Словно в раю - Куин Джулия - Страница 19
- Предыдущая
- 19/61
- Следующая
– Прости меня, – сказала она, едва они остались наедине. – Мне так жаль, что с тобой такое произошло.
Он отмахнулся от её извинений:
– Со мной всё будет в порядке.
– Ты так и не сказал мне, как долго пробыл под дождём, – напомнила она.
– Час? – предположил он. – Или два.
Онория испустила душераздирающий вздох.
– Прости меня, – повторила она.
Он ухмыльнулся:
– Ты это уже говорила.
– Да, я….
Маркус хотел снова улыбнуться, поскольку разговор получался смешной, но его прервал очередной приступ кашля.
Она тревожно всмотрелась в него:
– Может, тебе стоит переехать в Брикстэн?
Маркус ответил ей взглядом, говорившим «ни за что на свете».
– Я волнуюсь, потому что ты здесь совершенно один.
– Онория, – удалось ему выговорить, кашлянув ещё дважды. – Ты скоро вернёшься в Лондон. Миссис Ройл приятнейшая из соседей, в чём я убеждён, однако я предпочитаю болеть в собственном доме.
– Да, – согласилась Онория, покачав головой, – не говоря уже о том, что дай ей волю, и она обвенчает тебя с Сесилией ещё до конца месяца.
– Кто-то говорит обо мне? – жизнерадостно спросила мисс Ройл, входя в комнату с тёмно-синим одеялом.
Маркус тут же зашёлся в кашле, на этот раз немного притворном.
– Вот и я, – сказала Сесилия. Она подошла, держа в руках одеяло, но, кажется, не знала, что с ним делать дальше.
Она обратилась к Онории:
– Наверное, тебе следует помочь ему.
Онория взяла у неё одеяло, разворачивая его на ходу.
– Вот так, – тихо проговорила она, склонившись над Маркусом, чтобы раскинуть мягкую ткань. Она слегка улыбнулась, подтыкая края. – Не тесно?
Маркус покачал головой. Странное ощущение, когда о тебе заботятся.
Выполнив свою задачу, девушка выпрямилась, набрала воздуха и объявила, что ему нужен чай.
– О, да, – согласилась мисс Ройл. – Самое то.
На сей раз Маркус не стал даже пытаться протестовать. Он был убеждён, что представляет собой самое жалкое зрелище, закутанный в одеяло, с ногой на столике. Граф боялся представить, о чём думают дамы во время его кашля. Однако, оказалось довольно приятно оказаться предметом чьих-то забот, и если Онории хочется настаивать на чае, он с удовольствием осчастливит её, выпив чашку.
Маркус подсказал ей, где искать шнур сонетки, и она вызвала горничную.
– Хирург осматривал твою ногу? – спросила она.
– Нет необходимости, – отвечал он. – Нога не сломана.
– Ты уверен? С этим шутить не стоит.
– Я уверен.
– Мне было бы спокойнее, если бы….
– Онория, успокойся! Перелома нет.
– А сапог?
– Сапог? – Мисс Ройл выглядела озадаченно.
– Боюсь, что сапог спасти не удалось, – ответил Маркус.
– О, Боже, – сказала Онория. – Я так и думала, что его придётся разрезать.
– Разрезать сапог? – эхом подхватила мисс Ройл. – Какой ужас.
– У него ужасно опухла лодыжка, – пояснила ей Онория. – Другого выхода не было.
– А как же с сапогом? – не успокаивалась мисс Ройл.
– Не самая моя любимая пара, – вставил Маркус, чтобы подбодрить бедняжку мисс Ройл, которая выглядела так, словно кто-то обезглавил щенка.
– Интересно, а можно ли сшить только один сапог, – задумчиво проговорила Онория. – Парный к оставшемуся. Тогда можно будет избежать утраты.
– О, нет, не получится. – Мисс Ройл, очевидно, являлась знатоком в этом деле. – Подобрать точно такую же кожу совершенно невозможно.
От развёрнутой дискуссии об обуви Маркуса избавило появление миссис Уэзерби, которая на протяжении долгих лет являлась его домоправительницей.
– Я начала готовить чай ещё до того, как вы о нём спросили, – объявила она, входя с подносом.
Маркус улыбнулся, совсем не удивившись. Она всегда так поступала. Он представил экономку Онории и мисс Ройл. Миссис Уэзерби приветствовала Онорию, засияв от радости.
– О, вы должно быть сестра мастера Дэниела, – воскликнула она, расставляя приборы.
