Анна Лоуренс (СИ) - Рябченкова Марина - Страница 3

— Добрый день, — обратилась я к единственному прохожему на улице.

Мужчина, хорошо за тридцать, остановился. Он удивлен. Высокий и строгий, носит деловой костюм, в руке держит черный дипломат.

— Вас не затруднит угостить меня кофе и чем-нибудь съедобным? — вежливо спросила я. Внешне я кажусь спокойной, а на деле сердце бьется где-то в горле.

Его губы зашевелились. Он точно что-то хотел сказать.

— Трудно? — смущенно спросила я.

— Что у вас случилось? — у мужчины внушительный сильный голос.

— Я проголодалась, а денег нет. Беда, — призналась я.

Холодные серые глаза скоро просверлят во мне дыру. Его губы снова зашевелились, но говорить что-либо он опять передумал и прошел в кафе.

— Слушаю вас! — улыбается человек за прилавком.

— Выбирайте, — сказал мне мужчина. Вынимает из кармана кошелек.

— Кофе и кремовое пирожное.

— Два кофе, — резко добавил мой загадочный спонсор.

— 13 баллионов, пожалуйста, — попросил человек за прилавком.

Мужчина расплатился. Мы забрали свой заказ и расположились за круглым столиком рядом с кафе. Над головой зонтик.

— Кто вы? — скорее потребовал мужчина, чем спросил.

— Меня зовут Виктория, — не мешкая ответила я. — А вы?

— Джон. Но я спросил не о том, как вас зовут, а о том кто вы.

— Очень голодная девушка, — в моем тоне чувствуется вежливое упрямство.

Некоторое время молча и с любопытством оцениваем друг друга.

— Хорошо, — наконец сказал мужчина. Пьет кофе. — Как получилось, что вы оказались на этой улице одна?

— Я приехала в город одна.

— В том, что вы не из Данфорда, в этом нет сомнения, — заметил он.

— Это очевидно, потому что я не блондинка? — мои губы растягиваются в легкой улыбке.

— Не только. С вами нет багажа, где вы остановились?

— В багаже нет необходимости. Уже через два часа у меня стилпоезд.

— Куда вы направляетесь? В Илсити? Форклод?

— Возвращаюсь в Гринпарк.

— Откуда едете?

— Откуда и куда — ответ тот же.

Взгляд на смуглом умном лице стал подозрительным.

— Вам хватает? — поспешно спрашиваю я, и на лице мужчины возникает некоторое недоумение. — Я о кофе. Его так мало, — переворачиваю вверх тормашками собственную пустую кружку, кофе в которой было, ей-богу, два глотка. — Мне, к примеру, нет.

Мужчина внимательно смотрит на меня, силясь понять что-то. На квадратном лице с мощной челюстью появилась тень улыбки, и взгляд его метнулся к прилавку кафе.

— Кофе, — жестом показывает, что нужно два.

— Сию минуту! — из кафе раздался голос услужливого хозяина заведения.

— Давайте. Задайте свой вопрос, — говорю я.

Джон глубоко вздохнул. Даже с сожалением, если мне не показалось.

— Боюсь, это будет неприлично.

— Обещаю, моя кружка не покинет пределы этого блюдца, — с дерзкой ухмылкой заверила я. — Ну же…

— Невероятно, — задумчиво проговорил он.

Когда молчание затянулось, сказала я:

— Очень легкомысленная девушка. Так вы подумали обо мне?

Джон нисколько не смущен. Мужчина с интересом рассматривает меня и во взгляде его что-то изменилось.

— Вы не похожи на порядочную девушку с хорошим воспитанием, — из его уст прозвучал не упрек, а констатация факта.

— Допускаю.

— Допускаете?

Другая эпоха. Свои правила. Своя мораль. К этому придется привыкнуть.

— Почему выглядит странным, если девушка хочет прогуляться по городу?

— Странным выглядит ее решение гулять одной по сомнительным районам города, — резко сказал Джон.

— Хорошо, — согласилась я. — Тогда почему желание не быть блондинкой равняется катастрофе, а угостить чашкой кофе… эм… простите, не нахожу сравнения. Джон, вы знаете ответ?

Джон усмехнулся.

— Так диктует общество, — просто ответил он.

— Что будет, если, скажем, послать его к черту?

Непроницаемое лицо медленно-медленно расплылось в улыбке. Только что я подтвердила впечатление девушки с плохим воспитанием.

