Бриганты (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич - Страница 24

У меня складывалось впечатление, что лазутчиками в обеих сражающимся армиям служили одни и те же люди. Они ходили туда-сюда, рассказывали одним, что видели или узнали у других, и смотрели и слушали, чтобы было, что рассказать другим. Скорее всего, так зарабатывали на жизнь монахи нищенствующих орденов, которых не обижали воины обеих сторон.

После допроса гасконца раздели и отдали уцелевшим крестьянам сожженной деревни. Что крестьяне с ним делали — не знаю, но орал громко. Правда, не долго.

Мы догнали отряд англичан возле переправы через реку Крёз. На противоположном берегу начиналась «английская» территория, поэтому отряд Джона Чандоса расслабился. Рыцари, легкая конница и лучники переправились на пароме первыми. Став лагерем на противоположном берегу возле деревни, ждали, когда переправится обоз. Когда мы подъехали к реке, на нашем берегу оставалось семнадцать арб, запряженных волами. Нагружены арбы были не хуже, чем та, что мы отбили у гасконцев. Охраняли их всего с полсотни копейщиков. Они стояли, сидели или лежали на берегу и ждали, когда вернется паром, на котором помешалась всего одна арба. Мы тоже подождали паром. Он представлял собой что-то типа большого плота. С того борта, что на течение, стоят две Л-образные стойки, внутри которых пропущен пеньковый канат, привязанный к столбам, вкопанным на берегах рядом с небольшими причальчиками. Два крепких мужика на плоту тянут за этот канат, перемещая плавсредство поперек реки. При переправе на «английский» берег им помогают возничие, а обратно тянуть приходится самим, поэтому движутся медленнее. Когда паром причалил к берегу, из леса выплеснулся мой отряд.

— Нотр-Дам! За маршала Сансерра! — кричали мои бойцы, налетев на вражеских пехотинцев.

«Нотр-Дам» — это общий боевой клич французов. К нему обычно добавляют имя своего командира. Пусть англичане думают, что мы — передовой отряд французского маршала. Я заколол пикой двоих гасконцев. Брать их в плен нет смысла. Выкуп не получишь, в рабство не продашь, а отпустить — опять придется с ними воевать. Зато арестовали паромщиков, чтобы не смогли перевезти врагов на наш берег. Этих не было смысла убивать, потому что самим пригодятся. Паром нужен всем. Часть моих бойцов развернули арбы и погнали их по дороге прочь от реки, а остальные торопливо собирали оружие и доспехи убитых.

На противоположный берег выехали несколько рыцарей. Наверное, среди них и сам Джон Чандос. В лицо я его не знал, а немолодых рыцарей там было несколько, и все облачены в одинаково богатые доспехи. Один рыцарь был на соловом жеребце. Если не ошибаюсь, это фальшивый граф Ангус. Английские рыцари спокойно смотрели, как мы уводим часть их добычи. А что они могли сделать?! Переправиться через реку вплавь под обстрелом арбалетчиков?!

Я помазал им рукой и крикнул на английском языке:

— Передайте мою благодарность Джону Чандосу за то, что собрал для меня добычу!

— Ты будешь жестоко наказан за эти слова, наглец! — крикнул в ответ всадник на соловом жеребце.

— Ангус, ты мог это сделать в нашу предыдущую встречу, но трусливо сбежал! — осадил я.

— Я вызываю тебя на поединок, подлый француз, нападающий из засад! — возмущенно крикнул он.

— На поединок вызывают равного, а мне сказали, что ты такой же ненастоящий рыцарь, как и граф! — бросил я, отдал честь остальным английским рыцарям и не спеша поехал вслед за захваченным обозом, пропуская мимо ушей оскорбления, которые изблевывал в мой адрес самозваный граф Ангус.

В паре лье от переправы мы отпустили паромщиков, а на следующем перекрестке повернули в сторону замка Ла-Рош-Позе, возле которого стояли отряды герцога Бурбонского. Надо было избавиться от обоза и поделить деньги, чтобы у бойцов было больше желания воевать.

Маршал Франции Луи де Сансерр оказался медлительным, если не сказать, заторможенным человеком. Такое впечатление, что к сорока годам у него почти полностью сели батарейке. Даже голову, покрытую густыми темно-русыми волосами, он поворачивал так, будто потянул мышцы шеи, боится резким движением сделать себе больно. Маршал — это пока что всего лишь командир большого отряда. Он собрал вечером нас, два десятка командиров поменьше, в холле замка Ла-Рош-Позе, чтобы обсудить план действий. Точнее, бездействий. Мало того, что сам ничего не делает, так еще и другим запрещает покидать лагерь.

