Несбывшиеся надежды. Каждому своё. Книги третья и четвёртая - Тармашев Сергей - Страница 37

И выдвинули ему ультиматум, сразу же поставивший перед полковником массу проблем. Старые стервы поняли, что терять им больше нечего, и степень реальности озвученных ими требований их вообще не интересовала. Террористки заявили, что основывают в Центре собственное государство по примеру ныне сгоревшего Ватикана в ныне сгоревшем Риме. Данный Вуменкан объявляет медотсек своей государственной собственностью и будет продавать Центру медицинские услуги по тарифам, которые объявят позже. К жестокому убийству тысячи человек Вуменкан вообще не причастен, потому что это дело рук сошедшего с ума офицера Беспалова, и никто из лидеров восстания такого приказа ему не давал. Все переговоры с Центром Вуменкан будет вести только дистанционно, на своей странице в сети, там же будут приниматься заявки на лечение. Государственной границей Вуменкана является гермопереборка, отделяющая подуровень, в котором находится медотсек, от остального бункера, поэтому все номера, находящиеся внутри подуровня, автоматически являются собственностью нового государства, а их жители – его населением. В заключение террористки посоветовали всем, кто с этим не согласен, покинуть территорию Вуменкана, а тем, кто согласен, наоборот, присоединиться к ним и получить гражданство. Свои вооруженные силы новое государство разбило на две части, меньшая из которых устроила нечто вроде блокпоста возле люка в подуровень, большая так и осталась в медотсеке, переместившись из операционной в приемный покой.

В итоге успешный штурм стал вообще невозможен, потому что стоит только на блокпосту вспыхнуть перестрелке, как об этом узнают в медотсеке и уничтожат биорегенераторы. Беспалова прямо заявила об этом, обращаясь к Брилёву на срочно созданной специально для этого странице Министерства иностранных дел Вуменкана. И потребовала организовать доставку в новоиспеченное государство горячей пищи в счет оказанных в будущем медицинских услуг. Наглость террористок вызвала в сети бурю негодования, но террористок это не волновало. Из-за того, что второй уровень голодал четверо суток, начались жалобы на необходимость получения медицинской помощи, особенно для детей, и террористки заявили, что Вуменкан готов лечить детей в кредит. Однако Снегирёва реагирует на попытки контакта предельно агрессивно, и вообще непонятно, что с ней будет дальше, а Зарема находится без сознания. Поэтому администрация Центра должна направить в Вуменкан Соколянскую и Яковлеву для обеспечения функционирования медотсека. Обе студентки, прочтя это, пришли в ужас и тут же заявили, что к террористкам не пойдут ни за что, тут же спровоцировав в сети бурный обмен мнениями.

Чтобы протянуть время, полковник устроил затяжные и запутанные письменные переговоры. Параллельно вся его команда ломала голову над решением проблемы. Рассчитывать на то, что без пищи террористки ослабеют и их удастся нейтрализовать без урона медотсеку, не приходилось. Мятежники без еды четвертый день, вода у них есть, обессилят они не скоро. Для того чтобы взорвать гранату возле биорегенераторов, много сил не нужно, Абрек вообще заявил, что при наличии воды неделя без еды проходит для здорового человека без последствий. Ждать, когда террористы умрут от голода, нереально. Раньше умрут его раненые люди и Снегирёва, чего допустить крайне нежелательно. А на втором уровне еще кому-то из детей поплохело совсем не вовремя, да еще не одному, а сразу многим, жалобы поступили от трех десятков мамаш. Все, и свои, и посторонние, ждут от Брилёва решения проблемы, но внятного решения он пока не видит.

Всю ночь работники Центра выносили трупы, и нуждающихся в медицинской помощи прибавилось. От обилия мертвецов людям становилось плохо, у многих не выдерживали нервы, им требовалось успокоительное, которое приходилось поднимать со складов третьего уровня. До утра Брилёву не удалось сомкнуть глаз ни на минуту, потом оказалось, что коридор выделенного для складирования трупов подуровня заполнен мертвецами в пять слоев, места больше нет, а локализовано не более семидесяти процентов тел. Брилёв даже не подозревал, что тысяча двести трупов – это просто дико много, когда видишь их сконцентрированными в одном месте. Пришлось срочно выселять жителей из соседнего подуровня, что немедленно повлекло за собой еще одну массу проблем. Оставшихся без жилья людей кое-как расселили где придется, и второй уровень стал представлять собой жуткую смесь морга с бомжатником. Это подняло среди его обитателей новую волну негодования. Население второго уровня, даром что остались одни молодые бабы, требовало от Брилёва нейтрализовать террористов, спасти единственного врача, вернуть медотсек, восстановить в Центре прежнюю спокойную жизнь, на былую несправедливость которой уже никто не жаловался, и тому подобное.

