Злата. Медвежья сказка (СИ) - Лебедева Ива - Страница 42

А-а-а-а, пропадай, моя телега, все четыре колеса! Придать одежде и обуви поношенный вид несложно, переделать и перекрасить я тоже сумею. А деньги надо беречь на билеты. Берем все!

— Самое главное — держись уверенно, но без бравады. — Айвен заметно нервничал и бесконечно повторял свои наставления, в сотый раз перепроверяя, как я запомнила правильный порядок действий. — Скажешь, что ты сын Рыжего Смита из Гринни Велли, провожаешь домой бабушку с младшим братом и пришел разменять золото на бумажки у Старого Тедди, потому что папаша, мол, считает его единственным честным малым в этих краях. Старый Тедди тот еще пройдоха, но своей репутацией в глазах настоящих старателей он дорожит, поэтому обманет по мелочи, но наглеть не станет. Будет расспрашивать про отца и его дела — ссылайся на то, что папаша велел много не болтать, а кто станет вопросы задавать, тех запомнить и потом ему доложить. Рыжий Смит — мужик угрюмый, сильный как медведь и довольно вспыльчивый, а еще мстительный. Живет очень закрыто на своем участке, в факториях на побережье появляется редко. Про его семью известно только то, что она у него есть. Вроде жена откуда-то из большого города, сыновья. Короче говоря, в нашу легенду вписывается идеально.

— Ты мне это уже примерно в сотый раз повторяешь. Не беспокойся, я все выучила наизусть, и этот Рыжий Смит у меня от зубов отскакивает так же бодро, как и Старый Тедди. — Я успокаивающе погладила Айвена по руке. — Чего уже тянуть? Пора.

— Не нравится мне, что ты пойдешь туда одна, — в сотый же раз поджал губы мужчина. — Не нравится!

— Слушай, ну ты сам рассказывал, что женщины никогда не ходят в салуны, и тем более туда не вхожи пожилые леди. И уж конечно, женщины не носят частным скупщикам золотые слитки. Если какая почтенная вдова и решит продать оставшееся от мужа — она напишет записку и отправит ее с посыльным мальчишкой в контору. Оттуда к ней явится клерк, который сначала выставит расценки компании, потом высчитает в свою пользу нехилый процент. Короче, все, кто деньги считать умеет, стараются сделать это через родственников мужского пола. Так что у нас нет другого выхода. — Я пожала плечами. — Перестань ты нервничать, все триста раз обговорено и отрепетировано. Ты даже мальчишескую походку заставил меня отрабатывать и сквозь зубы плевать научил, чего еще надо-то? Все дело займет от силы час, учитывая дорогу туда и обратно. От отеля до салуна триста метров по прямой улице!

— Триста метров по враждебной территории, — угрюмо кивнул Айвен.

Я видела, как у него сами собой сжимаются кулаки. Это от бессилия — он вынужден был оставаться в маленьком и грязноватом номере единственного отеля. Мы поселились в нем сегодня утром, сделав вид, что

пришли от стоянки дилижансов на краю городка. Укутанная в теплую шаль рослая пожилая леди с простуженным голосом и крепкой тростью, на которую она опиралась при ходьбе, и двое ее внуков: старший, шестнадцатилетний подросток, и младший, пятилетний карапуз.

Те немногие наличные, что я без зазрения совести свистнула из жестяной банки на складе, были внесены в Айвенов список на возврат с процентами и сейчас пошли на оплату этого клоповника — нам надо было прожить тут два дня до того, как придет поезд с большой земли. За это время я как раз успела бы пошмыгать в виде отрока по городку, послушать новости в салуне (о медведях-грабителях, например), обменять наше золото на бумажные деньги, купить билеты, кое-что из тех аксессуаров, которые не удалось стыбзить со склада, и вообще

— разведать обстановку.

Бабушке и ее младшему внуку все это время придется провести в номере. Потому что, во-первых, затворничество старой дамы ни у кого не вызовет вопросов, это в порядке вещей сейчас. Гораздо подозрительнее выглядело бы, если бы старушка начала вести активную общественную жизнь в незнакомом месте. А во-вторых, Кристину надо все время держать под контролем и тоже желательно подальше от людских глаз. Она уже почти идеально умеет контролировать оборот, но… чем лось не шутит, пока медведь спит. Лучше не рисковать.

