Ловец (СИ) - Медведева Анастасия "Стейша" - Страница 6

— Стася, — здоровается он со мной.

— Лин, — киваю и тут же отвожу глаза.

Занимаюсь своим угощением.

— Он может войти? — вежливо спрашивает сын у своего отца, тот кивает, после чего в помещение заходит… один из шестерки отморозков.

— Это она! — тут же замечает парень, указывая на меня пальцем.

Не тороплюсь вставать и вообще как-то реагировать. Пытаюсь понять, что здесь происходит.

— Свободен, — тут же отпускает отморозка господин Кан, взмахнув рукой.

А Лин разворачивается ко мне и награждает очень внимательным взглядом.

— Как это понимать? — мягко спрашивает он.

— В начале объясните, пожалуйста, кто этот человек? — спрашиваю, глядя в глаза его отцу.

— Это один из… новых телохранителей моего сына, — подыскав слово, не спеша отвечает господин Кан.

Так… теперь все ясно…

— Этот молодой человек утверждает, что на него, как и на остальных телохранителей, напал твой друг, — продолжает мужчина, с легким прищуром глядя на меня.

— Это не так, — спокойно отрезаю.

— Завела себе парня? — недобро усмехается Лин.

Ничего ему не отвечаю. Я вообще не обязана перед ним отчитываться, только перед его отцом — и то лишь потому, что так сложились звезды.

— Стася, расскажи, что произошло, — предлагает господин Кан.

Мне не сложно, потому — рассказываю. Без подробностей: коротко и по существу. Я ни в чем не виновата, парни сами ко мне прицепились, так что смысла что-то скрывать — не было.

— И ты утверждаешь, что не знаешь, что за молодой человек за тебя заступился? — в итоге спрашивает господин Кан.

— Да. Я впервые его видела, — спокойно киваю.

— Ты не можешь быть уверена: он был в маске, — замечает Лин, не сводя с меня цепких карих глаз.

— Я слышала его голос. Он мне незнаком, — не глядя на него, отвечаю.

— Хорошо, Стася, — кивает господин Кан, принимая мои слова на веру, — я хочу попросить прощения за недостойное поведение телохранителей моего сына. Они набраны недавно и еще не посвящены во все… детали.

Напрягаюсь еще больше. Чтобы такой человек — и просил прощения?.. С чего бы? Каких неприятностей теперь мне ждать?..

— Благодарю за ваше внимание, я не держу обиды, — отвечаю вежливо, — Я могу идти?..

Господин Кан награждает меня не самым приятным взглядом. Я не в курсе всех традиций, потому, вполне могла допустить ошибку, когда так прямо попросила отпустить себя… но терпеть взгляды Лина, ровно, как и общество его отца, я больше не могла. В конце концов, это мой выходной. Имею я право хоть один день в неделю спокойно выдохнуть, сидя на своем диване?!

— Да, конечно, Стася. Иди. Все сотрудники ночного клуба будут предупреждены о тебе и о твоем положении, — наконец, отвечает господин Кан.

Они и так предупреждены. Только новоиспеченная банда вашего сына не в курсе — кто я. Интересно, с чего это Лин решил набрать себе охрану? С кем опять поссорился?..

Хотя нет, не интересно.

Поднимаюсь, кланяюсь и иду на выход. У самого лифта останавливаюсь, ожидая, когда дверцы раскроются. Слышу позади себя шаги…

— Хорошо выглядишь.

Не реагирую. Жду лифт.

— Стася.

Не реагирую.

На моем плече появляется мужская рука, а в следующую секунду меня разворачивают на сто восемьдесят градусов.

— Я с тобой разговариваю, — чуть склоняясь надо мной, по слогам произносит Лин.

— Я слышу тебя, — отвечаю ровно.

— Тогда почему не реагируешь? — спрашивает молодой человек.

— Потому что не хочу, — спокойно произношу.

Дверцы за моей спиной открываются: я снимаю с себя чужую ладонь и вхожу в кабину лифта.

— Не обязательно быть такой гордой. Это помешает тебе в жизни, — протягивает молодой человек.

Смотрю на него прямо, жду, когда дверцы закроются.

Наконец, лифт едет вниз…

Не люблю этого парня. Не люблю его отца. Зачем нужно было тащить меня сюда в мой единственный выходной, когда можно было обойтись простым звонком — я бы все равно ответила правду! Господину Кану лучше не врать. Никогда.