– Да, – ответила Онория с радостью. – Вы его знаете?
– Знаю. Он приезжал несколько раз, обычно в отсутствие старого графа. И, конечно же, он приезжал раз или два с тех пор, как мастер Маркус сам сделался графом.
Маркус почувствовал, как краснеет при упоминании своего детского почётного титула. Он никогда не поправлял миссис Уэзерби. В детстве она была ему как мать, и единственной, кто одаривал его улыбкой или добрым словом во всём Фенсмуре.
– Как приятно с вами познакомиться, – продолжила миссис Уэзерби. – Я много слышала о вас.
Онория заморгала от удивления:
– Правда?
Маркус тоже моргнул. Он не помнил, чтобы говорил с кем-либо об Онории, не говоря уже о своей экономке.
– О, да, – отвечала миссис Уэзерби. – Когда они были детьми, разумеется. Должна признаться, я до сих пор считала вас маленькой девочкой. Но вы теперь уже взрослая, не так ли?
Онория с улыбкой кивнула.
– Какой чай вы любите? – спросила экономка и налила молока в три чашки после того, как Онория и мисс Ройл высказали свои предпочтения.
– Прошло столько лет с тех пор, как я видела мастера Дэниела, – продолжила она, поднимая чайник. – Он, конечно, порядочный шалопай, но мне он всегда был по душе. Как он поживает?
Наступила неловкая тишина, и Онория посмотрела на Маркуса в поисках помощи. Тот немедленно откашлялся и сказал:
– Должно быть, я вам не говорил, миссис Уэзерби. Лорд Уинстед уже несколько лет живёт заграницей.
Он расскажет ей подробности позже, не перед Онорией и мисс Ройл.
– Понимаю, – сказала миссис Уэзерби, правильно трактуя тишину как нежелание развивать тему. Она несколько раз кашлянула и протянула первую чашку на блюдце Онории.
– И также для вас, – пробормотала она, передавая вторую чашку мисс Ройл.
Обе девушки поблагодарили её, и она встала, протягивая Маркусу его чашку. А затем миссис Уэзерби обратилась Онории:
– Вы проследите, чтобы он выпил всё до капли?
Онория ухмыльнулась:
– Совершенно верно.
Миссис Уэзерби наклонилась и сказала громким шёпотом:
– Джентльмены – самые ужасные пациенты.
– Я всё слышал, – заметил Маркус.
Экономка лукаво взглянула на него:
– Так и было задумано.
С этими словами она сделала реверанс и вышла из комнаты.
Оставшаяся часть визита прошла без происшествий. Они выпили весь чай (Маркусу, по настоянию Онории, досталось две чашки), ели бисквиты и говорили о разных вещах, пока у Маркуса не случился столь затяжной приступ кашля, что Онория заговорила том, что ему необходимо вернуться в постель.
– Нам уже пора, – сказала она, вставая вместе с мисс Ройл. – Думаю, миссис Ройл с нетерпением ожидает нашего возвращения.
Маркус кивнул и благодарно улыбнулся, когда девушки возразили против того, чтобы он встал при прощании. Он чувствовал себя просто ужасно и подозревал, что ему придётся проглотить гордость и просить, чтобы наверх его отнесли на руках.
После отъезда дам, само собой.
Маркус подавил стон. Он ненавидит болеть.
Оказавшись в карете, Онория позволила себе расслабиться. Маркус выглядел больным, но неделя отдыха и куриный бульон способны творить чудеса. Однако минута спокойствия окончилась, когда Сесилия заявила:
– Даю месяц сроку.
Онория посмотрела на неё:
– Прости, не понимаю.
– Таков мой прогноз. – Сесилия вытянула указательный палец, нарисовала им в воздухе небольшой круг и ткнула в него. – Не пройдёт и месяца, как лорд Чаттерис сделает предложение.
– Кому? – спросила Онория, пытаясь скрыть ужас. Маркус не оказывал Сесилии никаких особых знаков расположения, и более того, кузине было не свойственно подобное хвастовство.
– Тебе, дурочка.
Онория едва не подавилась собственным языком.
– О, – с чувством произнесла она. – О-о…. О-о. О, нет.
Сесилия самодовольно усмехнулась.
– Нет-нет. – Возможно, Онория превратилась в идиотку, которая способна выговаривать лишь односложные слова, однако она идиотка, обладающая чувством ритма. – Нет. О, нет.
- Предыдущая
- 19/61
- Следующая