Проданная зверю (СИ) - Владимирова Анна - Страница 49

— Я чувствую.

Мы шли как по минному полю, предупреждая друг друга о вторжении на чужую территорию. Было страшно. А если устанем быть вместе? Чужие друг другу и открытые нараспашку — то еще испытание. И не проигнорировать, не отказаться, только принять, как тяжелый диагноз, с которым предстояло жить. Хотя вот в этот самый момент я чувствовала, что он не ждет от меня ответного признания в счастье, принимая меня всю такой, какая есть. Мне нужно время, и он это признавал.

— Опоздаешь, — улыбнулся Аарон, выдергивая меня из мыслей. Я счастливо улыбнулась и, развернувшись, положила ему руки на плечи:

— Спасибо, — заглянула в глаза и коснулась губ.

Он сдерживался, чтобы не схватить и не усадить обратно.

— Тебе спасибо, — прошептал хрипло, отстраняясь.

Мы замерли на пару вдохов, глядя друг на друга, а я вдруг осознала — справимся. Он стоит того, чтобы приручить и стать для него единственной. Да, не вошел в сердце, а продрался когтями и зубами, оставив кровоточащие шрамы, но они заживут. Даже не так — он их сам и залижет…

Будто чувствуя ход моих ассоциаций, Аарон вопросительно прищурился:

— Остаемся дома?

— А можно?

Он медленно втянул воздух, раздумывая:

— Можно. Если ты правда не рвешься на работу.

— Хочу побыть с тобой.

Мое чудище уже привычно перетекло в человеческую ипостась, улыбаясь:

— Отлично, — сказало чертовски сексуальным мужским голосом. — Тогда я принесу еще кофе.

— И булочку с острыми помидорами, пожалуйста. Я вчера видела.

Аарон усмехнулся и вышел, но эмоция его счастья осталась со мной. Или это была моя собственная?

Разберемся. Определенно.

Сердце колотилось в груди бешеным кроликом, объевшимся кофе. Я дышала через раз, глядя на подиум из-за кулис. Музыка только обостряла предвкушение момента. Организованный хаос, царивший за кулисами, был для зрителей логичной и невероятно зрелищной картинкой, стоило ему просочиться за границу между этим миром и тем. Когда стоишь вот так, готовый влиться в композицию этого гениального шоу, кажется, и умереть потом можно — жизнь прожита не зря. Но не только поэтому я нервничала…

— Теа, готова? — едва перекричал все эту какофонию младший координатор. — Минута!

Я лишь кивнула.

В зале прекратилась промежуточная агония светомузыки, свет застыл, разлетелся осколками солнца, упал к моим ногам… и я ступила на подиум. С каждым шагом силой визуальных эффектов трескалось и осыпалось стекло настолько реалистично, что казалось, я иду по осколкам. И так этот путь был похож на пройденный с Аароном…

В зале присутствовало несколько сотен посетителей, но я «видела» лишь одного. Он один смёл для меня важность и значимость целой толпы, оставшись единственным созерцателем, перед которым я дрожала так, будто от его вердикта зависела жизнь. Я точно знала — Аарон здесь. Он приехал посмотреть на меня, хоть и не предупредил. Я не просила, пусть и до чертиков хотелось разделить с ним этот момент. И он не подвел — бросил все, а я знала, как ему тяжело это сделать.

Процесс над Джейденом был в разгаре. Аарон возвращался каждый день, как с войны, и мы подолгу сидели молча в тишине и смотрели на город с высоты его квартиры. Он зализывал эмоциональные раны, прижимая меня к себе, не в силах рассказать то, что было понятно без слов — он проигрывал.

Но он приехал.

Мое лицо транслировалось на самый большой экран города, на многие экраны внутри и снаружи, в клипсу поступали команды, ориентируя в пространстве шоу дополненной реальности среди мерцания несуществующих камней, растекавшихся каплями по стеклянному куполу, в котором меня рисовали под конец моего выступления. Каждый шаг — нить в этом потрясающем полотне света и музыки. Сейчас я не жалела вообще ни о чем — пусть меня всего лишь зажало между шестеренками чужого коварного плана, все вышло волшебно. И в подтверждение этого зал за моей спиной взорвался аплодисментами.

