Неудачница (СИ) - Медведева Анастасия "Стейша" - Страница 19

Впускаю шефа в квартиру, закрываю за ним дверь. Снимаю треклятую обувь, иду на кухню, кладу продукты на стол, надеваю фартук. Мысль о коме шефа вновь приходит в мою голову, так что, нарезая овощи, я продолжаю фантазировать… Если бы Глеб Самойлович каким-то образом умудрился оказаться на больничной койке, то я, ведомая контрактом, должна была бы день и ночь проводить рядом с ним, — но, если бы вдруг он впал в кому, то заботиться о его теле мог бы только квалифицированный специалист, а мне осталось бы справляться о его здоровье и вести дела компании от его имени до тех пор, пока его отец не решит, кого посадить на его место, или пока сам Глеб Самойлович не соизволит проснуться и вернуться в мир живых и работающих…

Вообще, кома — идеальный вариант. За больным мне бы однозначно пришлось убирать утку, а за коматозником следит медсестра… Блаженно улыбаюсь, шинкуя пекинскую капусту для салата. Потом вспоминаю, что перед сном ещё должна буду постирать все вещи и дождаться окончания работы машинки, чтобы развесить и высушить все до завтрашнего дня. А завтра… да, это та самая причина, по которой я позволяю себе приятные мысли о коме начальника… ведь завтра — суббота. Мой выходной день! Единственный, на неделе, потому что в воскресенье я занимаюсь уборкой всей квартиры в первой половине дня, а вечером — готовлю все важные документы для Глеба Самойловича на понедельник, проверяю все его расписание на неделю, созваниваюсь со всеми (безумно недовольными звонком в вечер воскресенья) начальниками отделов, напоминая о том, какие отчеты должны быть готовы к утру. И всё. На сон мне остаётся ровно семь часов — если начну все делать ровно в восемь утра. Проверяла.

Кстати, штрафов на этой неделе было значительно меньше! Есть возможность, что до конца действия контракта я доберусь с нулевым балансом!

Первая неделя не стала для меня адом. Она стала странным невнятным воспоминанием, восстановить которое я не смогу даже при сильном желании. Нет, адом стала вторая неделя, когда я поняла, что существовать в таком режиме мне предстоит ещё, как минимум, восемьдесят четыре дня. ВОСЕМЬДЕСЯТ ЧЕТЫРЕ ДНЯ! Это потом, к концу адовой седмицы я решила отсчитывать свой срок неделями: так было проще, ведь в конце каждой из них было два дня свободы, которые очень быстро трансформировались в один день — когда я поняла, что понедельник второй недели не может вместить в себя всю ту тонну незавершенных из-за двух свободных дней первой недели дел. Потому к своей Третьей Неделе рабства я пришла уже в осознанном состоянии, с планом работы на все пять рабочих дней, с меню ужинов и завтраков (поскольку обедали мы в любимом ресторане Глеба Самойловича), с наличием курьера, на которого мне приходилось выкладывать из собственного кошелька (но тут уж ничего не поделаешь — это моё решение, чтобы не тратить время на магазины после десяти часов в офисе), и с наличием слабой уверенности, что всё это я всё-таки выдержу.

На данный момент на мне висел штраф в тридцать две тысячи рублей, и я не планировала его увеличивать. Конечно же, основная часть суммы повисла на мне за первую неделю, вторая неделя принесла ещё десять тысяч, третья — всего две. Моя будущая зарплата на данный момент с учетом всех вычетов состояла из восемнадцати тысяч, и я имела хрупкую надежду, что смогу не допустить роковых ошибок за следующую неделю, а последующие два месяца и вовсе буду радовать шефа своей безукоризненной работой. Впрочем, на доход от своей должности домрабыни я особо и не рассчитывала (просто не верила, что смогу заработать хоть что-то в условиях наличия придирчивого начальника и «тысячи и одного» штрафа). Всё моё внимание было сосредоточено на достижении успехов в качестве личной помощницы Глеба Самойловича, и в этом деле я добилась некоторых высот (благо, Лина хорошо обучила меня, а тупостью ума я отродясь не страдала… ну, разве что под градусом или в похмелье). Но даже мои сомнительные достижения на этом поприще не приносили мне удовлетворения по одной простой причине — я устала. Я смертельно устала от всего этого!!!