Выхожу из здания и иду к автобусной остановке. Уверена, машина мордоворотов ждет меня на парковке, но я не хочу пользоваться этими «благами». Мне не в лом и на автобусе до дома доехать. Пусть это будет чуть подольше по времени… зато я не буду чувствовать себя обязанной.

Странное дело, но, как только я выхожу на улицу, у меня вновь появляется ощущение взгляда на спине. Что это? Паранойя? Или тот парень в маске взял в привычку — следовать за мной по пятам?

Не, это вряд ли.

Кому я вообще могу быть интересна?..

Когда добираюсь до дома, Динь-динь встречает меня у порога и сразу ведет на кухню, придерживая за плечи.

— Как себя чувствуешь? — осторожно интересуется, тут же пододвигая ко мне тарелки с наготовленным.

— Как пациент психбольницы, — отвечаю честно, — Дин! Не надо так со мной. Серьезно, я здорова.

— Ну, раз огрызаешься, значит, действительно здорова, — поджав губы, бурчит Динь-динь.

— Не обижайся. Ты же знаешь — в такие моменты меня лучше не трогать минут десять, — ровно отвечаю, начиная буквально впихивать в себя еду.

Лучше есть и молчать, чем озвучить все то, о чем я сейчас думаю.

— Да, в такие моменты мне хочется нарисовать на табличке «Не трогать, это опасно!» и закрепить эту штуку на твоей голове, — продолжает бурчать Динь-динь.

Около семи минут проходит в молчании, но потом подруга не выдерживает:

— Там и Лин был, да?

— Ага, — отставляя от себя пустую посуду, коротко отвечаю.

— Приставал опять? — уточняет Динь-день.

— Пытался.

— А ты?

— Уехала на лифте, — отставляю и пустой стакан, а затем откидываюсь на спинку стула, — как же он меня раздражает.

— По тебе обычно не заметно, — выдает Динь-динь.

— Чего?! — моему изумлению нет предела.

В моем воображении.

На деле все звучит намного спокойнее.

— Ну, я же тебя знаю. Даже если тебе что-то не нравится, ты этого не показываешь. У тебя обычно… блин, не люблю это выражение, но к тебе оно подходит идеально

— у тебя обычно Poker Face.

— Я показываю, когда мне что-то не нравится, — не соглашаюсь с ней.

— Неа. Ты так думаешь. Твое лицо всегда спокойно. Ты просто бросаешься равнодушными фразами — а этим ловеласов вроде Лина не оттолкнуть.

— Ты хочешь сказать, что он не унимается на мой счет, потому что я недостаточно четко сказала ему «нет»? — поднимаю брови.

— Я в этом уверена, — фыркает Динь-динь.

Я ненадолго задумываюсь над этим утверждением… а потом выпархиваю из своих мыслей с важной информацией, которую нужно озвучить вслух:

— Кстати, та шестерка отморозков оказалась группой новых телохранителей Лина.

— СЕРЬЁЗНО?! — теперь уже изумлению Динь-динь нет предела.

— Да, и меня вызвали, потому что неизвестный в маске побил их, защищая меня.

— Так, может, это Лин их и отправил — чтобы позадирать тебя?..

— Нет, это не выглядело так… в смысле… — встряхиваю головой, пытаясь представить — а если это действительно так? — Какой ему смысл тогда делать все это через отца? Господин Кан не любит, когда его отвлекают по пустякам.

— А как они вообще на тебя вышли? Я так понимаю, Лина с ними не было? — хмурится Динь-динь.

— Эта шестерка заметила меня еще в клубе. Я же за баром стояла… А после того, как их побили, они выяснили — кто я: а там уже Лин подключил отца, чтобы меня привезли на допрос.

— И чего от тебя хотел господин Кан?

— Он хотел узнать, кем был тот парень в маске. Но я сама — понятия не имею, так что они просто время зря потратили.

— Делаааа, — протягивает Динь-динь, — Что ж это за парень такой?!

— Чтоб я знала, — складываю руки на груди.

— Может, ты ему просто понравилась?

Награждаю подругу тяжелым взглядом.

— А у тебя вообще все мировые процессы этим объясняются? — спрашиваю скептично.

— Ты же не слепая, — сухо произносит Динь-динь.