Я видела Александра. Он и до начала шоу был неподалеку, а теперь встречал лично, правда, ровно в десяти метрах, что ему были дозволены. Стоял, сложив руки в карманах, и улыбался в своей манере. Еще бы — бриллиант он получил. Да и моя скандально известная персона едва ли уступала по популярности самой недели моды.

Меня обсуждали даже больше. Сеть пестрела нашими с Аароном фото — как забирает меня вечером из «Тэйваль», как улыбается, обнимая, целует, прижимая к себе. Все заметили, что «господин Хауэр вдруг стал непривычно эмоционален». И таким он нравился больше не только мне.

— Пойдем, — напомнил Найф и повел меня в персональную гримерную.

А там ждал сюрприз — госпожа Дюваль собственной персоной.

— Мисс Мелори, можем мы поговорить? — оживленно начала она без обычного высокомерия. — Я бы хотела предложить вам контракт с нашим домом.

Хорошо, платье было таким плотным, что легко нивелировало мою секундную потерю устойчивости.

— Контракт? — моргнула я.

— Да, совет директоров хотел бы вас в штат постоянных моделей.

— Я бы с удовольствием, — я проследила, как Найф, наконец, деликатно ретируется, и посмотрела ей в глаза: — Но я в положении…

Дюваль даже не моргнула:

— Я знаю. — А вот я заморгала быстро, потому что это значило лишь одно — она тоже не человек. Только «звериная» часть общества могла располагать такой информацией после суда над Аароном. — Но вы же не собираетесь уходить совсем? Тем более модели в положении у нас всегда в дефиците, и, будем откровенны, работаете вы, несмотря на положение и произошедшее, профессионально. А это ценится. Я это ценю. Поэтому подумайте. Договор у вашего агента.

Когда она ушла, я еще долго стояла посреди гримерной, пока Найф не сообщил, что меня ждут.

На стоянке модного дома меня и правда заждались. Непривычно официальный Банни в костюме с огромным букетом роз и Аарон. Мужчины стояли вдвоем в кармане парковки у автомобиля.

— Теа, поздравляю! — обнял друг первым.

— Выглядишь потрясно! — прижалась к нему, улыбаясь.

— Это чтобы хоть немного, блин, до тебя дотянуть. Ускакала далеко…

— Просто удачно вышла замуж, — напомнила шепотом ему на ухо.

Мы с Аароном поженились в Аппалайнисе, никому не сказав. После очередной тяжелой недели мой Зверь просто сцапал меня и утащил на борт частного самолета. То есть, в его уже проверенную на прочность спальню. После того, как врачи заверили Аарона в моем полном здравии, меня уже не жалели. Да и мои собственные аппетиты стали поистине зверскими.

Но что бы мы ни делали, как бы ни проходил наш день, на заднем фоне каждой минуты сквозил его страх потерять брата. Он не посвящал меня в детали, но я видела — его взгляд с каждым днем становился все более отчаянным.

— Привет, — перекочевала я в руки законного владельца. — Спасибо…

— Я бы ни за что это не пропустил, — прижал меня к себе Аарон.

Только еле уловимая дрожь, будто общая на двоих, дала понять, что что-то не так. Я еще не знала, но уже чувствовала — теперь мне нужно держать его. Стоило пальцам сильнее сжаться на его плечах, он рывком втянул воздух над ухом и стиснул меня в руках так, будто я была последней, кто отделяет от отчаяния.

— Аарон… — прошептала, впуская внутрь его эмоции. И они испугали так, как никакой страх. Страха больше не было.

Не за кого больше было бояться.

— Смертный приговор, — будто вырвал он слова из глубины души, и я широко раскрыла глаза, хватая воздух, не в силах вместить столько боли. — Тш… спокойно… Дыши. Ты — все… Дыши…

И я дышала в его шею, цепляясь пальцами за его плечи, вдох за вдохом разделяя с ним его злость и боль.

Мы справимся…

У нас нет выбора.