Вверх тормашками в наоборот-3 (СИ) - Ночь Ева - Страница 31

Оставалось проклятье. Оно Леррана или Лерран его? Нельзя прочесть ответ, если не знаешь человека. Он не сдавался – и это позволяло Леванне думать, что всё обратимо.

Пока мужчина выкарабкивался, она медленно восстанавливала силы, прислушивалась к себе, ощущала всплески и радовалась: однажды исчерпав себя, можно надолго, если не навсегда остаться пустой оболочкой.

Жизнь без дара её страшила. Но она глядела на Мота и Ерша – обычных, без уникальных талантов – и понимала: страхи надуманы. Если смотреть на мир проще, всегда находятся простые решения.

Время текло, дни сменялись ночами, затем снова всходило зимнее солнце. Лерран креп, а Леванна считала удары внутреннего хронометра: скоро придет час расстаться. У него свои дороги, у неё – свои.

Она помогала Ершу и Моту по хозяйству, стала вечерами обслуживать столики, наслаждаясь водоворотом удовольствия, что бурлил и притягивал к себе новые лица, красивые голоса, свежие сплетни и отголоски готовящегося празднества: Бергард собирался встречать Праздник Зимы.

Они с Лерраном больше не спали в одной каморке, у Леванны Джи был свой уголок в доме старых товарищей. На чердаке, где сизые коломбо любят ворковать, прячась в деревянных перекрытиях. Где воет ветер в трубе, успокаивая и подпевая менестрелям в зале.

Здесь она ощущала покой и могла предаваться мечтам. Улыбаться и не прятаться. Лежать, раскинув в стороны руки.

В ней поселилась тайна, и Леванна любила её только потому, что не нужно было ни с кем делиться. Только её – и никому нет дела до проводника, что вскоре снова отправится в путь.

Лерран

Она изменилась. Словно сделала шаг и переступила черту. Если их что-то и связывало раньше, то непрочные швы разошлись, пропасть становилась шире, и Леррана почему-то это раздражало.

Всё шло, как надо: в какой-то момент лихорадка отпустила, рана перестала воспаляться и болеть. Он поправлялся быстро: молодой и сильный организм словно навёрстывал дни, когда не хотел бороться и сопротивляться хвори.

За эти дни он успел известись от безделья. Продумать и перечеркнуть сотни планов, что делать дальше. Он в чужом городе. Нет денег, снаряжения, попутчиков.

Вначале подумывал вернуться назад, но пока не имел понятия, в какую сторону двигаться. Если снова придётся плестись через Мёртвые пески, то лучше отправиться, куда глаза глядят.

Так ли важно рваться туда, где тебя не ждут и, по всей вероятности, уже похоронили? Сейчас, наверное, лучше окрепнуть, найти способ заработать и отправиться в странствия по Зеоссу.

Он помнил о проклятии, но не знал, что с ним делать. Есть ли шанс избавиться? Об этом нужно спрашивать тех, кто знает об этом намного больше, чем бывший властитель небольшого клочка земли в горах. Возможно, он сможет найти способ избавиться от внутренней смерти – так он окрестил невидимый недуг.

Леванна Джи тем временем не сидела на месте. Лерран часто слышал её голос и смех в таверне. Исподволь наблюдал, как она общается со странными тавернщиками.

Что-то было в этих двух прохвостах. Звериное чутьё говорило: они не простачки, и таверна их так – развлечение, не более. Что связывало Леванну с парочкой, что постоянно разговаривала друг с другом?

Они опекали девушку, как два старых подозрительных дракона. В какой-то момент Лерран догадался: Ёрш и Мот не дают ему приближаться к ней, и делают это мастерски: он не сразу понял, что его обводят вокруг пальца.

Леванна словно забыла о нём. Часто Лерран наталкивался на её блуждающую рассеянную улыбку, на взгляд, обращённый на него, но словно вскользь, поверхностно. И это бесило его неимоверно, выводило из себя.

Он нуждался в ней – и сам не мог понять, почему. Да и не признавался в этом самому себе. Просто досадовал, словно под одежду попадал песок и раздражал кожу, натирал чувствительные места.

В какой-то момент понял: если они не поговорят, он сотворит что-нибудь такое, о чём надолго запомнят завсегдатаи таверны «Ёрш и Мот».

