Выбери любимый жанр

Вечный капитан (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич - Страница 5


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

5

От Олега Святославича можно было ждать непродуманных поступков, поэтому я устроил небольшое шоу на берегу Сейма. На пустыре, где обычно проводил занятия с дружинниками, построил все пять сотен. Пеших — в четыре шеренги, конных — в две. Получилась довольно длинное построение. Они стояли спиной к реке, никому не угрожая. Только мы с воеводой Уваром сидели на лошадях перед строем, лицом к реке. Учения проводили, а заодно демонстрировали силу.

Ладьи с курянами проплыли мимо нас, сбавив ход. Наверное, с реки мы смотрелись красиво и грозно. Ровные прямоугольники воинов, облаченных, как один, в металлическую броню и хорошо вооруженных, не остались незамеченными. Все куряне, кто не сидел на веслах, собрались на правых бортах ладей и молча смотрели на мою дружину. Мои воины тоже молчали. Я не сказал им, зачем построил, но все и так знали, что мимо поплывет бывший Великий князь. В эту эпоху на Руси никто никому не доверял, поэтому ждали от курян подляну. Если и были у князя Олега недобрые намерения, ровные шеренги моих дружинников развеяли их. Я добился того, чего хотел, причем без потерь. Лучшая победа — победа без боя.

5

За два года шхуна рассохлась. Десять дней мы потратили на то, чтобы законопатить и просмолить ее. Материалы и инструменты привезли с собой на двух ладьях, которые я нагрузил на обратную дорогу купленными у местных жителей овечьей шерстью и выделанными кожами. В Путивле из них изготовят обмундирование для моей дружины. Если я не выдам новое, так и будут ходить в рванье.

Черное море встретило нас северным ветром силой баллов пять. Мы подняли все паруса и понеслись к Босфору. Я решил поохотиться в Средиземном море и заодно навестить тестя с тещей, сообщить им, что у них появился еще один внук по имени Андрей. Назвать так предложила Алика. Русский вариант имени Эндрю, с которым у нее, видимо, связаны приятные воспоминания. Наверное, это один из тех придурков, которые полегли за нее на нефе. Кстати, Жоффруа де Виллардуэн даже не заикнулся по поводу погибших рыцарей. На то он и рыцарь, чтобы погибнуть в бою. Скорее всего, это были младшие сыновья из незнатных семей, а их старшие братья ходили под моим командованием в поход на сарацинов.

Мраморное море и пролив Дарданеллы контролировали корабли Никейской империи. За два года войска Иоанна Дуки Ватацеса сильно потеснили латинян. На азиатском берегу теперь принадлежала Латинской империи лишь неширокая полоса напротив Константинополя. Пошлина за проход осталась прежняя. Поскольку шли в балласте, заплатили всего одну золотую номисму, отчеканенные еще императором Алексеем — последним правителем Ромейской империи.

Сборщик пошлины — длинноносый рассудительный пожилой грек — убедившись, что в трюме только запасы еды, предупредил:

— В нашу империю ввоз товаров временно запрещен, но вывозить можно, сколько хотите.

— Почему? — поинтересовался я.

— Наш наимудрейший император Иоанн печется о собственных ремесленниках, — произнес без тени иронии грек.

Отсутствие конкуренции приведет к деградации его ремесленников, но сначала будет казаться, что запрет наимудрейшего императора подействовал положительно.

— Я — не купец, — поставил в известность сборщика пошлины, — так что ничего к вам завозить не буду, а вывозить — и тем более.

— За нападения на суда наших купцов капитана ждет смерть, а команду — рабство на галерах, — проинформировал грек.

— Предпочитаю нападать на сарацинских купцов, — сказал я. — Они богаче.

— На суда неверных наш наисправедливейший император разрешает нападать, — серьезным тоном произнес сборщик пошлины.

Мне сперва показалось, что это у него юмор такой — не сразу понятный. Нет, грек говорил на полном серьезе. Сомневаюсь, что ему вообще знакомо чувство юмора. Разве что на уровне Чарли Чаплина — «поскользнулся-упал». Видимо, у них с наисерьезнейшим императором Иоанном Дукой Ватацесом одна мания величия на двоих.

