Красный всадник (Уот Тайлер) - Томова Людмила Илларионовна - Страница 20

— Говори. Я слушаю тебя, — сказал Ричард и еще немного приостановил лошадь. Замедлила ход кавалькада впереди. Лорды оглядывались, беспокойно переговаривались.

— Три года назад я был богат. У меня было поместье и яблоневый сад. Именно это и не давало покоя одному негодяю — вы, государь, знаете его лучше меня, — Симону Сэдбери. Обманом и хитростью он лишил меня земли. Чтобы оправдать свое злодейство, Сэдбери оклеветал меня. Ваше величество, меня ограбил завистник, человек без чести и совести. И я взялся за оружие.

Фарингдон оглянулся на Тредера, несшего два копья.

— Отомсти за меня, государь, грабителям и обманщикам, снующим по земле. Да будет божья воля твоей…

Фарингдон замолк и остановился.

Ричард закусил губу и нахмурил лоб, потом что-то сказал Ноллзу. Тот подъехал вплотную к Фарингдону и выдавил сквозь зубы:

— Все получат то, что им причитается по праву. И ты тоже.

Тредер подошел к Фарингдону, обнял за плечи, потянул в сторону. И они стали пробираться сквозь толпу по направлению к Тауэрскому холму.

Ричард оглянулся.

— Не беспокойтесь, ваше величество. В Тауэре, по моему приказу, оставлен гарнизон, — сказал Ноллз.

Когда Ричард проезжал мимо часовни, к нему выбежали еще несколько человек.

— Ваше величество, соблаговолите выслушать Уильяма, — размахивая руками, кричал парень в длинной робе. — Он самый лучший работяга в нашей пивоварне! Выслушайте его, ваше величество!

Ричард опять приостановил лошадь. Пивовара подтолкнули вперед, и он, угловато отвесив поклон, проговорил:

— Я верю в справедливость, ваше величество. И поэтому, государь, вы должны знать, что лондонский мэр — обманщик и плут.

Подъехавший к королю Уолворт грозно взирал на простолюдина, конь его мотнул головой.

— Почему же он плут? — король указал на Уолворта. — Чем он обманул тебя, пивовар?

— Не этот, государь, другой. Другой мэр…

— Другой? Как это понять? В моей столице один мэр.

— Другой, государь. Он был мэром раньше, еще до этого господина, — пивовар посмотрел на Уолворта. — Тот, другой, мэр взял с меня штраф целых пять марок. А за что? Только за то, что пиво, которое я готовил, оказалось вкуснее, чем у моего соседа. Он заявил, что я отбиваю у соседа покупателей. Разве это справедливо? Разве так можно им поступать, если они мэры?

Уолворт что-то сказал королю и знаком подозвал пивовара.

Уильям приблизился.

Ричард тихо произнес:

— Придешь к нему, пивовар, и получишь свои пять марок…

Растерявшийся пивовар что-то хотел еще сказать, но увидел только круп удаляющейся лошади.

— Что, брат, получил? — осклабился сухонький, весь сгорбившийся торговец амулетами с большим фанерным ящиком на груди.

— Не скалься, а то я тебя заставлю сказать «сыр». И пусть все хохочут, когда ты прогнусавишь «шир», как все твои картавые фламандцы. А ты очень даже смахиваешь на фламандца…

— Сыр, я говорю сыр, — испуганно залепетал торговец амулетами, увидев налившиеся кровью глаза пивовара. Он хотел отступить в толпу, но ему мешал фанерный ящик.

— А как ты скажешь «хлеб», а? — наступал на него пивовар.

Торговец втиснулся наконец между двумя горожанами, но ящик вдруг треснул и развалился на куски. Из него прямо под ноги посыпались волшебные талисманы: волчьи зубы, птичьи хвосты, перья…

— У-у! — взвыл прорицатель. — Чтоб вам всем выпасть из сковороды в огонь!

Круглая жестяная ладанка откатилась к середине дороги. Маленький вещун потянулся было за ней, но тут же отдернул руку. Жестяную коробочку раздавило копыто коня, галопом скачущего назад, к Тауэру. Всадник с перевязанной до локтя рукой кричал догонявшему его рыцарю:

— Король — безумец! Скорее на Картер-Лейн!

