Incomplete (СИ) - Иванова Валерия - Страница 20

— Привет, Генри, — поздоровался он, — я тоже рад.

Мужчина с любопытством посмотрел на меня, и я попыталась улыбнуться.

— Что за прелестное создание? — спросил он, а Алан приобнял меня за талию.

— Это Саманта, — сказал ему и повернулся ко мне, — Генри мой хороший знакомый.

Я не понимала, как у Алана могут быть такие знакомые и что между ними общего, но смогла выдавить из себя что-то типа приветствия. Мы подошли к остальным, и я стала рассматривать присутствующих. Помимо Генри здесь было ещё два человека. Мужчина, которому могло быть как двадцать пять, так и все шестьдесят. И старая женщина в безразмерном балахоне. Все были одеты в настоящие лохмотья, но на их лицах не было ни капли грусти. Они улыбались.

— Ребята, — начал Алан, — Сэм отличный фотограф, и для выставки ей необходим интересный фотосет. Думаю, вы нам поможете.

Чёрт, что он несёт? Я удивлённо посмотрела на него, но Алан сделал вид, что не понимает моего невысказанного вопроса.

— Какая такая выставка? — подозрительно спросил Генри.

Я все также смотрела на Алана. Что ж, пусть сам и выкручивается. Но он ответил, как ни в чем не бывало.

— Сэм необходимо это для статьи о социальной целостности общества. Просто поговорите с ней.

Мне хотелось вырвать ладонь и, бросив его тут, сбежать. Я не ожидала, что свидание пройдёт гладко, но это было уже слишком. Алан посмотрел на меня, в его взгляде была просьба. Сдавшись, я улыбнулась и повернулась к этим людям.

— Я буду очень благодарна, если вы мне поможете.

После этого все кардинально изменилось. Я сидела рядом с Аланом, слушая тихие рассказы этих людей, и в какой-то момент начисто забыла, кто передо мной. Я видела заблудившегося в этой жизни художника, который с робкой улыбкой показывал мне свои картины. Отмечала взглядом фотографа потрясающую игру красок на его работах. Это были и пейзажи, и портреты самых разных людей. Я держала их в руках, и мне казалось, что эти картины живые.

Видела изможденную старую женщину, всю свою жизнь отдавшую музыке и потерявшую дом и сына. Ее голос был на удивление звонким, когда она говорила, казалось, что слова льются музыкой из ее губ.

Все эти люди были чем-то настолько выделяющимися из привычного общества, что мне казалось, будто мы оказались на другой планете. Чувствуя каждой клеточкой тела взгляд Алана на себе, я фотографировала их лица, поражаясь тому теплу, что излучали их глаза. Казалось бы, все то, что им пришлось пережить, могло бы озлобить их. Но нет, в их глазах был мягкий свет, настоящий спектр эмоций, от которого у меня кружилась голова. Я уже представляла, какими будут эти фото. Чёрно-белые, без грамма ярких красок, с акцентом на лица этих людей. Ничего искусственного, лишь настоящие и живые чувства, что передавали их невероятные глаза.

Слушала их и испытывала что-то похожее на стыд от своей первой реакции. Я приняла их за бомжей, но теперь видела перед собой личности. Каждый из них был личностью, со своей историей.

Пожилая женщина отошла в сторону, и я проследила за ней взглядом. Она направилась к пианино, которое до этого я не замечала. Алан посмотрел на меня и понимающе улыбнулся.

— Сейчас ты увидишь.

В этот момент раздались тихие звуки клавиш. Женщина играла неизвестную мне мелодию, которая поражала своей грустью. Медленная, она переливалась болью и в то же время какой-то силой. Я замерла, вслушиваясь в эти звуки. Пальцы женщины были деформированы артритом, и я не понимала, как вообще она может играть. Все молчали, слушая эту красивую мелодию, и я закрыла глаза, отдаваясь во власть её волшебства.

