Дрессировщик. Приручение (СИ) - Николаева Ольга - Страница 28

— Но я же всегда…

— Да не перебивай ты меня, сколько можно-то?! — Игорь снова начал сердиться. Странно раскачивалось его настроение, раньше Женя такого не замечала. — Так вот. Тебе раньше этого никто не запрещал. Почему сегодня все должно измениться?

— Но… — Она совсем растерялась. Даже протерла глаза, запустила пальцы в волосы, затем опять сцепила их на коленях. — Я тогда не понимаю, почему вы так злились? Я же видела, что что-то совсем не так…

— Какого хрена, Женечка, ты забыла в той подворотне, а? — Его голос стал совсем уж ласковым. Почти ядовитым. — Среди укурков и обдолбанного отребья? Поприличнее места найти не могла, или в другие не пускают? Ты видела, вообще, перед кем своей задницей вертела?

— Но… Не было там никаких…

— Молчать! — Теперь уже голос Суворова начинал звенеть от нарастающего гнева. — Да они бы еще через полчаса могли сообразить и трахнуть тебя, всей честной компанией! Да так, что ногами шевелить никогда не научилась бы. А потом бросили где-нибудь под забором, и никогда не вспомнили, что когда-то видели хорошую девочку Женю! Ты зачем на проблемы-то нарывалась? Или вместе с ними какую-то хрень курила?

— Да что вы ерунду придумываете и наговариваете на людей! — Таких обвинений она не могла вынести. Что угодно, но только не такую несправедливость. — Там нормальная компания собирается всегда, и никто из них ничего плохого никогда не сделал! То, что выглядят неформально, — это еще не повод обвинять во всех смертных грехах! И я, как раз, выбрала это место, потому что в этом клубе никто ко мне не приставал и не мешал. Я туда несколько раз ходила, и никогда меня там не обижали.

— Надо же, как мы смело заговорили… Очень интересно. И с кем, если не секрет, посещаешь эти злачные заведения?

— Ни с кем. Один раз на праздник сходили всей группой. Мне там понравилось. Потом одна ходила.

— Потрясающе. У меня нет слов, Женя.

Самое поганое было в том, что Игорь и сам не знал, как сформулировать свои претензии. И ведь не соврал: он действительно считал, что один ночной загул для взрослого человека — это сущая мелочь. Тем более, что девчонку никто не предупреждал о его приезде, она и не должна была сидеть и дожидаться его у окна. А если бы он не приехал, по горячим просьбам Светки? Об отсутствии девушки дома до утра вообще никто не догадался бы. Ну, и к чему тогда наезды?

Но ведь не скажешь ей, что взбесило совсем другое: сальные взгляды окружающих утырков в этом захудалом заведеньице, то, как девушка откровенно танцевала перед ними, нисколько не стесняясь… И то, как сам Игорь на все отреагировал. Отеческих и опекунских чувств, которые должны были бы гореть праведным возмущением, даже рядом не стояло. Совсем другие возникли. Жгучие. Неправильные и неправедные.

И вот как объяснить ей это? И разве можно такое объяснять?

— В общем, распустились вы тут, без моего присмотра. Одна моими людьми распоряжается, не имея никакого права, другая шляется по непонятным местам… Надеюсь, наркоту еще не успела попробовать?

— Да вы что, Игорь Дмитриевич! Зачем вы так? Я даже алкоголь не употребляю. Только шампанское. С вами и Светой. И оно мне тоже не очень нравится…

— Ага. Вот таких на дурь и подсаживают, не любящих вкус спирта… — Понял, что висеть вот так, вцепясь в подлокотники, с трудом удерживаясь, чтобы так же не вцепиться в Женю, встряхнуть ее как следует или… Или. Отошел подальше. Уселся напротив. — И не нужно со мной спорить, Евгения. Если еще не предлагали, значит, предложат. И не раз. А мне лечить тебя от всяких зависимостей вообще никуда не уперлось. Уж прости, но не настолько широка моя душа.