— Ничего серьезного. Разве что мелкие неприятности, где вас не приглашают на званый ужин или на модные вечера. Но что-то мне подсказывает, вас такими последствиями едва ли можно огорчить.

— Это правда.

— Вы из движения феминисток? — вдруг спросил он. Теперь моя очередь удивленно приподнять бровь.

— Господи, нет, — выдохнула я.

Джон выразительно посмотрел на меня, и я продолжила:

— Однажды проснулась и твердо решила, чего я не хочу.

— И чего вы не хотите?

— Улыбаться, когда я не хочу улыбаться. Не хочу вычищать дом до потери пульса. Не хочу готовить, потому что я ненавижу готовить… Не вижу ничего дурного в том, чтобы попросить для себя кофе у случайного прохожего, потому что я хочу кофе… — задумалась и отчеканила:

— Я не хочу делать массу вещей, выполнение которых предполагает хорошее воспитание.

— Ваш протест — это серьезно? — мужчина смотрит насмешливо.

А я серьезно:

— У меня только одна жизнь и я не хочу прожить ее вот так!

— Ваш кофе! — торжественно произнес хозяин заведения. Оставил чашки на столе и незаметно удалился.

Джон мельком взглянул на наручные часы.

— На чем собираетесь возвращаться к стилстанции?

— Я пойду пешком.

— Будет достаточно поздно. Я провожу вас, — уверенно заявил он.

С Джоном интересно говорить. Он задал много вопросов и внимательно слушал ответы, а скоро начал высказывать свое мнение на многие вещи, на которые у меня прямо противоположная позиция. Последние минут десять наш диалог напоминал дебаты по вопросам философии жизни и социального равенства.

— Чем вы занимаетесь? — спрашиваю я, когда мы пошли вниз по улице. Мы идем бок о бок, и я хорошо чувствую запах сигар и аромат одеколона, исходящие от мужчины.

— Вы о работе?

— Вы мне напоминаете полицейского.

— Почему я кажусь вам полицейским?

— Ваша осанка, острый взгляд. Наконец, моя интуиция. Я думаю, вы человек, который привык отдавать приказы.

— Я работаю в компании… Не полицейский.

— Вы устроили мне настоящий допрос. В своем предположении я была уверена… Почти.

— Вас будто огорчает, что я не тот, за кого вы меня приняли.

— Нет, это не так, — мой взгляд быстро метнулся к мужчине. — Может, вы занимаетесь не тем?

— Никогда об этом не думал. А чем занимаетесь вы?

— Судя по всему, домохозяйка, — тоскливо сказала я. — Давайте не будем об этом. Мне вот интересно, как вы забрели в эти переулки? Вы так сокращаете путь?

— Скорее наоборот.

— Зачем?

— После работы теплыми вечерами люблю пройтись. Это хорошие улицы, никакой суеты и покой. Так было, пока не появились вы.

Мы шли вдоль узких улочек, где навстречу изредка шел случайный прохожий. Когда подошли к стилстанции, удивилась, как может быть многолюдно вечером трудового дня: мужчины в деловых костюмах возвращаются в пригород, к женам и детям. Женщин среди них почти нет.

— Вы еще планируете вернуться в Данфорд?

— Да, — твердо говорю я. — И я бы не отказалась от компании друга, если таковой у меня все же есть.

— А вы в этом еще сомневаетесь? — на лице мужчины появилась улыбка.

— А вдруг вы из вежливости проводили глупышку до стилпоезда в надежде, что она больше никогда не вернется.

— В таком случае я бы не спросил ее о планах вернуться в Данфорд.

— Ваша взяла.

Гудок. Оглушительный. Раздражающий. Напоминает, что отправление поезда вот-вот состоится.

— Когда вы планируете вернуться? — спрашивает Джон.

— Не знаю.

— Вы сможете приехать, скажем, дня через три?

— Могу даже завтра, — вырвалось у меня.

— Боюсь, у меня дела, — улыбнулся Джон.

— Тогда в пятницу.

— Мы можем встретиться в том же кафе. В обед.

— Хорошо, — сказала я и ступила на лесенку-подножку поезда. Мужчина смотрит мне вслед.

Поезд мчится в обратный путь, в Гринпарк, а я бесцельно смотрю в окно в размышлениях о мире, в котором оказалась. Здесь все не так, как в прошлой жизни: другие поезда, другие дома, улицы и даже люди; у людей другой способ мышления, иные ценности, совсем не привычный для меня способ жизни. Здесь даже воздух другой.