Неожиданно раздался голос Алана. Я резко распахнула глаза и повернулась в его сторону. Он начал петь, устремив взгляд к небу.

Не смотри по сторонам,

Не смотри.

И не слушай то, что люди

Говорят.

Нет прекрасней этих созданных

Картин,

Что поднимут в небо светлый

Яркий взгляд.

У тебя в груди так много,

Не лажай,

И не слушай то, что люди

Говорят.

В себя верить каждый день

Продолжай,

Пусть глаза твои горят,

Пусть горят…

Его голос был переполнен эмоциями, казалось, что он поёт лишь для себя, не замечая никого вокруг. Я слушала его, затаив дыхание, боясь лишний раз вздохнуть, разрушить этот волшебный миг.

Ты намного, слышишь, выше, ты — герой,

Если можешь жить свободно, не боясь.

Восхищаюсь вновь и вновь я тобой,

Не сломает ничего, верь в себя!

Музыка была продолжением его слов, низкий хриплый голос переплетался с этой необычной мелодией, и я заворожено смотрела на Алана, восхищаясь той силой и энергией, которая исходила от него.

Не смотри по сторонам,

Не смотри.

Осуждение не сломит

Никогда.

Расправляй свои ты крылья

Раз. Два. Три.

Мы с тобою и огонь

И вода.

У тебя в груди так много

Не лажай,

И не слушай то, что люди

Говорят.

В себя верить каждый день

Продолжай.

Пусть глаза твои горят,

Пусть горят.

Алан замолчал и открыл глаза. Его взгляд был устремлен на меня, а я плавилась от тех эмоций, что плескались в нём. Почувствовала, что между нами натягивается какая-то невидимая нить. У меня было ощущение, что мы оба стали свидетелями чего-то прекрасного, чего-то сильного и глубокого. Я смотрела на него, не отрываясь, но тут Алан послал мне улыбку и снова запел куплет.

Ты намного, слышишь, выше, ты — герой,

Если можешь жить свободно, не боясь.

Восхищаюсь вновь и вновь я тобой,

Не сломает ничего, верь в себя!

По щекам текли слёзы, а я этого даже не замечала. Мне хотелось протянуть руку и коснуться Алана, хотелось просто его обнять, без слов. Они не нужны. Я поняла все, что он хотел показать мне. Настоящая романтика это не поход в кино, не букет цветов у порога. Нет. Она рядом с нами, но мы упорно ее не замечаем. Она имеет лицо старой женщины, одной лишь своей мелодией способной рассказать о целой жизни… руки талантливого, никому ненужного художника, которые пишут картины настоящего мира…

До машины мы шли молча. Хотелось растянуть этот волшебный миг, продлить магию, которая связала нас в этот вечер. Сели в машину, все также не сказав ни слова. В непонятной мне апатии я наблюдала за тем, как Алан положил руки на руль и, склонив голову набок, посмотрел на меня.

— Это было романтично для тебя, Сэм?

Мне показалось, что в этот момент он открыт передо мной, как никогда. В его глазах читалось нетерпение, я понимала, что он хочет услышать, что я чувствую.

— Алан, — тихо начала я, — это было… прекрасно. Почему ты решил показать мне это?

— Почему, почему… — сказал он задумчиво и отвернулся к окну и, не смотря на меня, продолжил, — я знал что ты поймешь, Сэм. Хотел показать тебе романтику такой, какой вижу ее я. Без всяких сердечек и плюшевых зайцев. Ты видела это сама, своими глазами.

Он протянул руку и завел мотор, повернулся ко мне, на его лице было снова беззаботное и скептическое выражение.

— А теперь я совсем не романтично хочу есть, — улыбаясь, щелкнул меня по носу и подмигнул, — так что поехали.

АЛАН

Мы с Сэм взяли по хот-догу и продолжили наш вечер, прогуливаясь по городу. На улице было тепло, и ветер играючи трепал наши волосы.