Ах, да, где-то в конце первой недели прошел мой день рождения… Кажется, от папы пришло сообщение, и ещё от пары старых приятельниц, но я уже слабо помню, просматривала смс на автомате, не особо вчитываясь в слова.

— Мила, я буду в своём кабинете, — бросает мне шеф и скрывается с глаз долой.

Я ставлю кастрюлю с водой на плиту и размышляю о том, что мне нужна возможность расслабиться. Сбросить напряжение. Мне нужно… да мне подойдёт всё, что угодно, лишь бы сменить обстановку и вырваться из опостылевших стен! Вообще, хочу танцевать! Нет, даже не так! Я хочу диких танцев в клубе под какой-нибудь Drum and Bass! Или нет! Я хочу на какую-нибудь рок-тусовку, хочу послэмиться, хочу почувствовать внутреннюю свободу делать то, Что Хочу!!!

Я отложила нож и уставилась на стену. Сегодня пятница. Это идеальное время для побега из пещеры Золотого Дракона! Если я попытаюсь выбраться завтра, то в воскресенье не высплюсь, не успею сделать часть дел, и начало четвертой недели встретит меня новой порцией штрафов! А сегодня…

У меня даже мурашки по рукам побежали от предвкушения! Чёрт, да мне даже никакой компании не надо — пойду одна! Не буду ни от кого зависеть! О, это пьянящее чувство будущей свободы!!!

Так, теперь главное — успеть всё сделать и сообщить Глебу Самойловичу о своём решении. И, да, это будет непросто — шеф наверняка забыл, что я могу выходить из его дома по своим делам… он однозначно забыл, что я могу передвигаться отдельно от него — в принципе!

Да, это будет удар. В смысле, это станет для него неожиданностью, неприятной неожиданностью, а потому он найдёт повод указать мне на все мои обязанности. И тут я должна быть безукоризненна!..

Мчусь к ванной, закидываю всю, предварительно разложенную на разные стопки, грязную одежду в машинку. Следом забрасываю остаток со светлыми вещами — во вторую. Да, у моего шефа два аппарата для стирки. Вопрос «зачем» актуален до сих пор… Но мне плевать. Честно. Как плевать на всю личную жизнь своего монстра — начальника, оказавшегося таким трудоголиком, что в первое время я вообще сомневалась, человек ли он?.. Даже звонки его бывших я уже воспринимаю отстранённо, понимая, что это необходимо, а потому, всё чаще отвечаю официально, больше не делая усилий «вникнуть в положение», «понять, что он не всегда был таким», «послушать, что его рвение на работе — это временно и пройдёт, а отношение с такой-то или такой-то — они на всю жизнь!». Короче, наслушалась. Не прониклась. Не интересно.

Машинки загрузила, порошок насыпала, режимы поставила, пуск включила — всё! Мчусь обратно к плите, на которой уже кипит вода для будущего гарнира. Сегодня решила не заморачиваться и приготовить пюре с отбивными и салатом из свежих овощей с кедровыми орешками, заправленный интересным соусом по рецепту Лины. Кстати, фея так и не увидела контракт. Не потому что мне нельзя его показывать (хотя, скорее всего нельзя — но я не уточняла), а потому что я сама решила скрыть его от брюнетки. Мне было стыдно, что я попала в такую западню, и я планировала доказать, что смогу выбраться из этой… мм… ситуации достойно. К тому же заступничество Лины ни к чему хорошему бы не привело, а Глеб Самойлович все также продолжал бы иметь надо мной власть и возможность наказывать меня за всё, что посчитает нужным.

Так что фея со своей помощью — в пролёте. А я со своими проблемами — наедине.

Бросаю очищенный картофель в воду, начинаю заниматься мясом. У меня есть полтора часа на всё! Поэтому, когда готовка переходит в пассивный режим, я мчусь в свою комнату за косметикой, тут же спускаюсь вниз и забираюсь на высокий табурет. Подправить лицо — не проблема. Проблема — убрать лихорадочный блеск в глазах. Мой план придаёт мне сил, я уже готова разорвать глотку любому, кто встанет на моём пути на желанную свободу, будь то судьба или чудовищный начальник, владеющий моей жизнью, благодаря зловещему контракту на крови. На моей крови, естественно.