— Да я же… Да я никогда… — Забавная, все-таки, девчонка: почти трясется от страха и волнения, а возражать не забывает. И его дико раздражало это стремление отстоять свою правоту. И нравилось так же — почти до зуда в пальцах. А бессознательное неустанно нашептывало: "с ней и во всем не будет скучно, не только в разговорах; будет увлекательно, нужно обязательно попробовать…"

— Помолчи, пожалуйста. Я сначала договорю, а потом уже будешь решать, есть ли еще какие-то мысли по поводу. — Усилием воли отогнал все крамольные мысли, и уже легко перебил девушку. Чтобы больше не отвлекала от основной идеи. — Так вот. Все беды — от того, что вы здесь долго сами по себе развлекались. С сегодняшнего дня эту анархию прекращаем. Я буду каждый день дома. Для тебя вводится комендантский час. После десяти вечера ты ни шагу не делаешь за порог. А до десяти лично мне отчитываешься о том, что на месте и никуда не планируешь свинтить. Все понятно?

Он ждал ответа, втайне надеясь, что девушка согласится, не переча ни словом. И с таким же азартом рассчитывал, что придется поспорить. Внутри все просто ломало и корежило от этих противоречий. И Игорь был вынужден сидеть в кресле, разыгрывая ледяное спокойствие. Ведь он — хозяин в доме. Он уже все сказал. А верноподданные должны лишь внимать и повиноваться. Суворов сейчас не отказался бы разгребать очередные завалы в дальних филиалах: там все просто, понятно и четко. Гораздо легче, чем разбираться с этими загадочными существами женского пола.

Пауза чересчур затягивалась. Женя уже давно должна была пристыженно кивнуть головой, пообещать никогда ни в чем больше не прокалываться и отбыть в свою комнату.

Но девушка, отчего-то, совсем не спешила. Задумчиво хмурила брови, взглядывая исподлобья на Игоря, да губу почти до крови искусала — до того сильно мяла зубами нижнюю, а потом так же прихватывала верхнюю, что даже смотреть стало больно.

— Так в чем дело, почему молчишь? Есть какие-то возражения?

— С учебой будет сложно, если комендантский час введете. — Вот и все, что она выдавила, наконец. С явным трудом.

— Это как же? У вас какие-то курсы по ночам проводят? Надо же, как интересно… Даже и не догадывался… — Его уже начинало мелко потряхивать, только внутри. Внешне Суворов еще старался держаться.

— Нет. Задания очень сложные и объемные. Я иногда на ночь остаюсь, когда не успеваю на последний автобус.

— У нас что, проблемы какие-то с автопарком? Некому забрать и привезти? Или Светка опять запрещает, а я не в курсе? И с какого, интересно, перепуга ты не можешь дома заниматься?

— Задания не одному дают, а на пару человек. Вот и приходится вместе делать. А заставлять водителя, чтобы он меня дожидался до трех-четырех ночи, совсем не хотелось.

— Погоди, а почему у нас дома нельзя тем же самым заниматься? Чего не хватает? Компьютер у тебя нормальный, мощный. Все причиндалы к нему есть. В чем сложность?

— Но… Я думала, это не очень правильно…

— А ночевать где попало — это намного лучше, да? — Игорь потер переносицу, чувствуя, что потихоньку сходит с ума. Ясное дело, девчонка немаленькая, да и запретов никаких до этого не было. Но кто же знал, что придется себя ощущать нерадивым папашей? Который понятия не имеет, где его отпрыск шляется в ночное время…

— Нет..

— Вот и я о том. Считай, что мое разрешение получила. Занимаешься здесь. Если надо, пусть напарница твоя у нас просиживает столько времени, сколько необходимо. Ребята до дома доставят. Совсем припрет — может и ночевать остаться. С местами, вроде бы, нет проблем.

— Напарник… — Это прошелестело совсем уж неслышно. Игорю, грешным делом, сначала подумалось, что галлюцинация…

— Кто? Что ты сказала?

— Напарник. Мы с ним лучшие студенты на курсе. Поэтому нам дали одно задание на двоих…

В этот момент странное спокойствие воцарилось в душе Суворова. Такое… ледяное и немного ненормальное даже для него. Но стало легче.

— И чего еще я о тебе не знаю, интересно?

Только сейчас, выдавливая из себя слова перед Игорем, Женя осознавала, как все странно звучит и выглядит. Ведь ничего такого, по сути, не происходило: Димка жил с мамой и сестрой, те давно уже привыкли к Жене, радовались, что она парня заставляет учиться, как положено, и что их работы всегда сдаются вовремя, на высшие баллы. Сестра его часто убегала с ночевкой к своему парню, и Женю с радостью оставляли в ее комнате, даже настаивали, чтобы она не тратила время на дорогу домой, да глубокой ночью.