Словно в раю - Куин Джулия - Страница 54

Онория кивнула и собиралась ответить ничего не значащей любезностью, когда заметила повязку на его руке.

– Надеюсь, ваша рана не опасна, – вежливо сказала она.

– Ах, это? – Колин Бриджертон вытянул руку. Он мог свободно шевелить пальцами, но остальную часть ладони и запястья закрывала повязка. – Ничего серьёзного. Порезался ножом для бумаг.

– Пожалуйста, остерегайтесь инфекции, – сказала Онория с нажимом, выходившим за рамки приличий. – Если появится краснота, припухлость или, ещё хуже, желтизна, необходимо немедленно показаться доктору.

– А зеленоватость? – спросил он.

– Простите?

– Вы назвали много цветов, которых нужно бояться.

Онория ненадолго утратила дар речи. В заражении раны нет ничего смешного.

– Леди Онория? – окликнул мистер Бриджертон.

Она решила сделать вид, что ничего не слышала:

– Самое главное, следите, чтобы вокруг не появились красные прожилки. Это самый плохой признак.

Её собеседник моргнул. Но если его и удивила тема разговора, он этого не показал. Вместо этого он с любопытством посмотрел на свою руку и спросил:

– Какими именно красными?

– Прошу прощения?

– Насколько красными должны быть прожилки, чтобы я начал беспокоиться?

– Откуда ты столько знаешь о медицине? – вмешалась леди Данбери.

– Вы знаете, мне неизвестно, насколько красными они должны быть, – ответила Онория мистеру Бриджертону. – Полагаю, любые прожилки являются плохим предзнаменованием.

Она обратилась к леди Данбери:

– Я недавно ухаживала за кем-то, у кого началось заражение.

– На руке? – пролаяла леди Данбери.

Онория не представляла, что ответить.

– Это было у неё на руке? На ноге? Девочка, главное – в деталях. – Графиня стукнула тростью, едва не угодив по ногам мистера Бриджертона. – Иначе история становится скучной.

– Простите… Э-э, на ноге. – Онория не видела причин пояснять, что нога принадлежала не «ей», а «ему».

Леди Данбери смолкла, а затем явственно хихикнула. Онория не поняла почему. Потом пожилая дама заявила, что ей срочно необходимо поговорить со второй скрипачкой и ушла, оставив Онорию наедине с неотразимым мистером Брижертоном (насколько можно уединиться посреди толпы людей).

Онория не удержалась от взгляда на графиню, приближавшуюся к Дейзи, и мистер Бриджертон сказал:

– Не бойтесь, она почти безобидна.

– Моя кузина Дейзи? – усомнилась Онория.

– Нет, – ответил он, ничуть не смутившись. – Леди Данбери.

Онория снова посмотрела на Дейзи и графиню:

– Разве она глухая?

– Ваша кузина Дейзи?

– Нет, леди Данбери.

– Полагаю, что нет.

– Ох, – содрогнулась Онория, – тогда всё плохо. Она непременно оглохнет после разговора с Дейзи.

На этих словах мистер Бриджертон не выдержал и обернулся. Его ожидало зрелище, а точнее, сила звука голоса Дейзи, которая очень медленно и громко проговаривала каждое слово, адресованное леди Данбери. Он тоже вздрогнул.

– Это не приведёт ни к чему хорошему, – пробормотал он.

Онория лишь покачала головой и согласилась.

– А ваша кузина дорожит своими пальцами ног?

Онория моргнула в смущении:

– Полагаю, что да.

– Тогда ей стоит внимательно следить за тростью.

Онория повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дейзи взвизгивает, отскакивая назад. Но ей не повезло, и леди Данбери тростью надёжно пригвоздила её к месту.

Они какое-то время стояли, сдерживая смех. Тут мистер Бриджертон заговорил:

– Я так понимаю, что вы находились в Кембридже в прошлом месяце.

– Да, – подтвердила Онория. – Я имела удовольствие обедать с вашим братом.

– С Грегори? В самом деле? И вы называете это удовольствием? – Но мистер Бриджертон говорил, усмехаясь, и Онория мгновенно представила, как проходит жизнь в семье Бриджертонов – в подшучивании и любви.

– Ваш брат держался со мною весьма обходительно, – заметила она с улыбкой.

– Могу я доверить вам секрет? – шепнул мистер Бриджертон, и Онория решила, что в данном случае будет правильно и совершенно пристойно выслушать сплетню – от настоящего мастера флирта.

– А я должна сохранить ваш секрет в тайне? – спросила она, чуть наклоняясь вперёд.

– Разумеется, нет.

Онория одарила его сияющей улыбкой:

– Тогда валяйте.

Мистер Бриджертон наклонился к ней ровно настолько, насколько это сделала она сама:

– Грегори прославился своим умением стрелять бобами через обеденный стол с помощью катапульты.

Онория мрачно кивнула:

– Он это делает в последнее время?

– В последнее время нет.

Она сжала губы, сдерживая улыбку. Как приятно слышать такие семейные шутки между братьями. Когда-то они звучали в её доме тоже, хотя она сама в них не участвовала. Онория была намного моложе своих сестёр. Честно говоря, они, вероятно, просто забывали поддразнить её.

– У меня есть к вам вопрос, мистер Бриджертон.

Он склонил голову.

– Из чего была сделана катапульта?

Он ухмыльнулся:

– Из самой обыкновенной ложки, леди Онория. Но в дьявольских руках Грегори вещи имеют обыкновение меняться.

Она рассмеялась и внезапно почувствовала чью-то руку на своём локте.

Маркус уже не помнил, когда в последний раз ему доводилось прибегать к насилию, но, пока он стоял там, взирая на ухмыляющуюся физиономию Колина Бриджертона, у него возникло сильное искушение воспользоваться кулаками.

– Лорд Чаттерис. – Бриджертон приветствовал его вежливым кивком. Кивком и взглядом. Будь Маркус в хорошем настроении, он смог бы пояснить, что именно раздражало его в этом взгляде. Но настроение Маркуса было нехорошим. Вернее, оно былохорошим, несмотря на то, что он только что подвергся пытке самым худшим исполнением Моцарта из всех возможных.

И неважно, что сегодня он потерял часть слуха, все остальные его чувства звенели от счастья. Он сидел на своём месте и любовался Онорией. Если на репетиции она была угрюмым воином, то на концерте девушка предстала в облике счастливого солдата. Она улыбалась на протяжении всего концерта, и Маркус знал, что улыбка её адресовалась не зрителям и не музыке. Она улыбалась людям, которых любила. И на короткое мгновение он смог вообразить, что принадлежит к числу этих людей.

В его сердце она улыбалась для него.

А теперь Онория стояла и улыбалась Колину Бриджертону, с его знаменитым очарованием и зелёными глазами. Однако это ещё можно было бы перенести. Но когда Колин Бриджертон стал улыбаться ей….

Есть вещи, с которыми просто невозможно примириться.

Прежде чем он смог вмешаться, Маркусу пришлось выпутаться из беседы с Фелисити Фезерингтон, а точнее, с матерью Фелисити, которая держала его буквально в тисках. Возможно, он был невежлив. Нет, он совершенно точно был груб, но побег от Фезерингтонов трудно обставить с тактом и утончённостью.

Наконец, практически вырвав руку из цепкой хватки миссис Фезерингтон, он подошёл к Онории, которая вся сияла, весело смеясь с мистером Бриджертоном.

Маркус собирался вести себя цивилизованно. Действительно собирался. Но как раз, когда он подходил, Онория сделала шаг в сторону, и он заметил выглядывающий из-под оборок юбки красный атлас.

Её счастливые красные туфельки.

Маркуса бросило в жар.

Он не хотел, чтобы другой мужчина видел эти туфельки. Не хотел, чтобы другой мужчина даже знал о них.

Он видел, как она вернулась на прежнее место, соблазнительный отблеск красного снова скрылся под юбкой. Маркус шагнул вперёд и произнёс тоном более холодным, чем намеревался:

– Леди Онория.

– Лорд Чаттерис, – приветствовала она его.

Маркус ненавидел, когда Онория обращалась к нему официально.

– Какая приятная встреча, – её тон подразумевал вежливое знакомство или очень дальнее родство. – Вы знакомы с мистером Бриджертоном?

– Знаком, – лаконично подтвердил он.

Они обменялись кивками и, видимо, на этом исчерпали общение.