Полёт феникса (СИ) - Архангельская Мария Владимировна - Страница 1

За стеной чей-то высокий резкий голос запел песенку о ненасытной лисе, что сосёт кровь из Сына Неба и скоро лопнет. Я поморщилась. Ведь зарекалась же выходить во внешний двор. Особенно после того, как однажды обнаружила над стеной ряд торчащих голов. Что поделаешь, если я снова стала главной сенсацией столицы, и успокаиваться та не собиралась. Уж очень скандальная и пикантная получалась история. Однако поместье Фэй было невелико, я уже исходила его вдоль и поперёк, и стоило задуматься…

— Госпожа, послать стражу разогнать их? — с надеждой спросила Ле Лан, сопровождавшая меня на прогулке. Одна из тех двух девушек, что достались мне в монастыре.

— Не стоит, — со вздохом отозвалась я. — Все рты не заткнёшь. Да стража и сама, наверное, скоро вмешается.

И верно — песенка оборвалась на втором куплете, а из-за стены донеслись недовольные повелительные голоса. Кажется, мой приёмный отец, Фэй Харрин, принимал моё спокойствие ближе к сердцу, чем я сама. Ну ещё бы — из заштатного аристократика, представителя младшей ветви, в силу слабости здоровья так и не поднявшегося выше седьмого ранга, он в одночасье превращался отца старшей жены императора, а если Тайрену удастся меня дожать, то и императрицы. Тот есть как минимум шестой ранг для него и четвёртый — для его супруги (как ни странно, но матери высокопоставленных обитательниц гарема занимали более высокое положение, чем отцы) со всеми полагающимися пожалованиями и привилегиями. И это если Тайрен не захочет дать чего-нибудь ещё. А он, скорее всего, захочет — среди недостатков нового императора скупость не числилась.

Как я и предсказывала, спектакль с удочерением никого не обманул: весть, что новоявленная Фэй Шэн-Юэн (Восход Луны — Тайрен, как и положено сыну этого мира, был поэтичен), на самом деле — та самая скандально известная Драгоценная супруга Луй Соньши, облетела столицу мгновенно. Таюнь забурлил. Делегации Тайрену с мольбами одуматься ходили до сих пор, а у поместья Фэй что ни день собирались зеваки. Их гоняли, а они снова собирались. И добро бы просто потешить любопытство. Песенки, ставшие, как я подозревала, столичными хитами, ещё полбеды — но чтобы помешать обливать ворота и стены поместья всяким-разным и разрисовывать похабными надписями, пришлось выставлять дополнительных сторожей.

Однако Тайрен был упрям не меньше, чем его отец. Я всё ещё не переселилась во Внутренний дворец только потому, что по здешнему обыкновению ждали счастливого дня — а также потому, что Тайрен не терял надежды уговорить меня принять императорский титул. И я уже чувствовала, как моя решимость настоять на своём и отказаться начала давать трещину.

В конце концов, если уж мне суждено снова поселиться в этом гадюшнике — не лучше ли быть самой главной гадюкой, чем рядовой змеёй? Как-то оно… безопаснее.

Моя решимость не входить в гарем вообще разлетелась вдребезги почти сразу по прибытии в Таюнь — и причиной к тому стала не любовь Тайрена, а встреча с Лиутар. Детская память в этом возрасте коротка, а я не видела свою девочку почти год, с прошлого лета. Лиутар не то чтобы шарахнулась от меня, но смотрела как на чужую, а когда ей сказали, что это её матушка, заулыбалась как-то неуверенно и на руки пошла неохотно. Куда охотнее она ухватилась за нянину руку, когда её уводили в подготовленную для неё комнату, и меня словно облили холодной водой. Сбывалось то, чего я боялась — няньки и воспитатели для моей дочери становились ближе меня, родной матери. Так что же, мне так и предстоит остаться для собственных детей чужой, приходящей мамой? Тем более что Тайрен был твёрд: девчонку, если захочешь уехать, так уж и быть, можешь взять с собой, но место принца — во дворце. Шэйрен должен расти при дворе, до тех пор, пока не повзрослеет достаточно, чтобы получить собственную резиденцию.

А если у нас родятся ещё дети? Честно говоря, эта мысль не вызывала у меня особого энтузиазма: двоих с моей точки зрения было более чем достаточно. Но я консультировалась с Гань Лу, и он подтвердил то, что я подозревала и сама: противозачаточные тут были, но ненадёжные. Та же императрица Эльм, сдаётся мне, с куда большим удовольствием вообще воспрепятствовала бы зачатиям в гареме и даже пыталась это сделать, вспомнить те же присланные мне курения. Но тем не менее то одна, ту другая девушка оказывались в положении, и приходилось принимать более радикальные меры. Мы же с Тайреном уже возобновили секс-общение, и не приходилось сомневаться, что появление нового ребёнка лишь вопрос времени. Однако вдова — ну, пусть технически ещё не вдова, но бывшая жена императора — не может завести себе нового мужчину и спокойно от него рожать. Это будет не меньший скандал, чем свадьба с сыном бывшего мужа, но если в случае со свадьбой меня хотя бы прикрывает воля императора, но тут не прикроет вообще ничто. Значит, придётся рожать тайно и отдавать ребёнка на сторону, а это меня совсем не устраивало.

Вот так и получилось, что к великой радости Тайрена я сама себя успешно уговорила.

Однако навещал меня Тайрен далеко не каждый день, поскольку был по горло занят своими делами. Усевшись на трон он, как и многие до него, вдруг обнаружил, что принести благоденствие стране не так уж и просто.

— Казна пуста, — уныло жаловался он мне, когда всё-таки выбирал время навестить, — деньги обесцениваются раньше, чем их отольют. Подати соберут не раньше осени, да и сколько их будет? Империя разорена войной и наводнениями. Чем платить жалование чиновникам и войскам, ума не приложу. Начинаю понимать отца и предков, лишавших придворных титулов за недостаточные подношения трону!

— Что, шкура оленя уже не помогает?

— Да где теперь та шкура? Придворные ноют, что обеднели и оскудели, и даже не все при этом врут. Только гун Вэнь и ван Лэй заплатили в полной мере без жалоб. Демоны преисподней! Я думал, что ненавижу гуна Вэня… Но я оставил его Великим защитником. После всех тех услуг, что он оказал стране и трону, я не могу отправить его в отставку, не говоря уж о чём-то большем!

Я понимающе кивнула. Про вана Лэя спрашивать нужды не было, я уже знала, что его выпустили из тюрьмы и отправили в ссылку, не лишив ни титула, ни владений. Со стороны царственного племянника это уже была милость, не удивительно, что ван не посмел жаловаться и возражать.

Тем временем царственный племянник потёр лоб и умоляюще посмотрел на меня:

— Слушай… А может ты что-нибудь придумаешь? Как можно пополнить казну? Ты ведь говорила как-то, что твоя страна тоже недавно переживала тяжёлые времена. Как вы справлялись?

Я поперхнулась:

— Тайрен! Я тогда была совсем ребёнком! Я могу тебе сказать, что делала отдельно взятая семья, но что там творили державные мужи, я понятия не имею.

Тайрен уныло кивнул.

— Но, может, ты всё-таки подумаешь? Я не хочу начинать правление с введения новых налогов и увеличения поборов.

— Ну и задачки у тебя. Как пополнить казну без новых налогов и поборов? Тебе не кажется, что это взаимоисключающие условия?

— Но всё-таки? Пусть будет новый налог, но не очень обременительный. Такой, чтобы люди могли его выплачивать. Пусть не сразу, путь постепенно…