В мою задачу входило без приключений миновать часть города между отелем и салуном, пройти при этом мимо деревянного здания вокзала, а потом так же бодро и тихо добраться обратно. В самом салуне взрослые мужики ребенка — ну, то есть подростка — не обидят. Тем более если он представится Джоном Смитом, сыном Рыжего Смита. А вот на улице…

— Тут такое дело, — втолковывал мне Айвен, озабоченно морща лоб. — Ты новенький на чужой территории. Если повезет, днем все твоего примерно возраста недоросли, которые не в школе, будут заняты на работе и тебя не заметят. Ну или им некогда будет устраивать турнир в честь знакомства. А вот если у пары-другой оболтусов выпадет свободная минутка…

— То честно драться я не собираюсь, — сразу предупредила я. — Правой в челюсть и коленом по яйцам, а дальше — ноги в руки. Стиль боевого зайца, знаешь такой?

— Да что ж такое-то, круг святой! — всплеснул руками Айвен, а потом непритворно схватился за голову. — За какие грехи у меня не жена, а какой-то маленький злобный агрессор с криминальными наклонностями?! Даже мальчишки на улице сначала разговаривают! Словами через рот. А не дерутся правой в челюсть и тем более коленом по… — Он аж содрогнулся. — В пах.

— А! — понятливо кивнула я, сдерживая улыбку. Одна эта его оговорочка про «жену» дорогого стоит. Но пока отвлекаться рано. — То есть сначала положено это… как боевые петухи-рыцари? Обменяться ритуальными оскорблениями, станцевать танец вражды, распалить воображение и…

— И почти всегда потом мирно разойтись, договорившись встретиться не здесь и не сейчас. — Айвен отпустил свои волосы и посмотрел на меня с легким подозрением. Пассаж про ритуальные танцы и оскорбления, судя по всему, возражений у него не вызвал. — Вот и ты должен, в смысле должна, разойтись с противниками мирно!

Пообещав встретиться позже. Оно, конечно, не прийти потом на условленное место — это урон чести. Но поскольку нам категорически наплевать сейчас на репутацию Джона Смита, главное — вернуться с деньгами, придется разочаровать здешних пацанов. Придешь из салуна и будешь сидеть в номере вместе с нами до самого поезда, поняла?!

— Ага. — Я закивала. — Ты не беспокойся. Обзываться точно умею лучше местных недорослей. Соревноваться со мной в красноречии — это они заранее погорячились.

— Вот этого, собственно, я и боялся. Я тебя у-мо-ля-ю! Не надо выигрывать этот поединок всухую. Постарайся не шокировать детей слишком заумными словами, а то парни, когда перестают понимать, что происходит, они звереют и лезут в драку против всяких правил. Постарайся все же выдержать нейтралитет.

— Постараюсь. — Я с некоторым сомнением почесала бровь. — Ладно, я пошла. А то так до завтра можно пытаться обсудить все варианты, а на деле все равно выйдет по-другому. Закрой за мной дверь.

— Черт… удачи.

Чуть расхлябанной походкой заправского хулигана я направилась сначала по коридору отельчика, нарочно поддевая носками поцарапанных башмаков пыльный плюшево-зеленый ковер-дорожку, а потом мимо стойки портье на улицу, вдоль коновязи, по пыльному деревянному тротуару в сторону салуна.

Старый Тедди, по словам Айвена, всегда любил пропустить кружечку-другую пива после полудня, и независимо от времени года клиенты находили его за крайним правым столиком у окна, между полузасохшим фикусом и кружевной захватанной занавеской.

Честно говоря, встречаться с местными неполовозрелыми аборигенами мужеска полу мне совсем не хотелось. Вот ни капли. И не потому, что я боялась драки. Точнее, не потому, что я боялась быть битой. Как раз наоборот. Мы тут на днях с Айвеном внезапно обнаружили, что у нас произошел некоторый апгрейд человеческой части организма. Например, я смогла поднять бревно и отнести его в сторонку, потому что оно мне мешало, и только по ошалелому взгляду мужчины поняла: что-то не так. Бревно я выкинула и лишь потом сообразила, что это был