Дрессировщик. Приручение (СИ) - Николаева Ольга - Страница 43

— Да у тебя и так неплохо получается, как посмотрю, — Игорь ухмыльнулся, но как-то совсем необидно. Скорее, ободряюще. — Продолжай, конечно. Можешь, вообще, делать все, что захочется.

— Можно, правда? — Смелости слегка поубавилось, начали возвращаться трезвые мысли.

— Нужно. Только думать прекращай. Это вредно и мешать нам будет. — А сам, в это время, продолжал наглаживать ее грудь, не снимая белья, но будто обещая, что вот-вот, и все станет еще лучше.

— Может быть, нужно было немного вина… Говорят, так проще… — Женя заозиралась, в надежде, что Суворов и об этом подумал, ведь почти все истории о первом сексе, слышанные ею, без алкоголя не обходились… — Чтобы чуть-чуть расслабиться?

Спросила и зажмурилась. Подумала, что ведет себя как шлюха, практически — пришла напиться и забыться…

— Нет, Жень. С вином, возможно, и проще было бы, но не с тобой и не сейчас. Нужно, чтобы ты без него могла себе позволить все, чего требует душа и тело. Так что, давай, отключай мозг и действуй.

— Легко сказать. А если я не умею?

— А если вот так? — Игорь сделал что-то непонятное с ее телом, заставив резко вздрогнуть от удовольствия и зажмуриться. — И вот так? Нормально получается отвлечься?

Нормально получилось. Женя забыла, как дышать, не то, что думать. Задранная на шею одежда мешала рассмотреть, что там делает Игорь, и куда сейчас посыплются новые прикосновения. Оставалось только выгибаться под жаркими то укусами, то поцелуями, да подрагивать от ощущений. И сама собой слетела кофточка, не дожидаясь помощи, лишь для того, чтобы подставить под его губы шею и плечи, и глаза закрывались, не желая разлепляться обратно, а ведь так хотелось еще и видеть, не только чувствовать. Голова кружилась, сначала от жарких и непривычных ощущений, потом — от полета. Опомнилась, когда приземлилась уже на подушку. Так стало значительно удобнее. И стаскивать с мужчины его одежду, и помогать ему стянуть с Жени брюки. И вообще никаких сомнений не вызвало, что белье тут лишнее, и только мешать будет, поэтому слетело оно без задержки. И горячие пальцы, что побежали от шеи вниз, к животу, к бедрам, к коленям, лодыжкам и обратно, а потом задержались… Они не смущали нисколько, и все правильно делали, так, как Жене сейчас было крайне нужно…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кажется, Игорь сегодня готов был проклясть и свою хваленую выдержку, и принципы, и желание сделать все правильно, как задумывал изначально. Еще когда пытался отвлечь себя чтением какого-то журнала, найденного случайно в нижнем ящике стола. Ну, как чтением… Скорее, бессмысленным держанием его в руках. Ни глаза, ни мозг были не в состоянии зафиксировать хотя бы пару связных слов. Хорошо, что Женя не поняла, что журнал держался вверх ногами… А вообще, последние полтора часа он спорил сам с собой, то порываясь пойти к девушке и притащить ее силком в свою комнату, то плюнуть на все и уехать к Татьяне. Но желание… Примитивное такое, животное желание именно к этой девчонке, а еще — упрямство, стремление добиться от нее первых шагов, — заставили остаться на месте и ждать. Каждые пять минут напоминая себе, что он никогда еще в женщинах не ошибался, тем более — в таких вот, не вышедших из нежного возраста.

И он несказанно обрадовался, еще только заслышав робкие шаги, а потом слабое царапанье под дверью. Женька бальзамом поливала и гордость Игоря, и самомнение, и все самые потаенные инстинкты будоражила. Кайфовал он, расслабился и откровенно кайфовал. Руки творили все, что хотели, губы хватали, зубы прикусывали, нос жадно втягивал запах горячего женского тела, член рвался на волю, и это можно было ни от кого не прятать… И девушка, что самое главное, кайфовала не меньше. И вздыхала сладко, и постанывала, и тянулась нескромными руками туда, куда раньше смотреть боялась.

