Вверх тормашками в наоборот-3 (СИ) - Ночь Ева - Страница 18

Он спокойно поужинал в зале с камином и ушёл под покровом ночи, не отчитываясь перед прислугой. Чувствовал, как невидимые взгляды впиваются в спину, но только нехорошо улыбался, давая себе слово сравнять родовой замок с землёй, как только дойдёт до него черёд. А такой миг настанет обязательно.

Лимм выбрался на берег озера с белым песком, отыскал солнечные камни – много солнечных камней и присел рядом с богатством, способном довести до безумства слишком жадных.

Его не интересовали деньги. У Лимма были другие цели.

Он услышал придушенное шипение и прикрыл глаза.

– Пришёл на меня полюбоваться? – левый уголок губ дрогнул. То ли улыбка, то ли оскал.

– Ты мерзко выглядишь, дракон со сломанными крыльями.

Лимм приоткрыл один глаз, чтобы посмотреть, кто посмел нарушить его уединение. Муйба. Спокойная, как твердь. Крупная, дородная, с красивыми кистями и пальцами. С лицом слишком гладким – ни одной эмоции. Глаза – чересчур внимательные и неподвижные.

– Уйди прочь, муйба. Не настроен я говорить по душам. Пришибу ещё ненароком со злости.

Не шелохнулась. Всё тот же изучающий, выворачивающий нутро взгляд. Вряд ли что откопает внутри – он слишком стар и давно умеет постоять за себя, скрывая мысли и чувства.

– Я не страшусь смерти, дряхлый дракон. Была уже на грани и почти за гранью. Этим меня не напугать.

Шипение приблизилось. Кажется, драко снова готов рискнуть и атаковать. Всё не так в шаракановой Долине.

– Хватит шипеть, – прикрикнул он на невидимого дракоящера, – если хочешь, можешь поплеваться солнечными камнями в сторону. Меня не пронять твоим недовольством и ненавистью. По закону крови ты должен оберегать меня, а не скалить зубы из-за угла!

– У него совсем другое предназначение, и если ты настоящий дракон, то должен был знать об этом, – тихо сказала муйба.

Лимм прищурился и внимательно окинул стоящую ведьму долгим взглядом.

– А ты, значит, знаешь, в чём тайна драко, убивающего дыханием? Для чего он здесь и почему не слушает голос крови?

– Я много чего знаю. Тебе надо уходить, Лиммуарий. Найти покой в душе. Слишком много ошибок и прегрешений. Зачем тебе это? Ведь есть для чего жить и радоваться.

Он прикрыл глаза. Сладкоголосая ведьма, пытающаяся петь о вечном, об истинном предназначении. Назад пути нет. Да и жить, собственно, для чего? У него осталась только жажда. Одинокие драконы вроде него не имеют привязанностей и любят только самих себя.

– Скажи: что с вами не так, с муйбами? Низшие, слабые, вечно вам достаются тычки от более сильных. А как посмотришь внимательнее – нет, не так-то вы просты. Что-то есть в вас червивое, как в плоде, что на вид красив и прост, а внутри – гниль прорастает. Я помню те времена, когда женщины были просто бабами. Никакими не ведьмами. Поэтому меня не уколыхать словами и давлением, не оплести совестью. У меня её нет, муйба. Не жди, что я проникнусь и изменюсь.

Она складывает руки на груди и смотрит с жалостью. Явной и открытой, отчего внутри рождается неконтролируемая злость. Лимм даёт ей прорваться.

Вскакивает резко, одним движением, но ударить не успевает: из-за большого валуна, мелькнув, появляется дракоящер, что закрывает собой женщину.

Длинная шея изгибается.

Из пасти  вырывается клекот, а следом – струя острых, нестерпимо блестящих камней.

Келлабума

Лимм не смог бы её ударить, даже если бы очень захотел, но Дирмарр, верный себе, попытался защитить, как смог.

Дыхание смерти – так нарекли его способность. Убивающий дыханием – так называли дракоящера.

Келлабума видела последствия. Собственными руками извлекала из тела Геллана солнечные камни. А теперь впервые смотрела, как вырывается из пасти смертоносный град.

Не содрогнулась, зная, как будет выглядеть чужак, пытающийся доказать, что он здесь хозяин. Но ничего не случилось. Взмах руки – и солнечные камни рассыпаются в стороны, падают вниз, не достигнув цели.