Леванна Джи

К Празднику Зимы Бергард готовился основательно. Есть города-хмурѝ, есть города сони, злюки, ярмарки. Бергард всегда казался ей весёлым и радостным. Она любила попадать сюда на празднества.

Люди здесь охотно втягивались в разные шествия и гуляния. Нигде не улыбались так, как здесь. Леванне Джи хотелось праздника. После всего пережитого, наверное. Забыть тяготы и печали, утопить их в хмельном воздухе, затеряться в толпе, смеяться вместе со всеми, танцевать, петь песни, не думать, что будет завтра.

Она мечтала, грея в ладонях предвкушение. Мысленно рисовала костры и заранее радовалась за тех, кого выберет огонь – её буйная горячая стихия.

– Девочка хочет веселья, – ухмылялся Мот, поправляя нимб седых волос над высоким лбом. Он всегда отличался наблюдательностью

– Девочка хочет сладкого и напиться, – возражал Ёрш и прятал хитрые глаза под угольно-чёрными ресницами.

Леванна Джи с ними не спорила, позволяла подшучивать и строить догадки. По-своему они были правы.

И праздник Зимы пришёл, ворвался, возбуждённый и яркий.

– Мы бы тебя покараулили, но грех таверну бросать в такую ночь, – сетовали старые пройдохи. – Сегодня будет шумно и весело.

– Не нужно, я давно могу сама позаботиться о себе, – сказала мягко, поправляя яркий платок на груди у Мота.

– Она забывает о Тёмных братьях, – талдычил Ёрш. На девушку он не смотрел, обращался по обыкновению к товарищу.

– В такой толпе вряд ли Тёмные будут искать насолившую им деву, – меланхолично отвечал Мот. – Попробуй ещё и отыщи. Правда, поговаривают, у них есть способы, но, думаю, даже если им взбредёт в голову искать, хмельные пары перебьют все другие запахи.

Леванне Джи не нравился их разговор. Внутри сжалось от мерзкого чувства. Не страх, но близко.

– Вы что-то знаете, да? Они вернулись в город?

– Какие дети пугливые, Ёрш. Это так, предположения всего лишь. Им больше некуда деться, разве что цветочки захотят в пустыне разводить.

– Сомнительно, друг мой, сомнительно. Сюда приволокутся. Или уже топчут ровные квадраты улиц Бергарда.

Она больше их не слушала. Эти двое могли говорить часами, причём их вдохновлял сам процесс, а не качество беседы.

– Пусть бы сидела здесь. Нам спокойнее, – прорвалось сквозь её раздумья. Тут же захотелось взвиться и ответить резко, чтобы перестали решать за неё. Но Леванна не успела.

– Я пойду с ней. И под присмотром, и безопаснее.

Парочка мерила Леррана глазами. Скептически и недоверчиво. Так оглядывали, словно им на рынке кусок подванивающего мяса пытались продать.

– Он? Да ну, на ногах недавно стоять научился.

– И без оружия.

– И дырка в плече ещё не зажила. Двинет кто – опрокинется же!

– И вообще не похоже, что он способен нашу девочку защитить.

Леванна видела, как похолодели серые глаза, но не успела заметить, как Лерран сделал шаг и одним молниеносным движением свалил с ног обоих тавернщиков.

Хотелось рассмеяться, но она не посмела, понимая, что парочка просто расслабилась, не ожидая подвоха, и попалась, как два несмышлёныша.

– Кхм, кхм… – друзья не спешили вставать с пола. – Ну, если он без оружия и с дыркой в плече на что-то способен, то пусть развлечёт Леви. Нам что, жалко, что ли?

– Стареем, брат Мот, – притворно кряхтел Ёрш, плавно поднимаясь на ноги. – Надо бы ему что-нибудь нормальное подогнать на всякий случай.

Они препирались, спорили, обсуждая достоинства стило и мечей, доказывали что-то друг другу, не обращая на Леванну и Леррана, что стояли неподалёку.

– Тебе не обязательно идти со мной, – сказала спокойно, заправляя рыжую прядь под белоснежный кокетливый плат. Волосы у неё росли быстро.

Лерран насмешливо изогнул бровь. В лице его сквозили снисходительность и превосходство. Так смотрят старшие на детей, что сморозили глупость.

– Перестань. Вдвоём всегда веселее и безопаснее.