— Всем вам выпасть из сковороды — да в огонь! — повторил торговец, отряхиваясь. Рядом с ним лежала слетевшая с рыцаря синяя шляпа. Она была украшена желтым блестящим перышком.

Майл Энд — небольшая деревушка, окруженная лугами. Обычно она служила лондонцам местом для загородных прогулок. Сейчас здесь должно было произойти нечто иное — такое, чего еще никогда не видела обездоленная земля Британии.

Пятый день лезвия копий, мечей, топоров врезаны в дымное небо над Лондоном. Пятый день пустуют без крестьян налившиеся ранним соком луга. Пятый день король, его свита и гости не могут выехать на охоту в роскошные виндзорские рощи.

Армия восставших с двумя знаменами святого Георгия Победоносца ожидала в полном боевом порядке своего короля. Наконец-то государь услышал их, наконец-то внял бесконечным мольбам. Наконец-то его величество ниспошлет справедливость и благоденствие возлюбленным подданным.

Ричард и сопровождавшая его процессия появились на большой поляне, где были намечены переговоры. Армия восставших приветствовала государя, преклонив колени.

— За короля Ричарда и его верные общины!

Группа повстанцев во главе с Уотом Тайлером и Джоном Боллом направилась к королю.

— Добро пожаловать, наш король Ричард! — громко произнес Уот Тайлер, приблизившись. — Позволь передать тебе петицию. В ней изложено все, с чем пришли сюда эти люди. — Уот показал рукой назад. Потом он опустился на одно колено и протянул свернутый в длинную трубку список.

Юный король, наклонившись, взял список. Потом выпрямился в седле, взглянул на Уота. Тот смотрел снизу вверх с вызовом и в то же время, как показалось Ричарду, ласково. Никто еще никогда не смотрел на него так. В лице простолюдина не было ни лести, ни испуга, ни лукавства, столь привычных для лиц королевских придворных. Ричард не мог отвести взгляда от дерзкого дикаря в простой посконной рубахе. Не понимая, почему король медлит, Уот заговорил снова:

— Ваше величество, окажите нам честь и ознакомьтесь со списком…

Лорды молча наблюдали за ними. Уот поднялся и встал во весь рост.

— Послушайте, ваше величество: я скажу вам, что там написано и чего хотят крестьяне. Помимо свободы жить, работать и торговать, они требуют казни изменников. А в том, что такие, как архиепископ Сэдбери и казначей Хелз, — изменники, никто не сомневается. Вот взгляните на этого священника. Это Джон Болл. Он никому не делал зла и сеял всюду только добро. Его любит народ. А архиепископ Сэдбери заключил его в тюрьму. Он люто ненавидит всех, кто защищает простых тружеников. А казначей Хелз — как он распределяет государственные доходы? Они почему-то текут только в карманы богачей, а крестьянам не остается ни пенни…

Ричард сказал тихо:

— Ты хочешь смерти?

— Не я, государь. Так хочет сама справедливость.

— Но те, чьей казни требуют крестьяне, вовсе не виновны. Они охраняют интересы государства и его политику.

— Ваше величество! Кто потворствует плохому, тот вредит доброму. Эти люди виновны перед народом, повинны перед тобой и перед законом. Мы можем доказать это.

Ричард взглянул на священника в коричневом плаще, на армию восставших, освещенную утренним солнцем, и произнес ровно, без запинки, как будто читал по книге:

— Ну что ж, если вы требуете этого, они будут арестованы и с ними поступят по закону так, как они заслуживают.

Уот усмехнулся с горечью.

— Это слишком неопределенно, государь.

По рядам лордов прошел ропот. Ричард закусил губу и оглянулся.

— Так ч-чего же ты хочешь?

— Разрешите, государь, тем, кто пострадал от изменников, собственными руками покарать их.

Солсбери встретился взглядом с Ричардом и еле заметно кивнул.

— Ну-у, если ты так желаешь, пусть и эта твоя воля исполнится. Чего еще ты хочешь от меня? — спросил Ричард.

— Я могу изложить нашу программу, государь.

— Слушаю тебя.

— Согласитесь, ваше величество, что Англия не занимает того положения, какое ей подобает. Я и многие люди со мной долго думали над этим. И пришли к выводу: причина тяжкой жизни одна. До сих пор, как сто, как двести и триста лет назад, крепостное право сковывает силы людей…

Ричард слушал внимательно. Лошадь под ним изредка переступала ногами.