Лимм смотрит Дирмарру в глаза – холодно, почти бездушно. Презрительная усмешка расплывается на губах.

– Не умеешь – не берись, – бросает он дракоящеру. Тот мотает головой и пытается кинуться вперёд, но останавливается, наткнувшись на невидимую преграду.

– Не надо, Дир, – просит Келлабума. – Пока ничего не изменить. Не трать силы, они нужны тебе для другого.

Драко пятится, но продолжает шипеть и возмущаться. Лимм, хоть и потомок дракона, не слышит Дирмарра. Может, это и к лучшему: чем меньше связь, тем прочнее барьеры.

– Однажды ты поплатишься, Лимм. Твоя ненависть и цели приведут к тому, что тебя убьёт самое дорогое, что может быть у человека. Жаль, ты поймёшь это слишком поздно. Жаль, что тебе дано поколебать равновесие, но познать истину – вряд ли.

Лимм не тот, кого можно запугать.

– Оставь при себе свои предсказания, муйба. Я не то, чтобы не верю в Обирайну, но вряд ли ты её посланница или та, кто может поворачивать события.

Он не понял. Бесполезный разговор, но она всё же пытается оставить след сомнения в его чёрной душе:

– Зачем мне поворачивать события, бескрылый дракон? Достаточно видеть их

– Ты забываешь, – Лимм хохочет довольно, наслаждаясь каждым мигом маленького триумфа. – Ни одно предсказание не несёт в себе стабильности. Маленький штришок – и повозка катится по другому пути.

– Хочешь обмануть Обирайну? – тонко улыбается Келлабума.

– Нет. Зачем? Хочу свернуть там, где надо, чтобы запустить другое колесо, иной виток.

– Мне тебя жаль.

– Ты повторяешься!

– Только потому, что жаль.

– Ты жалела Леррана, – зелёные глаза под тяжёлыми веками залезают слишком глубоко и ворочают воспоминания. – И где он теперь? Нет больше Леррана!

Келлабума ничего не говорит в ответ. Медленно качает головой, прячет улыбку и уходит.

Он мог бы убить её одним движением руки. Но в спину да ещё женщину – не настолько Лимм пал в своём высокомерном желании утвердиться. Пусть уносит ноги. Он вычеркнет глупую муйбу из памяти как незначительный эпизод – ничего не значащий и пустой.

Келлабума удаляется, расплетая клубок его мыслей и желаний.

Некому остановить Лимма сейчас. Нет человека, который бы сделал это. Да уже и поздно: линии сплелись, цели обозначены, события случатся. Впереди – кровь и боль.

Как тяжело шагать по осколкам Обирайны.

Как трудно жить, зная, что будет впереди.

Лимм

Решение созрело спонтанно. Незачем тянуть и выдумывать отговорки. Давно пора действовать. Шараканов замок немного выбил из него дух. О выходке драко и ненормальной муйбы Лимм не думал.

Он ценил свою особенность: быть гибким в нужных местах. Не брать близко к сердцу ни одно мнение. Наговорить можно кучу пустых слов, собрать их до небес. Есть два выхода: либо сжечь всё подчистую и не оборачиваться, либо страдать, перебирая каждый звук и думая, что он мог бы значить.

Лимм никогда не перебирал. Он сжигал за собой и другими ненужный хлам. И тогда приходили решения – простые и ясные.

В этот раз случилось то самое озарение. Он уходил с берега озера широкими шагами, уже зная, что будет делать дальше.

Может, и к лучшему, что Верхолётный замок его не принял. Лерранов стоит пустой, скучает. Властитель в Облачное Ущелье уже не вернётся. Там находится его детище, так что всё сложилось, как надо.

Он отправился в Верхолётную Долину, и пока шёл, придумал, что говорить. Им понравится. Меданы и их мужики будут рады избавиться от очередного властителя – чужого и непонятного.

Они напоминали детей – наивных и любопытных. Его увидели издалека, сразу поняли, откуда Лимм шёл, слух кинулся по поселению молнией. И пока одинокий путник дошёл до площади, его уже ждали.

Меданы стояли сурово, зыркали из-под лбов. Рядом крутились сорокоши, орали дурными голосами, шипели и показывали острые клыки. Мужики, обвешанные с ног до головы камнями, держали руки на мечах.