Но все это сейчас только мешало, потому что террористы мгновенно напряглись и объявили, что готовы сражаться с диктатором и его подручными до последнего. К полудню состояние двоих из трех раненых бойцов серьезно ухудшилось, и они потеряли сознание. Весь ВБР ходил с мрачными лицами, Абрек тихо материл предателя трехэтажной руганью и несколько раз тет-а-тет заявлял, что нельзя допустить смерти кого-либо из своих людей. Во-первых, их мало, во-вторых, это удар по преданности.

– Что ты предлагаешь? – Брилёв не выдержал и перешел на повышенные интонации, но сразу же сбавил тон. Он указал на видеопанель, показывающую сжимающую пистолет, заляпанную кровью руку Снегирёвой, выглядывающую из-под стола в ее кабинете. – Отнести раненых туда? И кто их будет лечить? Она? Она за сутки сдвинулась с места на десять сантиметров, чтобы выстрелить в дверь! Все! Даже пить не пыталась, хотя у нее там есть вода! Зарема тоже не ходячая, у нее лихорадка, сама себе биорегенератор настроить не в состоянии! Что изменится, если мы отнесем их туда, кроме того, что наши раненые окажутся в руках противника?

– Может, дадим им еды? – Абрек угрюмо смотрел на вялых террористок, лежащих за баррикадой из столов и стульев в приемном покое. – Пусть жрут! За это потребуем впустить к Снегирёвой Яковлеву или Соколянскую! Пусть положат ее в БР.

– Если Снегирёва не застрелит их, пока они будут взламывать дверь и заходить внутрь? – уточнил Брилёв. – А после этого, думаешь, террористы выпустят их обратно? Ты бы выпустил? Или ты хочешь устроить штурм, пока они будут есть?

– Они не станут жрать всей толпой сразу, – черные глаза Абрека с ненавистью буравили спину предателя. – Этот шакал знает, что мы можем использовать это. По-любому он заставит их есть в две смены. Штурмовать нельзя, останемся без биорегенераторов. Он понимает, что мы не штурмуем только из-за этого. Экспедиция не вернулась, очередной цикл антирада у них закончился в полседьмого утра, они опаздывали на четверо суток, теперь уже на пять. Все понимают, что они уже не вернутся. Значит, транспорта у нас нет, и биорегенераторы из Росрезерва нам не светят. Поэтому он, – Абрек со злобой кивнул на предателя, – никуда не торопится. Иначе расстрелял бы замок в кабинет Снегирёвой и вытащил бы ее оттуда живой или мертвой. Но он не хочет рисковать. Ему легче подождать, пока мы сами не пойдем на их условия.

– Я все это понимаю не хуже, – скривился Брилёв. – Делать-то что?!

– Может, согласиться с их условиями? – предположил Абрек. – Пусть будет этот тупорогий Вуменкан, шайтан с ним! Выждем время, они расслабятся, тогда и ударим врасплох!

– Я должен обдумать детали, – буркнул полковник. – Иди, убеди Яковлеву, чтобы согласилась жить и работать с террористками. Только смотри, чтобы не умерла от ужаса, она и так в панике.

– Соколянскую тоже обрабатывать? – уточнил спецназовец.

– Нет. Ее пока оставим в качестве страховки. Сразу всех медиков отдавать не будем.

Абрек ушел, и Брилёв в отчаянии откинулся в кресле. Все не так! Медицина в руках террористов, спасти биофермы невозможно, это начало конца! Несложно догадаться, что признание Вуменкана будет выстрелом в собственную ногу! Найдутся те, кто решит, что администрация Брилёва не всесильна и ей можно и нужно ставить ультиматумы! Численность террористов возрастет, и у них однозначно появятся скрытые сторонники за пределами Вуменкана! Последующая внезапная расправа над террористами не уничтожит всех скрытых врагов, и подпольное сопротивление будет доставлять проблемы! Они могут устраивать теракты, диверсии и саботаж! Особенно остро это скажется на биофермах, которые медленно умирают от перенапряжения даже без всякого саботажа! Теперь, без продуктов Росрезерва и транспорта, биофермы неминуемо иссякнут! Год-полтора, и все, голод, каннибализм, смерть! Может, не выбрасывать из бункера трупы террористов? Раздеть, вынести на третий уровень, куда-нибудь в отдельный подуровень, очищенный от всего, сложить там и засыпать грунтом? Почвы и песка взять неоткуда, но есть грунт, который извлекается в момент бурения водных скважин. Это мелкое каменное крошево, если им засыпать трупы и залить водой, то, по идее, через несколько месяцев может образоваться какой-нибудь гумус или перегной, как там правильно… Неважно! Брилёв где-то слышал, что на местах братских могил обильно растут грибы крупных размеров, ими можно кормить стадо свиней на биофермах, а если все станет совсем плохо, то стадо второго уровня тоже! Это хоть какой-то выход! Но как к этому отнесутся люди, он имеет в виду первую и особенно вторую категорию служащих… Как бы своими собственными руками не подтолкнуть кого-нибудь в объятия террористов! Нет, Вуменкан нужно уничтожить любой ценой и с максимальной жесткостью, чтобы другим неповадно было! Брилёв вызвал помощника: