. Она хотела, чтобы Дантэн проник в неё так глубоко и чувственно, чтобы взвиться до небес и ловить руками звёзды.