Малявка (СИ) - Драч Маша - Страница 16

— Да… Спасибо, — момент некого сакрального единения прошел, вернулась привычная рутина.

Габриель показал мне, где находится ванная комната и вручил большое белое полотенце. Оставшись наедине со всеми своими мыслями и неоднозначными чувствами, я прошла к ванне и включила воду. Пока она набиралась, я присела на бортик и устало потерла лицо. Сердце всё еще учащенно билось в груди, будоража тело. Я думала о Габриеле, несмотря на то, что он находился за стеной. Я всё думала и думала, с каждым разом осознавая, что, кажется, влюбилась. Вот так просто, взяла и влюбилась. Наверное, это невероятно глупо и скоропостижно, но я ничего не могла поделать с сильным желанием видеть и слышать Габриеля как можно дольше и чаще. Безумие!

Ванна наполнилась, и я, не теряя времени, разделась и села в горячую воду. Напряжение всей последней неделе начало медленно отпускать меня, рождая в душе покой. Я расслабленно откинула голову на бортик ванны и прикрыла глаза. Усталость копившаяся, наверное, годами уходила вслед за всеми плохими эмоциями. Я ощущала некое освобождение, которого мне всегда не хватало. Не знаю, как долго продлится это эфемерное чувство свободы, но хотелось, чтобы оно длилось как можно дальше. Хотелось, чтобы время остановилось и позволило мне отдохнуть, а затем восполнить все свои резервы душевных сил.

Немного понежившись в ванне, я всё-таки мысленно вернулась обратно на Землю и принялась мыть и смывать с себя этот слишком долгий и тяжелый день. Спустив воду, я закуталась в полотенце и подошла к зеркалу, чтобы осмотреть свой синяк на лице. Он уже не был так сильно заметен, но если присмотреться, то можно увидеть его контуры. Голова в том месте, откуда папа мне вырвал клок волос, чуть припухла и немного болела. Но в целом я чувствовала себя нормально.

— Женских вещей у меня нет, но я тут нашел свои старые спортивные штаны и футболку, — Габриель заглянул в ванную.

Я обернулась, немного смутившись таким внезапным появлением. Габриель медленно вошел в комнату, я заметила в его руках вещи. Мысль о том, что я в одной комнате с мужчиной и на мне только полотенце, заставила кровь прилить к щекам. Габриель подошел ближе и положил вещи на полку рядом с раковиной, что расположилась у меня за спиной.

Вдруг стало жарко и дело здесь далеко не в горячей воде, мне даже дышать стало трудно, будто кто-то вцепился руками в мое горло. Габриель измерил мою фигуру изучающим взглядом, и я практически кожей почувствовала его ментальное прикосновения. Немного смущаясь, я посмотрела Габриелю прямо в глаза. Он провел разбитыми костяшками пальцев по моей щеке, в тех местах, где его кожа была повреждена, я чувствовала жар. Вдруг вспомнилась наша первая встреча, которая состоялась не так уж давно. Тогда Габриель касался меня так же, но после этого всё не сразу сложилось хорошо. От этого воспоминания меня всю передернуло, не хочу, чтобы подобное повторилось снова. Оно и не повторится. Я смотрела в темные глаза Габриеля и видела в них различные эмоции, но ни одна из них не была похожа на те чувства, что тогда захлестнули этого человека в моей кухне.

Он осторожно, словно бы боясь меня напугать, склонился, нежно взял за подбородок, и как бы спрашивая разрешения, поцеловал в уголок рта. Волна жара окатила меня с ног до головы, вводя разум в сладкий густой туман. Сама того не понимая, я обвила руки вокруг крепкой шеи Габриеля и притянула его как можно ближе. Тот наш поцелуй в машине я никак не могла забыть, он был моим первым и настоящим. Этот новый опыт хотелось повторить и я неумело, но искренне поцеловала Габриеля, прижимаясь к нему всем своим телом. Его руки крепко схватились за мою талию, перехватывая инициативу.

Кровь оглушающими толчками стучала в ушах, голова начала кружиться мне даже показалось, что пол под босыми ногами качнулся. Удары сердца уже давно сбились, а Вселенная стремительно и точно сжалась до размеров этой небольшой ванной комнаты, умело отгораживая от любых проблем и нехороших мыслей. Вкус нашего поцелуя практически сразу горящим узором отпечаталась у меня в памяти: горький, терпкий и самый желанный.