— Как сообщили лазутчики, в отряде виконта Джона Гастингса, старшего сына графа Пемброукского, три-четыре сотни воинов, в основном рыцари и оруженосцы, а нас более семисот. Они уже набрали добычи, так что движутся медленно. Людовик Бурбонский хочет, чтобы мы напали на этот отряд и взяли графа в плен. Как вы знаете, англичане захватили в плен Изабеллу, мать герцога. Можно было бы сделать размен, — рассказал Луи не Сансерр.

Теща короля Франции скромно жила в замке вдали от мирской суеты. Была уверена, что рыцари с дамами не воюют, поэтому и гарнизон в замке был малочисленный. Мало того, что ее взяли в плен, так еще и потребовали за нее фантастически выкуп в полмиллиона франков. Англичане чаще, чем французы, забывали, когда было выгодно, что они рыцари.

— Какие будут предложения? — задал вопрос Луи де Сансерр.

— Догнать и разбить! — сразу выпалил Луи де Сен-Жюльен.

Маршал смотрит на Карне де Бретона, как на более рассудительного человека. Тот смотрит на меня, как на человека, которому удалось отбить половину, как гласит молва, обоза у самого Джона Чандоса.

— Если мы погонимся за ними, виконт Джон сможет удрать, — говорю я. — Не лучше ли устроить засаду на пути следования его отряда?

— А как мы узнаем, куда они пойдут? — спрашивает Робер де Сансерр, кузен маршала, юноша лет девятнадцати, такой же густоволосый, но более подвижный и наряднее одетый.

— Туда, где есть, что грабить, — отвечаю я. — В виконстве Рошешуар не так уж и много таких мест осталось.

Все злорадно улыбаются, потому что виконт Рошешуар не пользуется популярностью в нашей армии. На словах вроде бы отважный воин, но странным образом всегда оказывается не там, где сражаются. Даже когда англичане осаждали Рошешуар, виконта там не было.

— Другие предложения есть? — задает вопрос Луи де Сансерр.

— Да, пожалуй, план Венецианца хорош, — медленно произносит Карне де Бретон.

В последнее время лицо у него стало не таким красным. Я догадался, что у Карне де Бретона гипертония, посоветовал поставить пиявок.

— Они высосут из тебя дурную кровь, — объяснил я так, как ему будет понятней.

— Мне доктор пускал кровь. Помогает, но ненадолго, — отмахнулся он.

Кровь тут пускают от всех болезней. Даже тем, кто умирает от потери крови.

— Пиявки еще и сосуды тебе прочистят. Попробуй. Хуже все равно не будет, — настоял я.

Карне де Бретон попробовал. Теперь считает себя моим должником и благодарит, как умеет.

Утром мы отправились на поиски Джона Гастингса, виконта Пемброукского, и его отряда. Мои конные арбалетчики скакали в авангарде, вели разведку. Следом за нами двигались отряды Карне де Бретона, Луи де Сен-Жюльена, Жана де Бюэя и Гийома де Бурда. За ними шли пехотинцы под командованием кузена маршала. Замыкал колонну Жан де Вилэн — командир отряда из ста двадцати человек. Сам Луи де Сансерр остался в замке Ла-Рош-Позе, чему все мы обрадовались. Под командованием маршала мы уж точно бы не догнали Джона Гастингса. Единого командира у нас не было, но, по молчаливому согласию большинства, таковым считался Карне де Бретон, как самый старый и опытный. Знали бы они, сколько уже лет живу и воюю я!

В виконстве Рошешуар мы не застали виконта Джона Гастингса. Или его предупредили о нас, что маловероятно, потому что мы, выйдя на следующее утро после совещания, двигались сравнительно быстро, или больше нечего было грабить. Узнав об этом, командиры собрались на совещание. Проходило оно на окраине деревни, сожженной еще отрядом Джона Чандоса. Не слезая с коней, мы встали в круг. Я рассказал, что отряд Джона Гастингса переправился через реку Крёз на «английскую» территорию. Местные жители, которые прятались в лесу, сообщили, что у англичан большой обоз, движутся очень медленно. Обоз на самом деле был так себе, но иначе было бы трудно заманить французов на вражескую территорию.