Уже абсолютно раздетая Женя, распластанная под ним на простынях, выгибалась ему навстречу, терлась об Игоря, каждым движением требовала, просила, молила… А Игорь вдруг засомневался. Нет, не в том, что начатое будет продолжено и доведено до логического завершениия. Он задумался над тем, как именно надо продолжать. Столько способов доставить и себе, и ей удовольствие, столько поз, столько образов мелькало перед глазами… Оставалось только упасть до самого глупого и смешного вопроса: "Как ты хочешь", и фиаско было бы засчитано. Перед самим собой, конечно. Женя и не поняла бы, что Суворов тупит, она вообще сейчас плохо соображала.

Наверное, он бы долго еще тупил, если бы сквозь стоны и невнятный лепет не расслышал "Игорь… Ну…" и требовательное хныканье. Как-то отошли на задний план все вопросы и сомнения. Как в омут головой свалился. Камнем. Самая примитивная миссионерская позиция, и столько удовольствия — зубы свело, и мышцы, и дыхание перехватило… Слишком много всего и сразу, после такого долгого воздержания, вся Женя под ним, целиком, можно вплотную прижиматься и тереться, кожа к коже, и радоваться, что именно так, в этом положении, все ее тело, целиком, прикасается к его. И руки плотно и очень крепко ее обнимают, и все лицо, маленькие ушки, шея, плечи, груди с острыми, твердыми вершинками — все это легко достать голодным ртом… Это было хорошо, жарко, сладко, бесподобно… Так, что никаких специальных умений и мозгов не надо. Просто идти на поводу своего инстинкта, а еще слушать, как первые женские сладкие вздохи превращаются в стоны, все более громкие и протяжные. Не оставляющие сомнений, что все идет так, как надо.

Все закончилось очень быстро. Игорь даже не успел распробовать на вкус и слух все оттенки ее удовольствия, как девушка крупно задрожала, громко вскрикнула и обмякла. В ее темных глазах, смотревших на него все время, не отрываясь, застыло восторженное недоумение и какой-то потрясенный испуг… Это не помешало Суворову потеряться в собственном наслаждении, на время выпасть из происходящего, прижать к постели девушку всем своим немаленьким телом. Он даже сказать не мог бы, как долго приходил в себя и возвращал дыхание.

Правда, первая же мысль, пришедшая в голову, после того, как перестало звенеть в ушах, напомнила о собственной неосторожности.

— Извини, чуть не раздавил тебя. — Приподнялся на локтях, вгляделся в лицо Жени, в надежде, что снова поймает ее взгляд. Но девушка, казалось, куда-то уплыла в небытие, лишь блаженная улыбка блуждала на губах, а руки упорно не хотели отцепляться от его предплечий… — Ты как, нормально?

Невнятное "умгу" слегка расслабило и успокоило. Правда, вторая пришедшая мысль оказалась еще жестче, чем ее предшественница. Игорь не смог сдержаться, выругался сквозь зубы.

Девушка тут же среагировала, обеспокоенно встрепенулась, открыла глаза, засверкавшие испугом.

— Да лежи теперь спокойно, поздно дергаться…

— Что поздно, что не так?

— Слушай, понимаю, что звучит не очень правильно… Но ты в курсе, что в таких вещах не мешало бы предохраняться?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Потрясенный вздох и глаза, распахнутые как две огромные плошки, без всяких слов сказали: да, Женя в курсе, что такое контрацепция, и нет, она совершенно не вспоминала об этом в данном конкретном случае. Что делало ситуацию еще более пикантной. И позорной для Игоря, что тут говорить.

— Ладно, я понял, что вопрос не по адресу был, — проворчал, откатываясь, чтобы девушке дышалось чуть легче, но из рук до конца не выпустил.

— Но, как же… Я думала…

— Думать надо было раньше, Женечка. И тебе, и мне. В первую очередь, конечно, я должен нести ответственность за то, что творю. Я мужчина, я старше, как минимум, и опыта у меня побольше, — сделал паузу, чтобы она могла переварить услышанное. Но не дал ей вставить ни слова. — Но тебе, дорогая моя, вперед наука. Какой бы ни был перед тобой волшебный принц, от болячек и беременности тебя не спасет никакое волшебство, кроме презервативов. И мозги включай обязательно, как бы ни хотелось забыться.