В Эгейском море вопрос с пиратами действительно решили. По крайней мере, на нас никто даже не пытался напасть. Только в южной его части, побережье которого принадлежало Иконийского султаната, к нам рванулись от небольшого острова три рыбацких баркаса, наполненные отважными парнями. Два баркаса были четырнадцативесельными, а один — шестнадцативесельный. Поскольку ветер им был противный, латинские паруса не поднимали. Мы продолжали следовать прежним курсом — на юго-восток, к западной оконечности острова Родос. Я собирался обогнуть Родос с юга, а потом повернуть на восток, к берегу султаната, поискать там добычу. Первым на дистанцию выстрела приблизился шестнадцативесельник. На баке у него стоял наклоненный внутрь деревянный щит, который, по мнению пиратов, должен был защитить от наших стрел и болтов. Кого-то он защитил, но не всех. Корма шхуны была намного выше этого щита, поэтому сидевшие ближе к корме гребцы были открыты. Первый же залп моих арбалетчиков вывел из строя с пяток пиратов, включая рулевого. Сколько точно — сказать не могу, потому что и их соседи сразу попадали между банками, чтобы не погибнуть. Баркас начал медленно разворачиваться правым бортом к ветру. Остальные два решили не рисковать, развернулись с помощью весел. Не знаю, на что они рассчитывали, атакую шхуну на низких, незащищенных суденышках. Наверное, что экипаж окажется еще трусливее, чем они.

В Средиземном море дул бриз: днем с моря на берег, ночью с берега на море. Оба ветра дули нам практически в борт, так что мы шли курсом галфвинд днем правого, а ночью левого галса. С левого борта остался залив Анталья — туристическая Мекка россиян. Никогда там не был. В этой части побережья жара слишком влажная. Турецкие курорты на Эгейском море лучше, потому что там более сухой и не такой жаркий климат.

В этих краях я посещал порт Искендерун. Название город получил в честь Александра Македонского, но больше ничего от великого полководца там не осталось. Развалины замка тринадцатого века в счет не идут. Первым на судно, опередив власти и агента, прибыл продавец сим-карт для мобильных телефонов. Льстивый и скользкий, он всячески пытался проникнуть в надстройку. На симках ведь много не заработаешь, еще и подворовывал, наверное. А в городе ко мне ненавязчиво приставали по очереди шесть человек, утверждавшие, что они — бывшие моряки, и предлагали угостить пивом, а потом пытались втюхать серебряную монету времен Александра Македонского. Монеты у всех шести были одинаковые, немного потускневшие, но совсем не стершиеся за две с лишним тысячи лет. Грузились мы в Искендеруне строительным мелом, упакованным в большие синтетические сумки с ручками, за которые с помощью строп цепляли на крюк подъемного крана сразу по четыре и переправляли с железнодорожного вагона-платформы в трюм судна. Запомнилось, что грузчики работали всего пару часов за смену. Закинут в трюма положенные шестьсот тонн и остальное время гоняют чаи и играют в шиш-беш. Территория порта была очень большой, причем использовалась только малая часть ее, на остальной находились захламленные пустыри и полуразрушенные строения, возле которых рос виноград и инжирные деревья. Виноград уже созрел, и мои матросы нарвали его себе, а заодно принесли и мне полный пластиковый тазик.

Во второй половине четвертого дня, когда шхуна проходила между материком и островом Кипр и я подумывал лечь на обратный курс, впередсмотрящий наконец-то заметил большое судно. Раньше попадались только рыбачки, на которых я приказал не обращать внимание. Мы сюда не за рыбой пришли. Это было судно длиной метров двадцать пять, шириной не меньше восьми и с тремя латинскими парусами. Между грот-мачтой и бизанью находился узкий грузовой люку. Еще один люк поуже располагался в кормовой части, рядом с шатром, под которым был постелен ковер, а на нем лежали свернутая постель капитана и две красные подушки, засиженные в центре до черноты. Этот люк вел к запасам еды для экипажа и сундуку с деньгами и парадной одеждой капитана. Вода хранилась в бочках, которые были привязаны к мачтам, по две возле каждой. Это судно, как и захваченный в прошлом походе зерновоз, загружалось через отверстие в борту, которое потом закрывали и замазывали смолой. Оказывается, зерновоз был, так сказать, типовым проектом. Другими отличиями этого судна от нефа были заостренная корма и отсутствие надстроек. На корме было что-то типа полотняного шатра, а между фок— и грот-мачтами натянут тент. Паруса убраны. Судно лежало в дрейфе. Наверное, шли на Кипр, пережидали противный ветер. Заметив нас, сразу повернули к материку и подняли паруса, которые были из вертикальных полос холста красного, зеленого и желтого цвета. У фока и бизани после красных шли зеленые полосы, а у грота — желтые. Ветер был не сильный. Купец от силы делал узла полтора, в то время, как шхуна — не меньше трех. Мы догнали его до наступления темноты. Сопротивления не было. Теперь понятно, за кого приняли нас иконийские пираты. Мы ошвартовались правым бортом к левому борту купеческого судна, матросы которого даже приняли у нас швартовы. Матросов было двенадцать человек: семеро свободных и пятеро рабов. Среди рабов двое оказались славянами из Македонии. Они и приняли швартовы. Остальные трое были ромеями из Трапезунда.

5
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело