Мой босс - палач (СИ) - Владимирова Анна - Страница 10

— И ты согласилась, — констатировал Рэд.

— А куда мне его было тащить? В мою конуру над забегаловкой по три пятьдесят за ночь? — она презрительно скривила губы, усмехаясь. — Да, я согласилась.

— Когда девочку забрали?

— Сразу. На следующий день. — Салема сползла по стене и обняла себя руками. — Я не хочу умирать…

У меня сердце сжалось от жалости. Я шагнула к ней и, опустившись на колени, положила руку на плечо:

— Держитесь. Не все потеряно…

Стивия вдруг вздрогнула и зашлась смехом. Диким, истеричным. Я поднялась и попятилась.

— Да пошли вы оба! И ты тоже, инквизиторская подстилка! — выкрикнула она, глядя на меня с ненавистью. — Какого черта ты работаешь с этим отродьем?! Пришла позлорадствовать?! Выше удалось взобраться, чем остальным салемам?! Только для одного годишься!..

— Пошли, — меня сцапали сильные руки и потащили из камеры, а Стивия все сыпала и сыпала проклятиями.

В коридоре я вырвалась из его рук. Понимала, что до профи мне, как до луны, и ему за такое поведение меня надо уволить, отстранить и не дать доучиться вообще… Но было мерзко.

— Доволен? — выдавила хрипло. Губы дрожали.

— Я — да. Пошли. — Но передышку мне давать и не думал. — Открывай планшет и пиши. — Мне хватило ума не спорить. — «Никогда не подавать голоса на допросе, пока я не разрешу. Не вмешиваться в дело без спроса».

— Но ты вел себя против всех протоколов! — жалко возмутилась я, понимая, что рою только еще большую яму. — Нельзя давить на заключенного!

— Я не сказал, что мы идем на допрос? — резко остановился он, и я чуть не впечаталась в его грудь вместе с планшетом. — Ты, может, не понимаешь, чем занимается инквизитор в цепочке правосудия?

Пожалуй, так зло и сурово он на меня еще никогда не смотрел. Конечно, я знала. Инквизиторы подчинялись другим законам, но я никогда не думала, что столкнусь с ними.

— Понимаю.

— Еще что усвоила? — потребовал безжалостно, а я все больше думала, что он меня сюда привез не развлекаться, а дрессировать, сталкивая с незнакомой действительностью.

— Не обещать ничего подсудимым, если не можешь выполнить обещание. — Пожалуй, это зацепило меня больше всего, но он даже не заметил — не питал на мой счет иллюзий.

— Вы думаете, что стоит нацепить значок представителя правосудия, и все салемы вас начнут боготворить, — смягчился его голос немного. — Но это не так. Ты наверняка видела себя в своих девчачьих мечтах в роли адвоката-спасительницы ущемленных салем и считала их всех априори невиновными. Только безжалостные инквизиторы достойны гореть на костре вместо их невинных жертв, да? — По моему взгляду он с легкостью прочитал ответ, даже кивать не надо было. — Так вот — нет. Тебя будут ненавидеть больше.

— Пока я с тобой! — не собиралась отказываться от своих иллюзий.

Стоило труда снова от него не шарахнуться, когда он наклонился ниже:

— А ты теперь и будешь со мной, — заявил зловеще.

— Только на время практики.

И откуда только во мне снова взялось столько упрямства? Будто и не было ничего в камере. И он наверняка подумал так же и поставил мысленную галочку удвоить дозу воздействия реальностью. Я заранее съежилась, втягивая голову в плечи.

— Пошли, — отвернулся и зашагал к выходу.

— А что с ней? — снова побежала я следом.

— Посмотрим…

Ковырял еще один вопрос, но мне все казалось, что это какой-то шуточный ход, код-пароль для начала переговоров с обезумевшей салемой.

— Про ее ребенка… Как это — без отца? — Но Рэд молчал. — Вернон! — не выдержала я.

— Салемы могут беременеть без мужчины, — не останавливаясь, выдавил он и свернул за угол так резко, что я чуть не пробежала прямо.

— Как это? — нагнала его снова.

— Сложно все. Не объяснить так сразу, — Рэд открыл очередные двери, пропуская меня вперед. И только когда мы остались одни в очередном мрачном коридоре, продолжил: — Это одна из тех тайн, знать которую обычным… людям опасно.

