Вверх тормашками в наоборот-3 (СИ) - Ночь Ева - Страница 15

– Очень мягко говоря, – хмыкнула вездесущая Росса.

– Ладно! – хлопнула я в ладоши. – Значит, будем веселиться сегодня.

Бергард не походил ни на Зоуинмархаг, ни на Виттенгар. Может, из-за праздника, а может, потому что сравнивать было больше не с чем, но то, что я видела, нравилось мне до визгу.

Аккуратные широкие улицы. Приветливые кремовые дома с большими окнами. Стёкла здесь, на Зеоссе, мутные, как положено, чтобы ничего не отражалось в них. Но в Бергарде они были бело-голубые, словно поддёрнутые морозцем. И размер, размер впечатлял!

Везде – деревья, ладненькие такие, невысокие, декоративные. Многие – с разноцветными листьями. В разгар зимы – самое то!

– Здесь строят дома из гверка – морского камня, а окна делают из односторонней слюды. С улицы не заглянешь, а из дому всё видно. Слюда – изобретение медан из соседнего поселения. Секрет изготовления держат в строгой тайне.

– Коммерсанты! – фыркнула я весело. – Но красиво – на зависть. Прям хочется рукой потрогать.

– Потрогаешь, – решительно заявил Геллан, – но позже, когда стемнеет.

Любопытно: никаких украшений, гирлянд нет в помине. Я думала, что на праздники всё же и город принаряжается. А как только начали наползать сумерки, поняла, в чём дело.

Не украшали ни дома, ни деревья, зато вся земля была усеяна разноцветными фонариками. Казалось, это россыпи драгоценных самоцветов дрожат и переливаются.

– В праздник Зимы, - пояснила Иранна, видя мой заворожённый взгляд, – принято выкладывать узоры в благодарность щедрой тверди и жечь костры, чтобы Дух Зимы согревался и становился мягче нравом. А ещё пить нектар, чтобы веселье проходило жарко.

– Ну, нектар пить – святое дело. Видать, везде без этого никак, – пробормотала я и услышала, как нежно смеётся Мила. – Вот бы с высоты на эту красотень посмотреть!

– Посмотрим, – пообещал Геллан. Он сегодня какой-то решительный и слишком серьёзный, зато щедро раздаёт обещания, что на него совсем не похоже. – Здесь есть башня, туда забираются все желающие, чтобы полюбоваться разноцветной твердью.

На каждом углу продавали сладости: пирожки, булочки, белоснежные шарики, тающие во рту, засахарённые фрукты, орехи, семечки, разноцветные тянульки, похожие на жвачку. Сладкая ночь. Росса сказала, что это тоже традиция. Никакого мяса – только всякие вкусности и нектар, что тоже лился рекой: белый, розовый, красный, почти чёрный, голубоватый и зелёный. Пахло вином, но пробовать зеосский алкоголь я не решилась.

На главной площади – как положено: игры, веселье, музыка, танцы. В полутьме стреляли из лука огненными стрелами: целились в мишени на глухой стене, чтобы никого не зацепило. Мы подбивали Ферайю разгромить местную стрелковую элиту, но охотница только фыркала пренебрежительно.

– Зачем настраивать против себя толпу? В праздник нужно веселиться.

В общем, она была права. Обыгрывать младенцев как-то неправильно.

Мы старались не разбредаться, держаться друг друга, но всё равно разделились. Кому-то захотелось посмотреть представление лицедеев, Сандр всё же застрял среди лучников – дурачился в своём стиле: то выигрывал, то проигрывал, мухлевал безбожно. По-моему, ему это доставляло удовольствие.

Я, Мила, Геллан, Росса и Ирана держались вместе. Мы намертво залипли возле музыкантов и танцующих парочек. Это было весело.

Я не могла просить Геллана потанцевать. Вряд ли бы он согласился, поэтому просто смотрела и притоптывала в такт. Да и танцам я таким не обучена: прыжки, повороты, сложные шаги в разные стороны. А ещё кавалеры очень часто кружили своих барышень. Те визжали весело, сверкая широкими кружевами нижних юбок

– Хочешь потанцевать? – спросил Геллан спокойно. Я даже икнула от неожиданности. Посмотрела на него с удивлением. Всё такой же: мистер Большой Айсберг, пуленепробиваемый бронежилет.

– Да ладно, – забормотала я, нервно оглядываясь на Милу. Та одобрительно улыбалась мне. Иранна и Росса – тоже, – я и танцевать так не умею. Опозорюсь только.