— Постой, — тяжело дыша, проговорил Габриель, прерывая поцелуй. Он обхватил мое лицо обеими руками и прижался своим лбом к моему лбу. Я не открывая глаза, жадно вдыхала запах мужского одеколона, словно бы боясь его забыть. — Пожалуй, пока на этом нужно остановиться, — Габриель аккуратно отстранился от меня. — Ты сейчас не совсем себе отдаешь отчет, да и я тоже. Не стоит торопить события.

***

Пока малая переодевалась в ванной, я готовил кровать в спальне. Разобравшись с простыней и пододеяльником, я усердно запихивал подушку в наволочку. Столько времени эта квартира пустовала, и казалось, что в этих стенах навечно замерла жизнь. Моя прошлая жизнь… Моя прошлая несостоявшаяся жизнь. По спине проходит неприятный холодок, но он тут же исчезает, когда я вспоминаю мягкие и такие податливые губы Полины. Не знаю, каким образом у меня получилось остановиться. Я был на гране, но быстро взял себя в руки.

Справляюсь с подушкой и бросаю ее к изголовью кровати. Осматриваюсь по сторонам и создается такое впечатление, что я на секунду попал в прошлое. Здесь я был когда-то счастлив, здесь же и познал страдание. Не знаю, почему именно сюда привез малую. Уж очень эгоистично с моей стороны попытаться одной девушкой окончательно вытравить мысли о другой. Хотя, это даже и не попытки, я действительно стал, повернут на Полине, но привкус прошлых неудачных отношений никак не хочет исчезнуть.

София будто яд, въелась ко мне под кожу, залезла в мозг и не желает оставить в покое. Сколько прошло времени? Года три-четыре… А я всё еще пытаюсь оклематься, прийти в себя, стать прежним. Гребанная болезнь, от которой нет противоядия. Она разыгралась снова, когда в мою жизнь ворвалась малая. Девочка напомнила мне о давно прошедших днях… У высших сил уж очень извращенное чувство юмора. Я мог бы соблазнить Полину, мог бы взять ее по согласию или нет, но это не моя история. Это было бы крайне жестоко, издеваться и пользоваться другим человеком. Хочу, чтобы между нами всё зарождалось постепенно, но временами меня так клинит, что приходиться держаться из последних сил.

Память услужливо возрождает поистине восхитительную картину: Полина в одном белоснежном полотенце с влажными волосами, влажной кожей, мягкими губами и этот взгляд тающего арктического ледника. Хочется выть как безумному и сжимать это податливое и субтильное существо в своих объятиях. Я свихнулся, причем окончательно.

— Я всё, — тихонько заявляет Поля, когда я возвращаюсь в гостиную.

Она облаченная в мою старую одежду выглядит еще более хрупкой, совсем еще ребенок. Моих губ касается улыбка.

— Отлично, я тебе уже приготовил постель, так что можешь ложиться, — снимаю пиджак и бросаю в кресло, обтянутое защитной пленкой.

— А где вы будите спать? — большущие голубые глаза, кажется, смотрят мне в самую душу. Мне по-доброму смешно оттого, что Поля всё еще обращается ко мне на «вы».

— Здесь, — указываю жестом на диван. — Иди, ложись, ты устала, тебе нужен отдых.

Маленькая закусывает нижнюю губу и плетется за мной, меня не покидает чувство какой-то недосказанности с ее стороны. Еще раз хорошенько поправляю одеяло и делаю пригласительный жест. Поля быстро взбирается на кровать и смотрит на меня с невыраженной в словах мольбой. Я немного теряюсь от такого взгляда… Веду себя совсем как мальчишка, хотя думал, что уже хорошо научился считывать эмоции на женских лицах.

Я присел на край кровати и поправил прядь влажных светлых волос. Я опасался, что после тех проблем, которые случились у Поли дома, девочка начала медленно приходить в себя. Обычно такие вот «приходы» могут вызвать истерику или нечто в таком же духе. Мне не хотелось, чтобы малая страдала, сам знаю, каково это.

— Всё в порядке? — я ощущаю на языке вкус Полининых губ, пальцы слишком отчетливо помнят плавные изгибы ее тела, скрытого за мягкой тканью полотенца. Трудно говорить, когда в голове всё кувырком.