— Но я уже знаю!

До машины он со мной так и не соизволил заговорить. И я уже думала — не ответит вовсе. Дождь, казалось, только и ждал, пока мы усядемся, и ливанул так, что я съежилась на заднем сиденье, поглядывая хмуро на водопад на стекле. Автомобиль превратился в субмарину, расталкивая волны впереди себя, пытаясь разгрести дорогу.

— Салемы иногда рождают детей без полового контакта с партнером, — инквизитор скосил на меня взгляд. — Непорочное зачатие. — Я широко распахнула глаза, тяжело дыша. Все это — просто легенда. Но в наше время подобное вряд ли возможно. — И я уже несколько лет бьюсь над вопросом, куда исчезают такие девочки.

— Почему?

— Потому что они уникальны, — удостоил он меня прямого взгляда. — И я хочу понять, кому они понадобились.

— Много пропало?

— За десять лет — шестнадцать. Но это только тех, факт существования которых был доказан.

— А как ты узнал, что у Стивии был ребенок?

— Медосмотр.

— На осмотре видно, что ребенок был рожден… без отца?

— Нет, конечно. Я блефовал, — усмехнулся он. — Но основания были. В последнее время прятать факт существования такого ребенка стало необходимостью — салем, продавших детей, еще и запугивают.

Я отвернулась к окну и обняла себя руками. Звучало дико.

— Как так вышло, что вы знаете о нас больше нас самих? Врага надо знать в лицо?

— Не врага, Бэрри, — раздраженно отмахнулся он и углубился в планшет и звонки.

А я откинулась на спинку сиденья…

Когда мы вышли на парковке департамента инквизиции, я почувствовала себя чуть ли не дома. Рэд, избавив от натиска своего внимания, был отстранен и хмур. Или я была настолько эмоционально вымотана встречей с Стивией, что не замечала его. Я осталась у стола секретаря, когда он хлопнул дверью своего кабинета, не сказав ни слова.

— Проходи, — шепнула Дана, указывая глазами на мой, то есть его невесты.

Пришлось сцепить зубы… и тут же прислониться к стене, едва переступив порог. Дивана с кожей в углу уже не было. Вместо него — винтажный стеллаж с десятками растений в маленьких горшочках. Подобранные по цвету, они рисовали сиренево-зеленый градиент от одного угла к другому. Его невеста… больше не любит диваны из натуральной кожи?

На столе тоже стояла россыпь маленьких горшочков с цветами. А между ними — цифровые рамки без изображений. Между ними я и опустила планшет, застывая у стола. Внутри распирало, но не от информации — от эмоций. Инквизитор ломал что-то важное, но ненужное ему. Рэд прав — меня не ждет ничего хорошего, кроме борьбы с бездушной системой.

— Бэрри, кофе? — тихо замерла на пороге Дана.

— Можно, я сама сделаю? — встрепенулась я.

— Это моя работа, — мягко поставила меня на место.

Хотела бы я знать, что в этом всем — моя работа. Пока что казалось — бегать за Верноном.

Чтобы хоть как-то поднять самооценку, я села заниматься. Освежила в памяти процедуру допроса, лишний раз убедившись, что метод инквизитора вообще не натягивался ни на какой из допустимых вариантов.

Вернон не звал меня к себе до обеда. И сам не выходил. Я слышала, что к нему заходят служащие департамента, объявлялся и Доналдсон. Он даже зашел ко мне с визитом вежливости узнать, как устроилась.

А когда я полезла смотреть новостные ленты, до меня дошло почему. Я не уделила внимания прессе ни вчера, ни сегодня — некогда было. Да и инквизитор интересовал больше. А вот невеста его такую мину строила не зря — поводов набралось со вчерашнего дня хоть отбавляй! И, вишенкой на торте, в сети появилась очень недвусмысленная статья с кучей предположений о… нас! Мне приписывали массу профессиональных навыков, только не тех, которые нужны адвокату. Они больше бы подошли моей ночной профессии — обольстительная, хваткая, чувствующая выгоду. Будто Рэд меня привел в департамент прямиком из мужского клуба, минуя академию!