– Зато я умею. Доверься мне, – заявил его Властительное Сиятельство, предложил мне руку и, пока я тормозила, завёл меня в круг.

Это было лучшее, что случилось со мной на Зеоссе. Весёлая музыка, движения вначале совсем не в такт. И он рядом. Совсем близко.

Геллан смотрел мне в глаза. Я смотрела ему в глаза. Тела движутся уже складно. И впрямь нет ничего страшного. Нужно лишь прислушиваться и доверять. Оказывается, это так просто – следовать за ним.

Мне не хотелось улыбаться почему-то. Только смотреть в его глаза. Бесконечно. Не прерываясь. Не думая, какой жизнью живут ноги.

Он закружил меня – оторвал от земли легко, как пёрышко.

А я смотрела ему в глаза и видела звёзды. Разноцветные фонарики.

Запах костров и тёрпкого вина в воздухе. А рядом – его губы.

В какой-то миг показалось – он поцелует меня.

Я моргнула – и наваждение исчезло.

Кажется, танец закончился, а мы всё стояли и смотрели друг на друга.

А потом всё пришло в движение. Кто-то кричал, и люди бежали куда-то.

– Пойдём? – спросил Геллан. У него даже дыхание не сбилось.

– Куда? – а у меня, кажется, наоборот. Воздуха в лёгких не хватает. Хочется рвануть пряжку плаща, чтобы вдохнуть.

– Куда и все – слушать местную знаменитость.

Стыдно было признаться, что я ничего не слышала, поэтому лишь кивнула, соглашаясь.

– Да, конечно. Местная знаменитость – это здорово.

Знать бы ещё, что это за птица такая, что все орут, как помешавшиеся. Рок-звезда – не иначе, блин.

Дара

Мы не помчались вслед за толпой.

– Успеем, – заявил Геллан и повёл нас к башне.

Огромное уродливое сооружение, надо сказать. Не совсем башня – бывший замок скорее. Мейхоновый, покорёженный временем и, наверное, войной. Он лежал, как раненое животное, что приползло в Бергард умирать. Из уцелевшего – как раз та самая башня, куда стягивались люди полюбоваться фонарными узорами.

Нам повезло: большая часть народа хлынула смотреть представление, забавлялась на игрищах или танцевала. Толпились только приезжие вроде нас.

Наверное, башня для того и существовала – наблюдать за городом. Высокая и тёмная, она терялась в вечернем небе. Прочная, как клятва и такая же неубиенная.

Наверх можно было попасть по винтовой лестнице, пересчитав сотни ступеней, или в подъёмном механизме – что-то вроде лифта. Первый механизм, что я увидела здесь.

Добротная массивная клеть со сквозными окошками в самом верху. Мы попали в неё своей компанией, и я в душе порадовалась, что никто из чужих к нам не присоединился.

Зеосский лифт взмыл вверх плавно и легко. Не знаю почему, но стало страшно, я даже вскрикнула. Я думала, что старое чудовище будет скрипеть, охать, ползти медленно и рывками; что цепь будут с натугой накручивать какие-нибудь рабы, спрятанные где-то там, внизу, и поэтому плавное скольжение, привычное в моём мире, удивило и напугало.

– Только не говорите, что у вас есть электричество, – пробормотала, поёживаясь. В открытые «окошки» залетал ветер, но колбасило меня не от холода.

– Магические кристаллы, – пояснил Геллан. – Я не знаю, как они действуют, но подъёмник исправно работает много лет. Может, их меняют – никогда не интересовался. Если хочешь, расспросим Ренна.

Из клети мы вышли на смотровую площадку – круглую, с изящными каменными перилами. Я задохнулась от красоты. Рядом ахнула Мила.

Не знаю, какой гений строил город и когда. Он был квадратным. В центре – площадь с идеальными, как под линейку, краями. А дальше, на равных расстояниях, шли улицы, подчиняясь всё той же геометрической фигуре.

– Странно как. Будто выстроили город вначале, а потом только люди заселяться начали. Так не бывает. Вот чтобы совсем идеально.

– Бергард когда-то был драконьим городом. Очень давно. Безупречная планировка осталась с тех времён.

– Так не бывает, – возразила я. – Со временем геометрия должна была нарушиться: меняются люди, строятся новые здания, а здесь словно всё застыло с тех времён, когда кто-то создал Бергард. Хоть где-то должна была появиться ломаная линия, выбивающиеся из общего рисунка элементы. Так мне кажется. По крайней мере, на окраинах.